И несмотря на то, что душа кричала мне звать на помощь, остановить все это должна была именно я.

Я должна была поступить правильно, чтобы спасти Элоди. А не себя.

Я метнулась к кровати, мое сердце выпрыгивало из груди. Упала на колени и залезла под матрас, ощупывая поверхность, пока пальцами не наткнулась на холодящий пальцы пистолет, который Тристан вручил мне в тире. Я вытянула его из-под матраса и зажала в руке. Она так сильно дрожала, что я почти выронила его.

Смогу ли я вообще нажать на спусковой крючок?

Мои колени задрожали, когда я поднялась на ноги и засунула пистолет за пояс джинсов за спиной, прикрывая его рубашкой. Я подняла коробку, стоявшую на кровати, и постучала, давая Бриггсу понять, что он мне нужен.

Он открыл дверь.

— Что такое?

— Можешь отнести ее к Тристану, пожалуйста?

— Почему не можешь отдать ему, когда он вернется? — спросил он.

— Х-м-м-м. — Я сглотнула, нервы были на пределе. — Мне страшно. Хочу поскорее отсюда выбраться.

Он покачал головой.

— Ты же знаешь, что я не должен уходить с поста.

— Бриггс, пожалуйста, — взмолилась я, пытаясь успокоить голос, хотя под кожей бешено колотился пульс. — Мне хочется поскорее здесь закончить.

Он прищурился.

— Ладно. Но никому не открывай дверь.

— Спасибо, Бриггс, — ответила я с облегчением и с ужасом одновременно. Он взял коробку из моих рук, подождал, пока я закрою дверь, и направился вниз.

Как только осталась одна, я сделала глубокий вдох, подождала тридцать секунд, распахнула дверь и выглянула в коридор. Вокруг не было ни души, так что я рванула к лестнице и пробежала по двум пролетам в подвал.

Коридор освещался тусклым светом. Вдали эхом разносился грохот работающих стиральных машин и сушилок. Здесь не было комнат кроме кладовок, служебных помещений и кухни, на которой девчонки приготовили мне однажды печенье.

На носочках прокралась по коридору, придерживаясь за стену. Просунула голову в служебное помещение. Его захламляли сломанные стулья и столы, но двум людям здесь негде было спрятаться, особенно если француз хотел, чтобы я его нашла.

Я направилась в прачечную и медленно вошла в нее. Работало несколько сушилок, за стеклянными дверцами которых крутилась одежда. По другую сторону тряслись стиральные машинки на отжиме. Я развернулась, но и тут никого не было. Из меня вырвалось дрожащее дыхание.

Я направилась к двери и выглянула в коридор. Пусто. Выдохнув, я выскользнула и медленно пошла вдоль стены к следующему помещению. Небольшой кухне.

Я зашла в нее, и мой взгляд упал на старые приборы, висящие на стенах, и деревянный стол в самом центре.

Вдруг дверь с хлопком закрылась, и я подпрыгнула от испуга.

— Le fou de fortune.

По моей коже пробежали мурашки, как только я развернулась. Вот он. Француз был выше, чем я запомнила, он был одет во все черное, а на левом глазу красовалась повязка. В руке он держал пистолет.

Я выпрямилась, хотя сердце бешено колотилось в груди.

— Где Элоди?

— Про обмен любезностями совсем позабыла? — спросил он. — Вам, американцам, нужно еще поучиться добродушию.

— Где Элоди? — повторила я.

— Я дал тебе слово, — сказал он. — Ты придешь, и она свободна.

Я осмотрелась, но Элоди нигде не было видно.

— Тогда отпусти ее, — бросила я, пытаясь придать своему голосу уверенности, хотя единственное, чего мне хотелось, — это убежать от него как можно дальше.

Он отошел от двери и медленно обошел меня, словно свою добычу.

— Ох, она будет свободна… как только мы уйдем. Я арендовал частный самолет, раз ты к ним привыкла.

Желчь подступила к горлу, пока я медленно поворачивалась, не позволяя ему зайти за спину. Я знала, на что он был способен.

— Я могу сейчас же позвонить своим родителям. Сколько ты хочешь, и куда отправить деньги? — Я потянулась к телефону, спрятанному в заднем кармане.

— Держи руки на виду, — приказал он, поднимая пистолет и наводя его на меня. — Может я частично и слепой, но не глупый.

