— Больше вопросов не имею.

— Пятьдесят машин под командованием подполковника Смирнова идёт встречать южный десантный отряд, разведчики над ним висят, наведут. Бомб взять по максимуму, ниже трёх тысяч не спускаться, главный удар — по транспортам и авианосцам. Оставшиеся двадцать пять машин поведет подполковник Рокутов. Ему нужно меньше сил, поскольку с ним буду я. Я и буду проводить целеуказание. После уничтожения северного отряда мы придём на помощь береговой обороне базы.

Группа Антона стартовала первой. Тяжёлые машины легко, грациозно, словно настоящие птицы, отрывались от бетонных полос аэродрома и, набрав высоту, вставали в круг, ожидая остальных.

Построились тройками в журавлиный клин.

Внизу волновался безбрежный океан, позади остался пылающий райский остров, впереди ожидал опасный враг.

Когда далеко впереди показалось вражеское соединение, Антон вышел в эфир:

— Американское корабельное соединение, двигающееся в сторону Гавайских островов! Говорит полномочный представитель Правительства СССР на Гавайских островах полковник Дикобразов. Ваш курс ведёт к опасности, поскольку Гавайи подарены Советскому Союзу императором Японии, и теперь принадлежат СССР. Ваша попытка высадить десант на острова является актом агрессии по отношению к Советскому Союзу. Требую немедленно повернуть ваше соединение к берегам Северной Америки. В случае невыполнения моего условия вы будете подвергнуты атаке.

Через минуту динамики ожили:

— Русский полковник, именующий себя представителем Правительства СССР! Говорит командующий двенадцатой оперативной эскадрой, адмирал Ричмонд Келли Тернер. Гавайские острова принадлежат САСШ, и я намерен выполнить свой долг по водружению американского флага на островах. Я и мои подчинённые не боимся бессильных угроз.

Антон переключился на связь с самолётами группы:

— Все всё слышали? Действуем согласно доведённому вам плану. Цели выбираете из числа указанных, прицеливание осуществляете индивидуально, сброс строго по моей команде, сериями по шесть-восемь бомб. Вопросы есть?

Подождал пять секунд и удовлетворённо заключил:

— Вопросов нет.

Самолёты перестроились в атакующий порядок, направились к цели. Антон только успевал подавать команды на бомбометание, к воде потянулся град из сталистого чугуна с тротиловой начинкой. Идея покрасить бомбы в светло-голубой цвет, высказанная одним из механиков, сыграла с самой лучшей стороны: даже Антон, с его генетически модифицированным зрением, с трудом различал падающие бомбы на фоне моря и неба, а что видели обыкновенные матросы-сигнальщики? Сигнальщики не видели бомб, рулевые не получали нужных команд, корабли и суда маневрировали вяло и с большим запозданием.

Антон выбрал целью огромный пассажирский пароход, похожий на знаменитый в это время трансатлантик «Иль де Франс», ну может, несколько поменьше в размерениях. Сигнал штурману-бомбардиру, и шесть оперенных цилиндров, постоянно ускоряясь, ринулись вниз. Почти незаметный глазу доворот, и вниз пошла следующая серия подарков, за ней ещё одна, а там и строй кораблей остался позади.

Пока разворачивались, Антон рассмотрел результат первого налёта: из авианосцев только один, самый маленький, идущий в конце строя, не имел видимых повреждений. Остальные имели от одного до трёх попаданий, и теперь на них разгорались пожары. Пассажирские корабли и сухогрузы тоже получили своё, теперь готовились ко встрече с Нептуном: шедший концевым сухогруз вообще взорвался, и теперь в море падали многочисленные обломки. У парохода, в который Антон сбросил первую серию бомб, отвалилась носовая часть, и лайнер оседал в волны, задирая корму с бешено крутящимися винтами.

— Теперь бьём по боевым кораблям. Распределение целей по второй схеме, расход бомб до десяти в серии. Поехали!

После этого прохода один тяжёлый крейсер взорвался, другой стал заваливаться набок. Оба линкора получили тяжелейшие повреждения, у флагмана сорвало кормовую башню. Все корабли, не имевшие критических повреждений, бросились в рассыпную.

Антон снова вышел в эфир на американской волне:

— Господа, я слегка сожалею, что нам пришлось прибегнуть к строгим мерам, но глупое упрямство подлежит наказанию. Надеюсь, что этой трёпки вам достаточно, впрочем, если есть желание, могу и повторить. Можете оказать помощь тем, кому ещё можно помочь, и отправляйтесь домой. Передайте там всем: глупым детям нечего делать в спорах взрослых и умных людей.

