Ричард даже не вздрогнул, не отвёл взгляда, ни единым жестом не показал, что она только что уличила его во лжи. Он ответил просто и лаконично.
— Мне нужна была серьёзная причина, чтобы увидеть вас. Простите меня.
Нина не могла понять — он казался настолько честным и открытым перед ней, что невольно закрадывались сомнения: а всё ли, что он говорит, ложь?
— Хорошо, а как в таком случае вы объясните ложь майору? О сыворотке? Тогда вы тоже упомянули профессора.
Его реакция не изменилась.
— На тот момент майор чуть не умер, мне некогда было ему объяснять все особенности моего побега, да и мы искали вас… мою мать и остальных. Думаете, я к этому делу причастен? Всё это для меня очень не вовремя, до решения Совета я останусь на должности отца, а какой прок мне был его компрометировать? Ради той же должности? Но она и так бы досталась мне…
— Вас назначили временно исполняющим обязанности?
— Да, несмотря на то, что набор личной охраны ещё не состоялся… — Ричард потёр переносицу и покачал головой. — Нина, мне очень неудобно вас просить, но не могли бы вы завтра составить мне компанию, поддержать меня.
— В чём?
— Мы почтим память погибших… Совет будет в полном составе, офицеры и… В общем, это сложно, я всё-таки ещё не Командующий.
— Я об этом не знала и сказала бы, что завтра у меня тренировки весь день, но я тоже офицер, значит, тренировки отменятся на время прощания.
— А вот об этом забыл я, — он усмехнулся, — вы же теперь лейтенант, и будете присутствовать. Что ж, я гораздо легче перенесу этот день, если буду знать, что за моей спиной стоите вы.
— Я не совсем буду за вашей спиной, но это детали… — она вспомнила новости со списком жертв, — погиб кто-нибудь из ваших знакомых?
— Да, — не задумываясь, ответил он, — Ванесса Маркес, эксперт по рунам и близкая подруга моей матери.
Нина покачала головой. Столько людей погибает ежегодно… как Человечество вообще умудрилось дожить до сегодняшнего дня?
— Нас так мало, — сказала она, — нас немыслимо мало для огромной галактики, я уж молчу про вселенную, а мы убиваем друг друга… ненавидим… это ужасно, — с каждой минутой жалость к Ричарду в сердце Нины росла, превращаясь в сочувствие и первую ступень доверия, ту отправную точку, после которой почти невозможно избавиться от предчувствия возникающей симпатии, — Не понимаю, почему это происходит…
— Кому-то очень не нравится текущее положение дел, но я не собираюсь с этим мириться, и будь то мой отец или ваша мать, для меня нет никакой разницы. Со всеми я поступаю так, как они того заслуживают.
Некоторые его слова претили любым её принципам, но она ухватилась за ниточку жалости в своём сердце и последовала за ней. Нина должна была вызвать у него доверие, но как вызвать истинное доверие, если сам не доверишься по-настоящему?
— Значит и с Антоном вы могли бы поступить так же? Зачем же тогда спасли?
— А разве я сказал, что наказание должно быть обязательно смертью? Никто не заслуживает смерти, тем более, как вы верно подметили, нас слишком мало в огромной вселенной. К тому же у Антона есть информация, ради которой он пожертвовал выполнением миссии. Я не говорил? Он солгал совету…
Нина не ответила, но сердце её болезненно вздрогнуло.
«Мы должны доверять друг другу», — подумала она, но так и не смогла убедить себя не обижаться. Антон рассказал ей о связях с Советом, но не сообщил о той миссии, не сообщил, что солгал. А ведь теперь, если последствия за это всё же будут, они коснуться и её. Она считала, что за время тренировок между ними сложилось хоть какое-то доверие, она чувствовала, что чип действительно связывает их, но не понимала, почему Антон вечно не договаривает, прерывает разговор на половине, уходит от темы… Может, он действительно тот, кому не стоит верить? А может ей и вовсе не стоит верить никому. Нина снова обернулась к сцене, подмечая, что столики опустели, и в зале они остались одни, а в следующую секунду отвлеклась на оповещение на планшете. Отец приглашал к себе.
— Который час? — Нина открыла настройку часов. — У меня что-то с часами.
Ричард взглянул на циферблат с ремешком из зелёной энергии, опутывающей запястье.
— Без четверти десять по времени «Авроры»… хотите уйти?
— Да. Отец зовёт в гости, нельзя заставлять его ждать.
— Хорошо. Я вас провожу?
Нина усмехнулась.
