Боль и отчаяние рвались наружу, когда он видел проклятых сектанток. Сколько он потерял друзей и близких, погибших от садистских приспешников Lux Veritatis ? Однако близок час расплаты.

Димитр вернул на прилавок часы с металлическим браслетом, подмигнул продавцу и двинулся дальше.

Рыжую заинтересовала лавка со сладостями, и она с широкой озорной улыбкой ткнула пальчиком в эклер. Отдала за угощение две бронзовые монеты и тут же его попробовала. В мягкое тесто вонзились острые зубки, и крем брызнул рыжей на подбородок. Девушка захихикала и вытерла кожу тыльной стороной ладони, затем язычком слизала остатки крема. Брюнетка слабо улыбнулась и в целом держалась отстраненно.

Казалось бы, как можно заподозрить в связях с экстремистами этих милых ухоженных девушек. И неопытного детектива или слишком юного агента ордена могла бы смутить их внешность и показная невинность, но только не меня. Я участвовал в задержании трех преступных особ, которые заманивали в логово наивных молодых людей, занимались с ними сексом, при этом предлагая поиграть в эротические игры. И когда парню стягивали запястья и лодыжки крепкими путами, милые обольстительницы превращались в коварных ведьм и пытали до смерти своих жертв. Зло может принимать разные обличия, зло многолико, и когда имеешь дело со злом стоит быть твердым, рассудительным и доверять только фактам, а не домыслам.

Мы маневрировали мимо пышных шатров и минут через тридцать выбрались с рынка. Девушки неторопливо шли вперед и остановились только у ворот, ведущих в Верхний город. Комендант проверил их документы и доброжелательно пропустил. Я выждал, когда пройдут еще два человека и только потом направился к воротам. Сзади пристроился Шон, и мы продолжали делать вид, будто вовсе не знакомы друг с другом.

В Верхнем Городе пахло яблоками. Жители Марбурга прохаживались по чистым улицам, опрятные каменные дома, залитые оранжевым светом, отбрасывали тени. Девушки миновали университет, не задерживаясь возле него ни на секунду, прошли мимо старой церквушки и зашагали вдоль стены, отделяющей этот район города от Гнездовищ.

Мы с Шоном слаженно следовали за ними вплоть до неприметной хижины с расписанными цветной краской слюдяными окнами. Рыжая пропустила подругу и, перед тем как войти самой, внимательно оглядела улицу. Она могла видеть проезжающую мимо карету, гуляющего господина с тростью, шамолов-подростков, хвастающих размером когтей. Ничего подозрительного.

Как только они исчезли из виду, я дождался напарника возле фонарного столба.

– Что делаем дальше? – спросил я.

– Надо штурмовать здание, – буднично отозвался Шон. – Сначала узнаем, есть ли в нем кто-нибудь, помимо девиц, а потом накроем.

– У тебя есть оружие?

– Ну, уж ты-то должен знать, что я и так неплохо работаю кулаками, Эван, – морщинистое лицо с носом картошкой растянулось в улыбке.

У меня возникло желание прикоснуться к маске пальцами и пощупать ее, хотя и так понятно, что материал максимально похож на натуральную кожу. Различий почти нет.

– Я знаю, что ты искусно вяжешь узлы. А если говорить серьезно, то до сих пор не верится, что мы с тобой смогли отделать двух великанов, – в ответ хмыкнул я, припоминая недавнюю разборку.

И правда, доля удачи оказалась на нашей стороне. В четырех из пяти случаев такую драку выигрывают не люди, пусть и обладающие навыками профессиональной борьбы, а здоровые накаченные груды мышц, разламывающие кулаком дубовые доски. Алдо и его шайка, конечно же, не успокоятся. Они предпримут новую попытку, чтобы насолить мне, однако сейчас я думал не об этом.

– Я проберусь сзади и попробую заглянуть в окна, а ты стой здесь и смотри, чтобы...

Дверь хижины распахнулась, и на крыльце показалась рыжая, поправляя волосы от ветра.

– ...никто не вышел наружу, – тихо закончил я.

Если бы девушка повернула голову влево или бы пошла в нашу сторону, то увидела бы двух беседующих парней. Ничего криминального, но я невольно выдохнул с облегчением, когда она пошла вправо, даже не обернувшись.

