– Чего боялся мой отец? – задал ему вопрос Павел. – За что его убили?
– Меня об этом все спрашивают: и полиция, и ФСБ, – ответил ученый, – но я не знаю. Есть, конечно, одно подозрение…
– Так говорите же!
– Это связано с одним из проектов. Мы стоим, Паша, на пороге настоящей революции в энергетике. Если открытие удастся довести до ума, то все прежние источники энергии можно будет смело выбрасывать на помойку истории. Уголь, торф, нефть, газ, опасный атом – все станет вчерашним днем. Мы будем черпать дешевую энергию прямо из ничего. На ней будут работать машины, самолеты и космические корабли. Нашим двигателям не будут нужны ни розетки, ни заправочные станции. Как понимаешь, это понравится не всем.
– То есть, причина в нашем последнем контракте с Гособоронтехом?
Салават мрачно склонил седую голову:
– Даже в нашей стране есть достаточно могущественные силы, желающие сорвать выполнение этого заказа.
– Я им не позволю. О чем конкретно идет речь – можно в двух словах?
– В двигателе будет использоваться энергия движения так называемых левитонов[6] – частиц с отрицательной массой, носителей гравитационного заряда. Понимаешь, Паша, на Землю вместе с космическими лучами попадают разнообразные частицы. Взаимодействуя с электронами, они теряют импульсную энергию полета и проникают глубоко в почву. Но поскольку масса у левитонов отрицательная, гравитационное поле планеты выдавливает их обратно в космос. Вот именно их энергию – в момент, когда левитоны покидают земную кору – твой отец и предложил использовать.
– Это связано с электричеством?
– Нет. Электричество и гравитация в чем-то как близнецы-братья, но если копнуть, между ними бездна отличий. Человечество уже научилось использовать энергию электричества. Действительно, движущиеся в проводах электроны имеют отрицательный заряд, но для того, чтобы заставить их двигаться организованно, надо затратить энергию. А вот заставлять двигаться левитоны не нужно, они уже движутся, разгоняемые гравитационным полем планеты. Мы получаем безграничную энергию гравитации совершенно бесплатно!
Из объяснений Салавата Кабетова Павел мало что понимал и скоро заскучал. Забытого школьного курса физики ему не хватало, чтобы оценить грандиозность замысла покойного отца.
– Как быстро мы создадим работающий прототип? – спросил он, прерывая панегирик невообразимому открытию. – Я видел документы, согласно им, мы вроде бы опережаем график.
– Это не совсем так, – Салават Кабетов вдруг замялся. – Я давно должен был с тобой об этом поговорить. Дело в том, что мы действительно опережали график, но до того, как Миша погиб.
– Он был настолько незаменим?
– После его смерти часть материалов пропала, нам предстоит найти некоторые решения заново. Мы рассчитывали уложиться до Нового года, но боюсь, теперь это невозможно.
– Но у нас кабальный договор! – воскликнул Павел. – Если мы не выполним обязательства в оговоренные сроки, мы все потеряем!
Салават лишь развел руками:
– Я делаю все возможное. А что касается кабальных условий, договор заключал твой отец. Он был в себе уверен.
– Где он хранил записи?
– Часть в сейфе в зашифрованном виде. Часть у себя в голове. Он в последнее время почти никому не доверял. И, как видишь, был прав.
– Я не знал, что сейф взломали, почему никто мне не сказал?
– Его никто не взламывал. Возможно, Миша сам забрал эти записи и куда-то перепрятал. Никто точно не знает, чем он занимался накануне убийства. С кем встречался… но если мы не найдем его бумаги, лаборатории нашей придет конец…
Узнав о неожиданной проблеме, Патрисия сказала:
– Мой милый, у меня есть одна идея… она довольно странная, и я не знаю еще, как к ней относиться, но ты выслушай меня, не перебивая. Возможно, это как раз то, что вам поможет. Но, конечно, решать ты будешь сам.
– И в чем суть? – хмуро поинтересовался Павел. Такое обтекаемое предисловие ему не слишком понравилось.
