— Ирину Михайловну и Ларису Авдеевну ты давно знаете?

— Ещё до войны. Они врачихи из нашего дивизионного госпиталя. Их эвакуировали железной дорогой, но пришло сообщение, что эшелон разбомблен. Это давно было, ещё в июне.

— Мы с Ларисой и тремя санитарами выходили пешком. — сказала подошедшая Ирина — Старались прятаться в лесах, но вчера вышли на колхозное поле накопать картошки, и нас схватили фашисты.

— Это что такое? — вытаращила глаза Ирина, увидев результат лечения лётчика — У пациента пробита лопатка, лёгкое, судя по проекции, сломаны два ребра… Так не бывает!!! Да он давно должен был истечь кровью, я уже молчу о пневмотораксе!

— Не волнуйтесь, Ирина, просто у меня самое современное оборудование. Вот эти шарики называются микрохирурги, они послойно сварили повреждённые ткани, в том числе и костные

— Сварили?

— Ну да. Электросварку Вы видели, я полагаю? А это схожий процесс. Способ сварки живых тканей открыт очень давно, кажется академиком Патоном. Со временем, как видите, способ значительно усовершенствовали.

Говоря это, Антон убрал микрохирургов в аптечку.

Ирина порывалась что-то сказать, но каждый раз осекалась и всё глядела на Антона с непередаваемой смесью восторга, недоверия и преклонения.

— Я отвечу на все вопросы, Ирина Михайловна, но чуть позже, когда Вы оправитесь от повреждений и шока. Уверяю, мне скрывать практически нечего.

— Что же, я запомню Ваше обещание. — только и ответила Ирина.

Пока они говорили, раненый с изумлением разглядывал раны на своей груди, а потом со всё возрастающим почтением уставился на Антона.

— Зовите меня просто Юрием или Юрой. — смущённо пробормотал летчик, дождавшись паузы — Вы крупный учёный, человек старше меня. Обращайтесь запросто.

— Хорошо, Юрий. И ты обращайся ко мне просто Антон, поскольку я ненамного старше тебя, да и учёный я не такой уж крупный.

— Договорились.

— И ко мне обращайтесь запросто. — добавила Ирина.

— Согласен, Ирина. Теперь вопрос: у кого есть желание задерживаться на оккупированной территории?

— Ни у кого. — хором ответили Ирина и Юрий.

— Понятно… — протянул Антон — Теперь давайте думать, как мы отсюда выберемся. Будем исходить из того, что у нас имеются грузовик и самолёт.

Две пары глаз внимательно смотрели на Антона.

— Сколько отсюда до линии фронта?

— Около шестидесяти километров.

— А до аэродрома?

— Около ста. Но я сейчас не способен вести самолёт. Физически не способен. — покачал головой Юрий — Чувствую большую слабость, а вести самолёт нужны силы. Большие силы. Это тяжёлая физическая работа, товарищи, а я, как видите, слаб.

— Можете мне не верить, но самолёт могу повести я. — совершенно по-хулигански ухмыльнулся Антон. Я водил самолёты и другие летательные машины, правда Ил-2 знаю больше теоретически. Но кое-какие навыки имею, правда, опыт только виртуальный.

— Какой-какой опыт?

— На тренажёре. У вас ведь тоже имеются тренажёры?

— Имеются. Правда, я только слышал о таком. А Вы… то есть, ты справишься? Ил новейший самолёт, его только недавно рассекретили…

— Думаю, что да, справлюсь. Теперь скажи Юра, сколько человек сможет увезти твой Ил?

— Всех нас и сможет. У меня полковая переделка в двухместный, правда, в прошлом вылете стрелка ранило, а ШКАС побило, вот и пришлось его снять. Так что пилот, один человек на место стрелка, а ещё двоих можно поместить в гондолы шасси. Мы так вывозили механиков. Итого четверо, ну нас четверо и есть.

— Ну вот и определились. Сейчас вы с Ириной ещё раз хорошенько покушайте и ложитесь поспать, вам нужно восстанавливать силы, а я пойду осмотрю самолёт, примерюсь к органам управления.

