— Ты прав, Антон, творится что-то невероятное. Вообще-то у нас проводятся опыты по активации сил самого человека, но мы там в самом начале долгого пути, и в основном работаем инструментальными методами. Теоретически, ничего невозможного, в том, что делают наши девчата, нет. Скажем, ускоренное заживление язв или уничтожение раковых клеток, которое провожу я, делается мною, но с помощью аппаратных усилителей. А тут девочки работают безо всяких бустеров[2]. Хм... Надо полагать, что это такая благоприобретённая способность. Положительная мутация. Да... Надо думать.

— Ну, как говорил тот поп из Лисьего Носа: «Господь никогда не ограничивает свободу воли человека. Произошедшее можно истолковать совершенно по-разному.»

— Верно, Юра. Это тема для многолетнего исследования. Немного утрясём текущие дела, возьмёмся и за него. Ты в своём склерознике сделай пометку, продолжать наблюдения и за девчатами, и за их апостолами. И кстати же: подумай над тем, как дать парням хорошее специализированное образование, их новые способности очень обнадёживают. А будут упрямиться, надави через девчат.

— Это верно, девочек они боготворят.

[1] Здесь имеет место небольшой анахронизм: к 40-м годам подготовка к печати газет большого тиража уже не велась методами ручного набора, как это было в начале века. Метод глубокой печати не слишком похож на использовавшийся прежде. Об этом я рекомендую почитать у специалистов. В данном случае просто был употреблен привычный, пусть и устаревший термин.

[2]Бустер — вспомогательное устройство для увеличения силы и скорости действия основного механизма, агрегата.

После прорыва ленинградской блокады Юрий стал получать отдельные задания, особенно когда Антон исчезал в свои секретные командировки, и наконец, Юрия озадачили созданием бионического аккумулятора электроэнергии.

К исполнению этого задания Антон готовил Юрия уже давно: были лекции по соответствующей тематике, они вместе копались в Публичной библиотеке Ленинграда и в Библиотеке имени Ленина в Москве. Кроме того, огромную подборку литературы предоставила им Библиотека Академии Наук. Дело за малым: составить план работ, подобрать сотрудников, сформулировать темы исследований, добиться результатов... То есть, осталось начать и кончить, как говаривала Юрина бабушка.

Но для начала Юрий решил проехаться по мясоконсервным, хлебокрупяным, резинотехническим и клеевым заводам страны.

Первыми он посетил хлебокрупяные заводы, расположенные в Подмосковье, в Выхино и Абрамцево, а всё организовал его заместитель по режиму, лейтенант Никифоров, старый знакомый ещё по авиаполку. Теперь в его обязанности организовывать поездки шефа, каковым для него стал полковник Аверин

Хлебокрупяные заводы оказались однотипными, построенными по одному проекту. Завод в Выхино показывал начальник производства, Сторожева Анна Сергеевна, миловидная, спортивная женщина сорока лет, одетая в белоснежный халат и стильный белый берет.

Сначала Анна Сергеевна придирчиво проверила представленные документы, после чего созвонилась с Особым отделом Наркомпищепрома:

— Добрый день, Сторожева из Выхино... Сегодняшний код сорок два шестнадцать. С вами согласовано посещение нашего завода?... Наркомат обороны, отдел три-четыре... Согласовано? Прекрасно... Кто конкретно? Полковник Аверин, из аппарата наркомата Обороны и лейтенант госбезопасности Никифоров... Да, авиатор...

Поговорив с невидимым собеседником, Анна Сергеевна несколько прохладно улыбнулась посетителям:

— Таковы предписанные меры безопасности, прошу без обид.

— Да нет, какие обиды? Вполне разумные меры. — спокойно ответил Юрий — А что, бывают обидчивые личности?

— Бывают. Как не быть? Было несколько спесивых деятелей, но их быстро окоротили. Ну, пойдёмте, товарищи, покажу наше хозяйство.

Вышли из здания заводоуправления, и Сторожева повела гостей по асфальтированной дороге через всю территорию завода к дальнему концу, где к заводу подходила железнодорожная ветка.

