– Север закрыт и для людей, – включилась в монолог Элинэй. – Гномы были бы хорошими союзниками, но во времена Демонической войны погиб их король, а люди не разделили с ними скорбь, за что коротышки затаили на нас смертельную обиду, – девушка презрительно фыркнула. – Единственные с кем из людей они поддерживают связи – это колонизаторы севера, но так вышло, что они отделились от империи.

– Нельзя допустить, чтобы этот демон развязал войну, – сказал Кристовел. – Во время пришествия Кошмара весь Изенфал сплотился перед общим врагом, но все равно понес огромные потери. Если сейчас все будут сражаться каждый за себя, боюсь, всё закончится трагедией.

– С тех пор могущество Альисианской империи многократно возросло, ее территория стала самой большой на континенте Оцидея, а те силы, что участвовали в Демонической войне, вполне покроют одни только люди, – опровергла его высказывание Элинэй. – Но ты прав, наша задача заключается в предотвращении этой трагедии и, как сказала Селифия, на помощь рассчитывать не придется.

– Мисордалия имеет огромный опыт войны с демонами, но это не то, что нам сейчас нужно. Мы можем подготовить бойцов и собрать оружие эффективное против этих чудовищ, но наши знания ограничиваются их убийством, так как изучение скверны грозит разрушением нашего общества, а потому строго запрещено.

– Конечно! – Элинэй выпрямилась, схватившись за перила. – В имперском Мистикуме есть люди, изучающие демонов. Наверняка они что-то смогут выяснить, именно там нам нужно искать ответы.

– Орден Горгоны не сможет нам помочь. Сейчас демонология в нем почти не изучается – вмешался маг. – Его бывшие архонты подверглись гонениям церкви и были зверски убиты. Мой отец и дядя были лучшими во всем мире, они знали о демонах больше самих демонов, но все их знания и труды были сожжены патриархом, – с каждым словом вид Кристовела становился все мрачнее.

– Не думала, что в империи такое жестокое отношение к магам, – удивленно сказала эльфийка.

– Те события были огромной ошибкой, – шепотом отозвалась Элинэй, и уже громче добавила: – Не стоит отказываться от веры в Альиса из-за одного черствого священника и его злодеяний. Правосудие едино и, невзирая на саны, над виновниками не сжалились.

– Родных мне это не вернет!

Девушка тут же отвела взгляд, сощурившись, смотря в пол – с каждым мгновением на ее лице прояснялось все больше эмоций, но в один миг она приняла свой холодный бесстрастный вид и обратила привычный пугающий взгляд на юношу. Вернулся и ее сухой тон:

– Думай как хочешь, но в одном ты не прав, – она выждала небольшую паузу. – Виктор Деаран жив.

Крис открыл рот, но восклицание будто застряло поперек горла. Было видно, как он пытался справиться с нахлынувшими чувствами; в голове кружилось множество вопросов, но ни один из них так и не прозвучал. Подавляя растерянность, парень глубоко вздохнул и с трудом выдавил из себя:

– Тогда он единственный, кто может нам помочь.

***

Через несколько дней их группа покинула Кун-арфэл, отправившись к западным берегам материка, на незаменимом бланкванде с которым Крис уже начал свыкаться и даже проявлять интерес. С ними не было воинов, слуг и прочих эльфов, сопровождавших по пути в столицу, а вместе с окружением исчезла и напыщенность иллюмината: вместо изысканной прически его волосы просто были собраны в хвост, а роскошный наряд заменила обычная походная одежда, пусть и в эльфийском стиле. Даже ножны с мечом были тщательно скрыты, как и весь его статус главы Дома. В подобной походной одежде был и Кристовел, а вот остальные спутники, хоть и обновили ее, но стиль свой не сменили, в особенности Инриона, которая и вовсе не захотела расставаться со своими поношенными вещами. Эта случайная рыжая попутчица напросилась вместе с ними, объяснив это тем, что не имеет дома и вольна в своих путешествиях, и хотела бы подольше оставаться с Фальвиасом, тем более, что в ближайшее время возвращаться в Дезермарк ей просто опасно. Иллюминат поддержал их идею отправиться на континент Ориею, но никто из присутствующих не был знаком с теми землями, за исключением Элинэй, которая стала их единственным проводником. Недосказанность между Кристовелом и Элинэй отзывалась напряжением в и так редком общении, но все нависшие вопросы так и остались не заданными.

