– У-у, да, ну… повторите, пожалуйста, ваш вопрос.

Другой голос выкрикнул:

– Поднимет ли это цены на обувь?

– Да, это поднимет доходы обувщиков, – ответил достопочтенный лорд, механически качая головой. – Мы рассчитываем сделать все, что в наших силах, чтобы помочь обувщикам.

Джонатан вспомнил женщину, которую вместе с детьми прогнали с ее фермы. Он печально подумал: «Насколько труднее ей теперь покупать обувь!»

Затем кто-то, скрытый толпой, выкрикнул у самой трибуны:

– Не могли бы вы рассказать о своей программе на следующий год?

– У-у, хм, что вы сказали? – промямлил Понци.

– Ваша программа. Каковы ваши планы на следующий год? – нетерпеливо повторил голос.

– Конечно, – сказал Великий лорд, помедлив, чтобы выпустить дым от сигары. – У-гу. Аха. Ну, я думаю, что я могу воспользоваться случаем и использовать эту пресс-конференцию, чтобы объявить, что в следующем году мы планируем начать платить всем жителям великого острова Коррумпо за то, чтобы они ничего не производили.

Аудитория дружно выдохнула:

– Каждому? Без шуток? На это уйдет целое состояние! Что из этого получится?

– Получится? – переспросил лорд Понци, стряхивая с себя оцепенение.

– Остановит ли это людей, отвратит ли их от работы?

– Ну, конечно же. Мы испытывали этот проект в нашем министерстве долгие годы, – гордо заявил лорд. – И мы никогда ничего не производили.

Как раз в этот момент кто-то вышел из-за спины Великого лорда Понци и объявил, что пресс-конференция закончена. Группа репортеров, стоявших у трибуны, смешалась с толпой в амфитеатре. Джонатан пару раз моргнул, заметив, как Понци неожиданно едва заметно ссутулился, словно кто-то отпустил веревочку, которая помогала ему держаться прямо. Свет в зале потускнел, и Понци был уведен со сцены.

Глава 22. Аплодисментомер

Луч прожектора вырвал круг света на сцене и по аудитории пробежал шепоток. Кто-то начал ритмично хлопать, и вскоре к нему присоединилась вся толпа. Весь зал дрожал от возбуждения и шума. Наконец, мужчина с серебристыми волосами и в блестящем костюме выскочил на сцену. На его лице светилась самая глупая улыбка, какую Джонатан когда-либо видел. Мужчина радостно кланялся в разные стороны, приветствуя публику.

– Добро пожаловать! Здравствуйте! Я – конферансье Фил и я потрясен, видя всех этих прекрасных людей сегодня на нашем шоу! А какое шоу мы приготовили для вас! Немного позже мы будем разговаривать с – только подумайте – кандидатом!

Скромно одетые девушки, стоявшие по бокам сцены, начали дико махать руками, и вся аудитория разразилась громовыми аплодисментами.

– Спасибо, спасибо – большое спасибо! Во-первых, у меня для вас есть что-то очень, очень, очень особенное. Сегодня с нами не кто-нибудь, а сама председатель Избирательного комитета острова Коррумпо, которая расскажет нам о революционных изменениях в избирательных процедурах, о коих мы так наслышаны.

С этими словами он развернулся и, широко взмахнув рукой, воскликнул:

– Поприветствуем доктора Джулию Павлову!

Статистки и толпа снова бешено захлопали, криком и свистом выражая свое восхищение. Конферансье Фил пожал руку доктора Павловой и подал аудитории знак успокоиться.

– Так-так, доктор Павлова, вы далеко продвинулись за последние годы.

– Спасибо, Фил, – сказала доктор Павлова с видом спокойной уверенности на квадратном лице. Она была одета в чопорный костюм. – Я бы сказала, что это примерно 5,3 балла энтузиазма.

– Хей-хей, вот тут вы меня и поймали, – сказал Фил. Его помощницы подали знак толпе, и та отозвалась легким смехом. – Что вы хотите этим сказать: «5,3 балла энтузиазма»?

– Сейчас у меня с собой официально разрешенный аплодисментомер – я всегда ношу его с собой. Он показывает мне какой уровень энтузиазма выражает та или иная группа людей, – ответила доктор Павлова, глядя сквозь толстые очки.

