Из ослабевшей руки выпал пистолет. Нисколько не опечаленный смертью жалкого предателя, я поначалу хотел вооружиться, но понимал, что мне просто не хватит времени добраться до пистолета. Живые тени и их сообщники уже здесь. Выстрел для них – красная тряпка для быка. Сейчас они проникнут внутрь. Пора действовать!

– Ильза, – прошипел я, наклонившись к девочке. – Уходи отсюда! Тебя не должны видеть рядом со мной.

Та сдержанно кивнула и задрала голову. Легко оторвалась от земли, вспорхнула и без всяких препятствий ускользнула через свод потолка. Умница!

Запахло озоном. Я рванулся к окну, отмечая краем глаза, как в углу комнаты появилось темное пятно, раскинувшее щупальца телепорта. Клякса исчезла также быстро, как и появилась. На ее месте стола живая тень, вооруженная армейской винтовкой.

Противник успел сделать три выстрела. Я мчался к спасительному окну и преодолел расстояние до него семью быстрыми шагами. В это время винтовка плюнула пулей, пролетевшей возле самого уха. Она вонзилась в тонкую стену и порвала ее, как тонкий картон. Следующий снаряд чирикнул рассерженной пчелой около локтя и разбил что-то хрупкое, а третий догонял меня в полете через окно. Я выбил стекло вместе с рамой плечом и летел вниз, к земле. В этот момент время остановило свой ход. Я словно завис в воздухе, отмечая сразу несколько вещей. Во-первых, ощущение морозного воздуха. Отрезвляющее, выстраивающее мысли в порядок. Во-вторых, я понимал, что падаю с той части дома, которая находится на пристройке. То есть падать суждено с высоты не менее трех с половиной ярдов на твердую мостовую. Надеюсь, я не подверну руку или же, тем паче, ногу. Иначе стану для преследователей легкой добычей. В-третьих, пришла мимолетная мысль о том, что стрелок неплох. Попасть в движущуюся мишень – самое сложное, что можно придумать. А три пули, выпущенные из винтовки, пусть и не нашли свою цель, однако пролетели очень близко. И, наконец, в-четвертых, я понял, во что угодил второй снаряд... Я слышал звук, похожий на треск разбитой вазы. Это была лампада. Стеклянный плафон разлетелся вдребезги, и махонький огонек на конце фитиля перекинулся на столешницу, а затем доберется до занавесок и деревянных сводов. Пожар за считанные минуты охватит весь дом. Прощай, уютная штаб-квартира на улице Бедных Маринистов.

Далее время восстановило свой бег.

Я летел к земле долгие две секунды и вскрикнул от боли, когда соприкоснулся с твердым камнем. Мало того, что неловко приземлился и ударился о мостовую (снег жалобно хрустнул под весом моего тела), так еще и острый осколок стекла глубоко вошел в плечо.

Резко вскакиваю на ноги и бегу к углу дома, чтобы свернуть на соседнюю улицу. При движениях рук, засевший в плече осколок двигался тоже и причинял боль. Из-за угла выскочил парень в шляпе и в зимней куртке. Револьвер в его руке уже разворачивался в мою сторону, но я пнул экстремиста по запястью. Дуло вильнуло влево. Я заехал парню кулаком в ухо, левой рукой схватился за ствол оружия и попытался вырвать его. Не получилось. Противник крепко сжимал револьвер, но направить его на меня уже не мог – я не позволял сделать этого. Тогда парень схватил меня за свитер, а я лягнул его в колено. Тот охнул от боли, ослабил руку с оружием, и я тут же дернул ствол револьвера вниз и на себя, забирая стального малыша. Последний обнадеживающе лег в ладонь, и я использовал оружие, как короткую дубинку. Огрел парня рукоятью по виску выверенным ударом. Тот покачнулся и привалился к каменной стене, держась за ушибленное место.

Из-за противоположного угла дома выскочили две фигуры. Они тоже не являлись живыми тенями, однако добрых намерений от них ожидать не приходилось. Человек, выскочивший первым, пальнул из мушкетона, разорвав спокойствие улицы в клочья новым выстрелом. Пуля пролетела мимо. Я инстинктивно пригнулся, перехватил новоприобретенный револьвер и сделал два выстрела в ответ. Палил наугад, чтобы шквальный огонь вынудил врага отступить. Так оно и вышло. Мужчина, находившийся позади человека с мушкетоном, шмыгнул обратно за угол, и товарищ последовал за ним.