[1] БАО — батальон аэродромного обслуживания. Охрана и технические специалисты, обеспечивающие лётную работу авиачасти.

— «Передайте там всем: глупым детям нечего делать в спорах взрослых и умных людей». — процитировал мужчина в кресле-каталке конец только что прослушанной магнитофонной записи — А этот полковник Дикобразофф изрядный наглец, вы не находите, Джейк?

— Следует признать, Франклин, у полковника всё-таки имеются некоторые основания для высокомерия. — несколько меланхолично ответил ему собеседник, посасывая тонкую сигару.

— И вы знаете эти основания?

— Разумеется. Этот Дикобразов попал к нам из будущего. Но это ещё полбеды.

— Значит россказни о человеке из будущего в окружении дядюшки Джо[1] не пустая болтовня?

— Отнюдь. Это святая правда.

— Почему полбеды, и в чём полная беда?

— Главная беда в том, что он прибыл из будущего, в котором победил коммунизм. Вернее анархо-коммунизм, но это уже незначительные детали: какая разница, чёрный или красный волк загрызёт твою лошадь.

— Крайне неприятная новость.

— Теперь вопрос вопросов: что же нам теперь делать? Русские перестали скрывать факт попадания к ним человека из мира победившего коммунизма. Эта новость уже привела к безоговорочной капитуляции всех европейских государств, я как раз принёс вам доклад об этом.

— Хм… Получается, что этот узкоглазый сопляк, японский император, не такой уж и дурачок?

— Что вы имеете в виду, Франклин?

— То, что теперь в глазах русских он и его дикая Япония, надёжные союзники, верные друзья и дальновидные советники. И этот нелепый подарок на самом деле не просто искупительная жертва, но и вклад в их трижды проклятое общее дело?

— Действительно, Франклин, ситуация выглядит именно так. Согласитесь, получив Гавайи обратно, мы протянули войну ещё хотя бы несколько лет, а теперь у нас нет ни единого шанса. Если же учесть слухи о том, что в Германии, после того как немцы вырезали своих наци, возродилась и невероятно окрепла компартия Тельмана…

— Я понял, Джейк, и теперь хорошенько обдумаю сложившуюся ситуацию. Боюсь, нам следует тоже приготовиться к капитуляции, ведь нам показали, причём предельно жёстко, что красные не будут с ними миндальничать. Вы тоже подумайте, а позже мы соберёмся в нашем кругу и выработаем стратегию: может статься, нам удастся разложить проклятый коммунистический порядок изнутри?

— Якобы добровольно войти в их общество и разложить его изнутри? Сатана, забери мою душу! А ведь это великолепная идея, Франклин!

[1] Дядюшка Джо — псевдоним И.В. Сталина в секретной переписке американцев и англичан.

— Антон Петрович, ваш меморандум мы получили, и ознакомились. Прошу вас коротко, как вы умеете сжато, иногда парадоксально, изложить свой взгляд на нашу стратегию, на ближайшее время.

— С удовольствием, Иосиф Виссарионович. Начну с того, что военная победа, над коллективным империалистическим Западом, очень опасна для нас. В процессе усмирения Запада, когда мы применили ядерное оружие и конвенциональные ударные средства, нами было уничтожено около миллиона человек единовременно и около четырёх-пяти миллионов получили ранения, травмы и лучевую болезнь различной степени тяжести. Это потери не включают порядка двенадцати миллионов убитых и раненых военнослужащих Германии и её союзников за время Великой Отечественной войны. Сразу отмечу: это ничтожная цена, намного меньшая, по сравнению с потерями, понесёнными СССР: у нас погибло порядка четырёх миллионов военнослужащих и приравненных к ним лиц, и около трёх миллионов гражданских лиц. Для Запада погибшие — всего лишь расходный материал, а мы теряли лучших из лучших. Беда в том, что у нас погибло слишком много людей идеи, убеждённых большевиков. Бойцов и командиров дивизий Народного Ополчения и частей НКВД. Опасность, о которой я говорю, кроется именно в этом: на должности, которые раньше занимали большевики, пришли разные люди. Иногда — большевики, а чаще — просто случайные субъекты. Делайте выводы, товарищи.