– Невероятно, ребята! – на этой реплике публика снова отозвалась громом аплодисментов.

Как только шум стих, доктор Павлова продолжила:

– Примерно 2,6 балла.

– Изумительно! А что вы собираетесь делать с этим аплодисментомером? Будете ли вы использовать его во время следующих выборов?

– Так точно, Фил. Мы, Избирательный комитет Коррумпо, решили, что подсчета голосов недостаточно. Не цифры важны при выборе тех, кто устанавливает нормы морали, власти, благосостояния и права. Мы считаем, что энтузиазм также должен учитываться.

– Потрясающе! – выкрикнул конферансье Фил, и все разразились овациями.

– 4,3 балла, – пассивно заметила доктор Павлова.

– А как вы собираетесь это делать, доктор?

Она приподняла мохнатые брови над очками, и первый признак улыбки появился на ее жестком лице.

– В этом году мы впервые будем использовать аплодисментомер на избирательных участках острова. Вместо того, чтобы заполнять бюллетени, избиратели просто будут аплодировать, когда свет загорится на имени их кандидата.

– А что думают кандидаты об этой новой избирательной процедуре?

– О, она им очень нравится. Они уже начали подготовку своих избирателей к этой перемене. Они проводят долгие встречи, обещая потратить на свою кампанию чужие деньги, и еще ни разу не ошиблись.

– Спасибо вам за то, что пришли сегодня и рассказали о нашем лучшем будущем. Приходите еще! Дамы и господа, поприветствуем доктора Джулию Павлову!

Когда аплодисменты наконец-то стихли, ведущий снова взмахнул рукой в сторону кулис:

– А сейчас наступил тот момент, который вы все так долго ждали. Прямо из поездки по избирательным участкам – Джо Кандидат! Поприветствуем!

Джо кандидат слегка подпрыгивая, пересек сцену: распахнув объятья, он лучезарно улыбался публике. Джонатан подумал, что у этого мужчины самые белые зубы, какие он либо только видел.

– Спасибо, Фил! Для меня это действительно великий момент – встреча с такими прекрасными людьми.

– А теперь, Джо, тебе придется рассказать нам историю о большой истории. Ты потряс всех и попал на первые полосы газет с самыми горячими новостями на острове за последнее десятилетие. Так в чем же дело?

– Прямо в яблочко, а, Фил? Вот это-то и нравится мне в тебе и твоем шоу! Дело в том, что в последние годы меня начали тревожить чрезвычайно высокие затраты на избирательные кампании. Поэтому я решил как-то изменить это. Я твердо верю, что избиратели этого великого острова заслуживают получать больше за свои деньги. Тогда-то я и решил организовать Общую Партию.

– Общая Партия! Какая блестящая мысль! И вы даже имя свое изменили, не так ли?

– Что верно, то верно, Фил. С моим настоящим именем – Эллиу Рут – я никогда не смог бы стать настоящим народным кандидатом. Надо прикрывать свои корни… – все, вместе с Джо и Филом, разразились смехом. – Но, если говорить серьезно, Фил, надо обладать большой привлекательностью, если хочешь заслужить доверие.

– Что же вы собираетесь делать, Джо?

– Общая Партия скоро начнет распространение своих черно-белых листовок, значков и наклеек во всех филиалах. При помощи наших идей мы надеемся сократить бюджет избирательной кампании наполовину.

Конферансье Фил перебил его:

– А у вас есть предвыборная программа?

– Ну, конечно же, как и у любой партии, – сказал Джо, вытаскивая из кармана пиджака пачку бумаг. – Это наше Белое Положение о преступности, а здесь наше Белое Положение о неимущих.

– Но, Джо, но на этих белых листах ничего не написано, – с недоверчивым видом произнес Фил. Белые Положения были просто белыми листами бумаги.

– В этом-то и вся прелесть, Фил. Как же вы не видите. Зачем терять время, обещая всем все? Почему бы не позволить избирателям самим заполнить Положения? Обещания и их исполнение будут такими же, как и прежде, только на этот раз мы сэкономим деньги на печати.

– Как просто! Пока остальные кандидаты бестолково рассуждают о сокращении предвыборных расходов, вы уже действуете. К сожалению, наше время заканчивается. Не могли бы вы кратко объяснить суть вашей партии?