— Как говорил Станиславский своим друзьям Немировичу и Данченко, театр начинается с вешалки. — сказала Сторожева указывая направление.

— А я слышал, что он говорил «Не верю», на чём их беседы и заканчивались. — улыбнулся в ответ Никифоров.

«Ага! Произошел обмен сигналами «свой-чужой» по культурному коду!» — сообразил Юрий. Они и ведать не ведал о каких деятелях искусства толкуют эти двое. Главное, что о них знал Никифоров, ну да он парень культурный, коренной ленинградец, выходец из интеллигентной среды.

Анна Сергеевна моментально оттаяла, и из холодно-корректной Снежной Королевы превратилась в улыбчивую обаятельную даму

— Прошу обратить внимание, здесь выгружается сырьё для нашего завода. — она указала на огромный бурт камыша, упакованного в тюки — Отсюда сырьё, по мере необходимости, забирают в цех первичной подготовки, для чего устроен ленточный транспортёр.

— Вы используете тростник?

— Да. Вообще-то мы можем использовать любую целлюлозу, но есть тонкости в использовании различного сырья. Для перехода, скажем, на пшеничную солому придётся перенастраивать весь технологический процесс. Микроорганизмы живые существа, со своими требованиями и капризами, так что мы подстраиваемся под них.

У бурта мужики ловко укладывали тюки на ленту, попутно удаляя верёвки.

— Верёвки, чтоб вы знали, не пропадают. Для тюкования они больше непригодны, зато люди охотно покупают для бытовых нужд. — попутно пояснила Анна Сергеевна.

По дорожке вдоль транспортёрной ленты прошли в цех, увидели, как камыш исчезает в зеве большой, гудящей и звякающей машины. Результат работы высыпался на другую транспортёрную ленту, и представлял собой мелко-мелко нарубленную сечку, засыпавшуюся в приемный бункер следующей машины. На выходе третьей по счёту машины получалась тонко помолотая мука, которая отправлялась в наклонный барабан, к которому были подсоединены водопроводные трубы. Здесь всё как бы и заканчивалось.

— В этой машине к первичной целлюлозной муке добавляются сахар, витамины и другие необходимые компоненты. — поясняла Анна Сергеевна — Отсюда, по пульпопроводу, полученная суспензия отправляется в основные цеха, которых у нас пока пять, но судя по всему, будет больше.

Пять громадных биотехнологических цехов, где в громадных чугунных термостатах выращивалась биомасса соответствующей культуры, поражали воображение своими размерами. Юрий бывал на Казанском авиазаводе, в цеху, где собирались гиганты ТБ-7. Каждый здешний биотехнологический цех самую малость не дотягивал до размеров того, казанского цеха.В воздухе витал довольно сильный приятный запах.

— Это кукурузный цех? — сообразил Юрий.

— Совершенно верно. — подтвердила Анна Сергеевна — Давайте поднимемся на эстакаду, оттуда нам будет лучше видно.

По металлической лестнице поднялись примерно на высоту второго этажа и по железному мелкорешетчатому помосту пошли между громадных крышек, закрывающих термостаты.

— Пойдёмте туда. — Анна Сергеевна рукой указала направление. — Видите горит зелёная лампа? Это значит, что процесс завершён, и сейчас будет выгрузка.

Действительно, мостовой кран, опирающийся на рельсы, укреплённые вдоль стен под крышей цеха, поднял крышку термостата и переместил её в сторону. Следующим ходом из недр агрегата был извлечён сетчатый цилиндр, наполненный желтой студенистой массой. Два человека, цеплявшие крюки, спустились по гремучей лестнице вниз, а цилиндр поплыл по воздуху куда-то вперёд. Но Анна Сергеевна вслед не пошла, а сказала:

— Сейчас термостат будут готовить к следующей закладке, это небезынтересно.

Мостовой кран уже ехал назад, и на его крюке висела платформа, а на ней — четыре человека в костюмах, как из фантастического фильма про космос: в комбинезонах из белой прорезиненной ткани, в круглых прозрачных шлемах.

— Балбесы! — заругалась Анна Сергеевна — Лень им пройти двести метров.

— Могут упасть? — озаботился Никифоров.