– Твой отец был не единственным, кто в своих фантазиях вышел на альтернативный источник энергии.
– Кто-то наступает нам на пятки?
Паша понимал, что, если время пришло, двигатель на альтернативном виде энергии появится не тут, так там. До него уже дошли слухи, что над схожими проблемами работают и американцы, и китайцы.
– У «Долгов интерпрайзис» были удачливые предшественники. Есть подозрение, что технология «чистой энергии» – тогда ее называли «черным солнцем» – давно дожидается нас на блюдечке. Только нужно до этого блюдечка добраться…
Павел обещал отнестись к предложению невесты со всей серьезностью. Однако Патрисия шокировала его, потому что услышать подобное он оказался не готов. Оказывается, запланированная свадьба в Антарктиде затевалась не просто так.
– Почему ты сразу мне не призналась?!
– Понимаешь, все это неточно, но чем больше я вникаю…
– Давай без этих оправданий, Пат! Я ни в чем тебя не обвиняю, но хочу знать все. В том числе, почему ты скрывала правду. Ты мне не доверяла?
– Конечно, доверяла, дорогой. Я все тебе расскажу, ничего не стану скрывать. Несколько месяцев назад, – начала Ласаль, – в мой фонд «Миссия достойных» подал заявку на грант некий Жак Дюмон…
⁂
«Это приключение с самого начала не задалось», – подумал с тоской Павел, после того, как внимательно выслушал доклад своего главного телохранителя.
Владимир Грач, которому он верил, как никому другому, конечно же, очень быстро вышел на след. Нечего было и надеяться, что он не догадается. Грач вызвал его прямо со спектакля, чтобы пересказать разговор с историком Белоконевым. Он продемонстрировал боссу пухлую папку и показал конверт с запиской Анонима.
– Я еще не проверил наверняка, но кажется, что почерк в этой записке и в той, что подкинули в твой особняк, похож. Да и сама манера… Это звенья одной цепи!
– Ну и что теперь? – угрюмо спросил Павел, втайне чувствуя вину. – Мы уже плывем к цели, ледокол я остановить не могу. Да и не меняет это ничего на самом деле.
– Еще как меняет! Я бы рекомендовал не выходить за рамки тура и ни в какой оазис не лететь. Все легко можно отыграть назад, даже в деньгах потеряем не так много.
– Это невозможно.
– Паша, не сходи с ума! Или ты с самого начала знал, что заброшенные руины в оазисе называли «Надеждой», да не счел нужным мне рассказать?
– Нет. Я даже не знал, что станция советская.
– Да быть того не может.
– Честно. Сам сейчас дураком себя чувствую. Но на меня столько всего в последние дни навалилось… Упустил.
Грач шумно выдохнул:
– Я не верю, что ни Дюмон, ни твоя жена не знали об этом.
– Думаю, это просто случайность, потому что дело не в станции. Не нужна она нам, понимаешь? Потому плевать, советская она, немецкая или американская. И как ее называли, тоже плевать! Я даже внимания не обратил!
Долгов нервничал все больше. Он предвидел, что испытает Грач, узнав, что он скрывал от него правду. Паша и сам испытывал аналогичные чувства, обнаружив, что Патрисия не была с ним откровенна. Но жену он любил и заранее искал ей оправдания. Будет ли столь снисходителен к нему телохранитель, считавший себя его другом? Нет, Паша тоже считал его другом, но против желания Патрисии пойти просто не мог. Ему очень не хотелось терять доверие Володи. Особенно теперь. И особенно так. Но как ему объяснить, чтобы он поверил?
– Но если руины вас не интересуют, то что интересует? Сокровища из Хранилища древних? – Грач потряс папкой Белоконева.
– Прости, Володя, но Пат запретила ставить тебя в известность о конкретной цели. И начбез Борзин ее поддержал.
– Но почему? – Грач совершенно искренне изумился. – Что ты такое говоришь! Борзин мне не доверяет?
Павел отвел взгляд:
– Это другое.
– Тогда поясни! Как я могу тебя защищать, если не знаю, откуда ждать опасности? Мало мне киллеров Стальнова, так еще и это!