К разочарованию Кристовела, упрощению подвергся не только их отряд, но и корабль, на котором им придется добираться до восточного континента, с виду он даже не сильно отличался от имперских, что, возможно, было неким видом маскировки. Необходимости в этом юноша совершенно не видел и даже наоборот, статус эльфийского корабля мог бы избавить их от многих проблем, по его мнению, но пререкаться с Фальвиасом было заведомо провальной идеей и всё, что ему оставалось это смириться, и запастись терпением перед грядущим морским путешествием.

Одгархал и Сагархал, или, как их называют в народе, Серые земли, делящие между собой северную половину Ориеи. Словно оправдывая своё клеймо, этот холодный край встречает путешественников мрачной, пасмурной погодой, еще больше усугубляющей атмосферу тоски, царившую в каждом уголке города Сольт, в который и прибыл Кристовел вместе со своими спутниками. Также картину дополнял нависший утренний туман, чтобы город полностью походил на те, что фигурируют в страшных историях, рассказываемых по ночам любителями пощекотать нервы. Но для Кристовела это был не рассказ, а удручающая реальность – Сольт выглядел отторгающим и недружелюбным, во многом благодаря местным жителям, откровенно негодующим на гостей, и было неудивительно, что в городе так плохо развивалась торговля.

Первый жест гостеприимства был встречен еще в порту, где группа моряков с излишним любопытством интересовалась о целях прибытия, но на тот раз всё обошлось, по крайне мере, им так казалось, пока они не узнали об второй стороне столь «радушной» встречи. Вскоре после выхода на берег Селифия почувствовала неладное, но, вопреки ожиданиям, причина её волнения таилась не в будущем, а в недалёком прошлом: заготовленные на первое время припасы были нагло украдены вместе с немногочисленными вещами, собранными для похода. Возмущенная ситуацией Инриона тут же поспешила обратиться к местным стражникам, но те явно не собирались нарушать свой покой ненужными проблемами, и даже более того, чуть не выставили виноватой её саму, отчего желание общаться с местными хранителями порядка у нее мигом отпало. Собраться с мыслями, обдумать последующие действия и по возможности закупить новые припасы было решено в ближайшей таверне.

Лишь только их компания перешла порог, и без того немногочисленные разговоры стихли, а внимание посетителей было обращено на них. Фальвиас спокойно направился к свободному столу, коих в помещении было немало, следом за ним пошла и Элинэй. Довольно быстро люди потеряли к ним интерес, вернувшись к своим делам, но изредка оглядывались, недоверчиво наблюдая за незнакомцами. Вскоре рядом с ними показалась необъятных размеров женщина в засаленном переднике и выражением нескончаемой усталости на лице. Бесцеремонно облокотившись на стол, она тяжело вздохнула и на удивление добродушно проговорила:

– Ну и чаго вам?

– Мы хотели купить немного еды в дорогу, да вина, – ответил за всех Кристовел.

– А-а-а, – задумчиво протянула женщина. – Ну, мяса сушеного, рыбы, сыра, хлебу. Ага? – получив в ответ одобряющий кивок, она начала уходить, но, засомневавшись, обернулась. – А куда эт вы собрались идти?

– На юг, в Одгархал, – вмешалась в разговор Элинэй, будучи единственной, кто знал дорогу.

– Ох, не надо вам туда, езжали бы обратно. Тут умбры бродят, и крупицы добра не ждите, погибель тольк.

– Умбры? Кто это? – удивилась Инриона.

Как будто разволновавшись, женщина прижала уголок передника ко рту и эмоционально махнула на них рукой, скрывшись в глубине таверны.

– Зверюги ушастые, – донесся голос от соседнего стола, пьянчуга за которым стал невольным свидетелем разговора. – С виду как люди, но серые такие и уши. Во! – он вытянул свои уши, пытаясь продемонстрировать их слушателям, после чего схватился за пинту и со злостью хлопнул ей по столу. – Но ничего человеческого в них нет, они точно животные. Жизни не дают, все беды нам от них, эх! А графу хоть бы что, что б утонуть ему в грязном пруду… – позабывшись, он продолжил причитать себе под нос, уткнувшись в пинту.