— Но…

— У вас нет сил, ребята. Восстанавливайтесь. Скушайте по целой банке мясных консервов, восстановите белковый баланс. Обязательно выпейте побольше сладкого чаю для восстановления крови. И вообще сейчас пейте побольше, это важно. Да, чуть не забыл: Ирина, когда у тебя и у Ларисы Авдеевны будут выходить микрохирурги, ни в коем случае не выбрасывайте их. Вот контейнер, поместите сюда.

— Да-да, я понимаю! — истово закивала Ирина.

Кабина Ила оказалась тесноватой, но вполне пригодной. Примитив, конечно, но ведь со времён полёта самолёта братьев Райт прошло менее сорока лет, так что жаловаться не на что. Да, всё было как в том виртуальном тренажёре из отдалённого будущего, включая и ковшеобразное сиденье, куда следует укладывать парашют. Парашют имеется, так что беспокоиться не о чем.

Но первым делом Антон осмотрел кабину стрелка, очень уж интересно посмотреть на творение фронтовых умельцев.

Кабина стрелка представляла собой вырез диаметром сантиметров шестьдесят позади кабины лётчика, по периметру оббитая брезентовой лентой с какой-то подложкой, надо полагать, чтобы избегать ушибов во время маневров самолета. Для сиденья предусмотрена широкая брезентовая лента. Не забыли фронтовые мастера и о связи: на крючке висел шлемофон, а рядом имелся разъём для подключения. Хорошо! Значит есть возможность взаимодействовать со стрелком во время полёта, координировать действия, наконец, отдавать команды на открытие огня. Для пулемёта имелся станок, позволяющий стрелять в направлении назад и вбок.

— Надо подумать, а нельзя ли установить сюда имеющийся немецкий пулемёт, всё-таки лучше иметь хоть какое-то прикрытие. — сам себе сказал Антон.

Три немецкие шинели, свернутые в узел, вполне сошли за парашют, так что сидеть будет удобно. Антон немного подумал, прошелся и собрал документы и личные жетоны у всех немецких солдат: пригодятся, когда придёт нужда общаться с военными властями русских. Винтовки и боеприпасы мертвецов он завернул в мешковину и прикопал на склоне оврага. Получилось очень удачно: буквально на третьем шаге попалась пустующая глубокая лисья нора, куда сверток вошел как родной, осталось только обрушить вход. Пистолет штурмшарфюрера нашелся в кабине грузовика вместе с ремнём и кобурой, и Антон недолго думая нацепил ремень на себя. Надо вооружиться, война всё-таки. А раз обзавёлся пистолетом, нужно разобраться в его устройстве.

Тут же у самолёта, на задней кромке крыла, Антон осмотрел пистолет с маркировкой Р-38, повозился определяя где тут предохранитель, и как менять обойму, а потом для проверки дважды выстрелил в сторону. Оружие работало как положено.

Теперь пришло время осваивать самолёт. Загруженные когда-то инструкции по лётной подготовке извлечены из архива и актуализированы. Попутно подняты моторные навыки, полученные во время виртуальных полётов на Иле и реальных полётов на Супер Тукано.

Руки как будто сами собой движутся, соблюдая алгоритм подготовки к полёту: проверка систем, створки маслорадиатора… Но все действия без реального включения двигателя: это пока совершенно излишне. Когда нужно будет лететь, Антон справится, он в себе полностью уверен.

Пора собирать свою случайную команду, а заодно и обсудить с ними, кто встанет на место стрелка.

— Какой вопрос? Вести самолёт я не смогу, но стрелять сумею. — встал на дыбы Юрий, когда Антон поднял вопрос о кандидатуре стрелка.

— Извини, Юрий, но ты не сможешь. — решительно пресекла его сопротивление Ирина. — У тебя переломана грудина, незажившие тяжёлые раны, поэтому отдача пулемёта просто тебя убьёт. Стрелком сядем я или Лариса. Правда, мы стрелять не умеем. Из нагана и из винтовки мы стреляли, это да, даже нормативы сдавали, но это было давно, ещё в институте.

Лариса сидела несколько отдельно, мрачно исподлобья глядя на Антона. Очевидно, она его в чём-то заподозрила, так иногда бывает после тяжкого душевного потрясения. Чаще такие надрывные состояния рассасываются сами собой — нужно лишь время, но в текущей ситуации, когда опасность и не думала отступать, когда вслед за уже дохлыми насильниками, в любой момент могут прийти другие, а германская армия очень велика, стресс всё усиливался.