Тогда я ринулся в переплетение улиц, надеясь затеряться в Квартале Ремесленников. Преследователи не отставали. То и дело я слышал за спиной хруст снега под тяжелыми сапогами и крики экстремистов. Сколько их там? Десять? Двадцать человек? Все равно со всеми не справиться!

Один двор сменялся другим. Я бежал среди похожих друг на друга улиц, отмечая, что в некоторых домах загорается свет. Разбуженные шумом жители с любопытством и осторожностью глядели в окна, стараясь понять, что же происходит.

А еще проклятый мороз проникал под свитер и бриджи холодными пальцами. Все зимние вещи остались в обреченной штаб-квартире.

– Куда он делся?

– Туда, болван! Он побежал туда!

Я миновал открытое пространство улицы Кровельщиков и вышел на улицу имени Кэрола Гордона. Кажется, это один из главных архитекторов Марбурга. На повороте чуть не поскользнулся, когда ногу в штиблете повело по гололеду. Удержал равновесие и отправился дальше.

Крики преследователей приближались. Экстремисты явно двигались быстрее и безошибочно находили дорогу, поэтому если ничего не предпринять, я схлопочу пулю в спину.

– Догоняй паршивца! – раздалось сзади, как подтверждение моих умозаключений.

Я дважды свернул вправо. Еще до прихода в университет, я блуждал по району, запоминая сложные переплетения улиц и закоулки дворов. Старая служебная привычка. Всегда знай пути отступления. Сейчас это спасало мне жизнь. Я лавировал по городу без опаски оказаться в тупике или сделать ненужный крюк.

На смежной улице строился новый дом и арка, соединявшая его с соседним. Был заложен фундамент, установлены опоры и подпорки. Строительство шло полным ходом и, если верить домыслам, должно завершиться к концу зимы. Я уже видел очертания «скелета» будущего строения. Приблизился, поднырнул под красную ленту, предупреждающую, что посторонним вход воспрещен, оглянулся.

В свете фонарей были видны темные силуэты. Восемь или целый десяток. Двигались они цепочкой друг за другом. Думаю, что это только одна группа. Наверняка злоумышленников гораздо больше.

– Вон он! – победно огласил идущий впереди.

Я торопливо пересек строящуюся арку, развернулся, активировал Воздушный Молот и ударил по деревянной опоре. Грохот оказался сильнее, чем я ожидал. Весь фундамент полетел в пасть Нециса, строительные леса обрушились вниз, подняв кучу пыли и разбросав снежные хлопья.

Пришлось отпрыгнуть подальше, чтобы меня не зашибло падающим камнем или балкой.

Со стороны экстремистов слышались отборные ругательства. Мы все понимали, что я переиграл их.

– Ну и поделом, – прошептал я, отдышался немного и продолжил бегство.

Спящий город резко просыпался, словно от кошмарного сна. Только сон происходил наяву. Шум выстрелов на улицах Марбурга был слышен даже в Гнездовищах визари.

Я выбрался на широкую пустую дорогу и рванул вдоль нее. Уходил как можно дальше от улицы Бедных Маринистов. На пути не встретил ни одной живой души, пока сзади не послышался знакомый хруст снега под колесами и цокот копыт. Та же карета, что остановилась возле штаб-квартиры, сейчас двигалась прямо за мной, ярдах в ста позади. И расстояние резко сокращалось.

Как назло по правую руку дома стояли плотно. Между ними не было арки или просто прохода, чтобы убраться из виду, сойти с дороги, вновь ныряя в тесные дворы. Проклятье! Я уже слышал хриплое тяжелое дыхание лошадей за спиной.

Засевший в плече осколок пульсировал тупой болью.

Я бросил короткий взгляд назад. Из окна преследующей меня кареты наполовину высунулся человек с пистолетом. Порыв ветра сразу сдул шляпу с его головы, но он никак не отреагировал на потерю. Прищурил один глаз и прицелился.

Бах!

Пуля хлопнула по мостовой рядом с ногами и, отскочив рикошетом, полоснула по бедру. Просто царапина, ничего страшного, но я прибавил прыти.

Бах!

Второй снаряд разбил фонарь, брызнувший стеклянным дождем. В нос ударил неприятный запах озона и я резко обернулся и начал стрелять из трофейного пистолета еще до того, как проявилась телепортация.