– Все меняется, – горячо зашептал Шон. Его скулы напряглись, дыхание участилось. – Я захожу в хижину, а ты следи за девчонкой. Только не упусти ее! Ни в коем случае!

– Но...

– Давай!

Грифонец быстрым шагом пересек улицу, а я последовал за сектанткой Lux Veritatis.

Среди серых прохожих, огненно-рыжие волосы выделялись ярко, и маячили передо мной, как красная тряпка перед разгневанными глазами быка. Мы пересекли две улицы, и девушка, заметив карету, подняла руку. Низенький возница тоже обратил на нее внимание, остановил экипаж, сполз на землю и галантно открыл дверь перед дамой. Та поклонилась, указала адрес и вручила коротышке полновесную серебряную монету. Парень просиял, залез на свое место и погнал карету куда-то на запад.

Проклятье!

Я попытался ускориться, чтобы услышать хотя бы улицу, но ничего не разобрал – слишком велико было разделявшее нас расстояние. И как назло, в окрестностях не было других колясок, которые можно поймать.

Я метнулся следом и увидел, как сворачивает задняя часть кареты, покачивающаяся на упругих рессорах. Дважды проклятье! Бегу в проулок между домами и, еще не выскочив на дорогу, вижу проезжающую мимо карету. Мы разминулись! Стонущие лошади гонят коляску, а на другой стороне улицы стоит патруль стражников. Скучающие ребята точно отреагируют на бегущего человека, особенно в такое неспокойное для города время, и зададут ему пару вопросов. Просто так, для проверки.

С пустыми руками возвращаюсь в хижину и надеюсь, что у Шона дела пошли лучше.

Как только Эван устремился за рыжей, Димитр быстрым размашистым шагом подошел к дому. Рыжая гораздо опаснее и следовало бы пуститься за ней в погоню, однако внутренним чутьем грифонец верил, что принял правильное решение, подбираясь к брюнетке. Тем более, у него с ней свои счеты.

Толкнул дверь и вошел в здание.

– Ты что-то забыла? – донесся женский голос из комнаты.

Димитр задвинул щеколду.

– Лиа? – встревожено спросила девушка.

Тогда агент ордена появился в проеме, засунув руки в карманы. Брюнетка как раз выходила из комнаты, и при виде парня, стоящего в нарочито беззаботной позе, остановилась на месте, как вкопанная.

– Здравствуй, Аннабель, – промурлыкал тот. – Сколько лет не виделись?

– Грифонец! – ахнула она.

– Я у тебя единственный гость или в доме есть кто-нибудь еще? – спросил он.

Девушка осторожно отпрянула вправо, как расчетливая кошка, которая готовится к прыжку и выбирает наилучшую позицию.

– Сюда уже идут наши ребята, – заверила сектантка, но голос ее слегка дрогнул, и это не укрылось от внимательного грифонца.

Он покачал головой и с сомнением ухмыльнулся.

– Ты так и не научилась лгать, Аннабель...

Вместо ответа девушка ринулась на незваного гостя, стремительным движением выбросила руку, надеясь выколоть глаза, но Димитр перехватил запястье, развернул девушку в полете и бросил ее на дверной косяк. Ударившись об острый угол, та выгнулась и зашипела от боли. Тогда грифонец схватил девушку за волосы и бросил ее к кухонному столу.

– Извини за такие слова, но это все равно, что драться с ребенком, – с издевкой прокомментировал он, приближаясь.

Аннабель вскочила на ноги и бросилась к деревянной подставке с торчащими пятью черными ручками кухонных ножей. Схватила один из них, потянула из отверстия, но на маленькую женскую ладонь легла грубая мужская и задвинула предмет на место. Стоило девушке повернуться, как щеку ей обожгла хлесткая оплеуха. Нанеся удар свободной рукой, Димитр, в свою очередь, вытащил нож и жестоко вогнал стальное лезвие в худенький беззащитный животик.

– Ох! – сорвался с бледных уст обреченный стон.

– Без своих подручных ты – никто, – прошептал грифонец ей на ухо и сделал шаг назад, вытаскивая нож из податливой, точно мягкое тесто, кожи.