— У нас приказ. Вам придётся, — сказала она и добавила, отвернувшись в сторону, — кто бы мог подумать, меня провожает Командующий.
Они вышли из кафе. Ричард на шаг позади, чтобы иметь возможность смотреть на неё, она впереди, неуверенно, робко, ощущая себя донельзя странно. В Нине проснулось чувство симпатии, а следом и влечения к нему, чувства неестественные, неправильные — это не было связью, не шло изнутри, чувства окутывали её, витали неразличимо в воздухе. Но Нина и не подумала обвинить Ричарда, ведь за всю историю Космической станции никто, кроме неё, разумеется, не осваивал умения других рас, никто из людей не был настолько предрасположен, чтобы использовать чужие техники в совершенстве. Ко всему прочему, Нина была уверена — стоит ей заикнуться об этом, как добрая половина людей решит, что она просто перекладывает ответственность за свои чувства на другого.
— А вы не хотите сообщить майору, что сегодня останетесь на ночь дома? — Ричард буквально выдернул её из задумчивости, и Нине пришлось дать себе время, чтобы понять смысл вопроса.
— Точно. Спасибо, что напомнили, — Нина подняла руку с чипом, коснулась его и произнесла, — Мари, пожалуйста, передай майору, что я останусь ночевать у полковника Фармера.
— Запрос выполнен, лейтенант, — ответила МАРИ на общую связь, чего никогда не делала раньше без специального приказа.
— О, как безжизненно… — удивился Ричард. — Она у вас такая некоммуникабельная, ваша Мари?
— Уверена, майору она отвечает гораздо теплее. Может, мы ещё плохо знакомы?
— Может быть, — неопределённо ответил он, увидев на площадке у лифтов целое собрание людей, которые, как и они сами, спешили на жилые уровни.
Для полного комплекта к этой ситуации работающий лифт оказался только один, а грузовой с некоторых пор был недоступен для пассажиров. Ричард мысленно выругался, спрашивая себя, какого чёрта всем этим людям приспичило ехать по домам именно сейчас. Когда двери открылись, Нина, в результате хаотичных перемещений окружающих, оказалась внутри первая, поэтому поспешила пройти к противоположной стенке и встать у перил подальше от входящей толпы. Народ же, вероятно, решил, что поместятся все, так что, когда Ричард протиснулся к Нине, их тут же зажали между панорамным стеклом и чьей-то широкой спиной. Все спешили домой, уставшие, со своими проблемами и заботами, им не было дела до форменных обозначений на кителе офицера, да и кто мог подумать, что новый Командующий лично окажется в это время и на этом уровне, да ещё и решит впихнуться в переполненный лифт.
Нина стояла неудобно, металлический поручень впивался в поясницу, но отодвинуться от него и прижаться к Ричарду ещё сильнее она не могла. Ричард же отчётливо чувствовал аромат её волос, лёгкий пух которых щекотал его подбородок, слышал её мерное дыхание и ощущал, как она напряжена из-за неудобного и неловкого положения. Ему вспомнился похожий случай, когда так же в лифте, очень давно, они стояли с Марго, её курчавые волосы ловили отблески падающего на них света… На мгновение Ричард усомнился в своей цели, но лишь на мгновение… в любом случае, что бы ни случилось, это будет ему только на руку.
— От вас пахнет персиками, вы их любите? — тихо спросил он.
Нина посмотрела на него — она не знала, что он всё это время не отводил от неё взгляда — и смутилась. Ощущение неправильности её чувств усилилось.
— Я никогда не пробовала персики, — голос подвёл её и сорвался на шёпот.
Между их губами было несколько сантиметров, взгляды пересеклись, и этот разговор показался какой-то дикой глупостью. Ричард тепло улыбнулся и в то же время почувствовал непреодолимое желание поцеловать её. Ему нужно было только чуть-чуть наклониться, только сделать первый шаг, только взять всё в свои руки, но не удалось. В этот момент лифт медленно остановился, дополз до уровня и характерно щёлкнул… Двери открылись, кабина стала постепенно пустеть, и Нина ускользнула к выходу. Она успела сделать пару шагов, прежде чем Ричард решился… он обернулся, без всякого предупреждения схватил её за руку, дёрнул на себя и поцеловал. Она замерла, застыла в медленном осознании происходящего, окутанная тонким травянистым ароматом его парфюма, застигнутая врасплох прикосновением его тёплых нежных губ к своим… Это длилось всего мгновение для неё и вечность для него, после которой Нина положила руки ему на грудь и оттолкнула. Ричард отпустил.