Я подняла руки, показывая, что в них ничего нет.

— Позвоним им, как только уберемся отсюда подальше. — Он встал у столешницы и вытащил из подставки нож. Тишину на кухне пронзил резкий металлический звук.

Зачем ему нож? У него же был пистолет.

Он подошел к двери с другой стороны и рывком распахнул ее. В кладовой на коленях сидели Элоди и Элис. Их лодыжки, запястья и рты были перевязаны изоляционной лентой, а испуганные глаза широко раскрыты.

Я вздохнула. Он схватил их обеих. Я уставилась на них, пытаясь взглядом передать свое сожаление. Все это произошло только потому, что они оказались слишком добрыми и подружились со мной. А какой подругой оказалась я?

— Простите, — обратилась я к ним.

— В знак своей добросовестности я оставлю им нож, чтобы они смогли освободить себя. — Француз положил нож на стол. — Только не спешите. Сначала нам нужно уехать.

— Как ты себе представляешь похищение? Мои охранники будут искать меня.

— Ох, le fou de fortune, — прыснул он. — Ты действительно думаешь, что я работаю один?

Внутри меня все сжалось. Его подельники ранили Тристана и Бриггса? Поэтому он еще не нашел меня? Мне нужно было что-то сделать. И сделать это быстро.

— Я хочу попрощаться с подругами.

Он закатил свой единственный глаз.

— Я сделала все, о чем ты просил, — напомнила ему.

Он махнул пистолетом в их сторону.

— Не трогай их.

Я поспешила к девчонкам и передвинула пистолет в переднюю часть джинсов так, чтобы он не заметил. Я опустилась перед ними на колени.

— Вы в порядке?

Они кивнули, но страх в глазах никуда не делся.

— Простите, что так получилось. О таких лучших подругах, как вы, можно только мечтать. — Я старалась не заплакать, потому что слезы затуманили бы мне взор. — Он оставил нож, чтобы вы смогли разрезать ленту, — заверила их. — Я совсем не хотела подвергать вашу жизнь опасности.

— Ладно. Пошли, — бросил француз и, схватив меня за рубашку, рванул вверх.

Я молилась о том, что он не обманет меня и не навредит моим подругам. Молилась о том, что он сдержит свое слово. Ему нужна была я, а не они.

Вдруг распахнулась дверь, и я повернула голову в ее сторону.

В проеме стоял Тристан, нацелив дуло пистолета на француза.

Облегчение прокатилось по мне, но ненадолго. Француз резко закинул вокруг меня руку, плотно прижав к себе, словно щит.

— Что теперь будешь делать? — поддразнил он и направил свой пистолет на Тристана.

Я опустила взгляд, пытаясь подсказать Тристану, что у меня тоже есть пистолет.

Бах! Бах!

Мой взгляд взметнулся вверх, когда тело Тристана отбросило к стене в коридоре.

— Тристан! — завопила я, пытаясь кинуться к нему, но француз крепче сжал меня.

— Ну уж нет, — сказал он.

Кровь, подобно чернилам, расплывалась по рубашке Тристана над сердцем и показалась на бедре. Каким-то образом держась на ногах, он поднял пистолет, прицеливаясь во француза. Но поскольку я по-прежнему прикрывала того, Тристан не мог выстрелить.

Мое тело задрожало, пока я наблюдала, как лицо Тристана белеет. Ему требовалась помощь, и срочно.

— Что будешь делать теперь, телохранитель? — выдавил из себя холодно и насмешливо француз. — Спасешь ее или себя?

Его язвительный смех смешался с моим страхом потерять Тристана, отчего я набралась нужной храбрости и потянулась к запрятанному в джинсах оружию. Трясущимися руками сняла предохранитель с пистолета, как учил меня Тристан.

Француз был слишком занят поддразниванием Тристана и не заметил, как я вытащила из джинсов пистолет.

— Я без особых хлопот подстрелил и другого ее телохранителя, — продолжил он. — Он выжил или теперь закопан глубоко под землю?

Я расставила ноги и прицелила дуло пистолета в его ногу, закрыла глаза — господи, лишь бы попасть в него, а не меня, — и выстрелила.

Бах!

— Какого… — Француз ослабил хватку и отпрянул назад, пораженный внезапным грохотом и пытающийся понять, куда прилетела пуля.