Джалисхи был городом-крепостью и дух Дезермарка в нем был не столь ярок, но даже здесь повсюду виднелась роскошь и вычурностью. Форма местных солдат была легкой, белой, красивой, но их внушительный вид скорее служил для поднятия уважения и солидности, чем практичности – едва ли местные воины могли хоть немного сравниться с имперскими. Также сразу бросались в глаза, выстроенные в стены и вокруг них жилые дома, что говорило о не столь большой угрозе орков за последние годы, что и понятно – большинство из них отправлялись на перевал, а, более или менее, большие группы, отдалившиеся на запад, вырезали наемники, постоянно снующие вглубь пустыни.

Местный гарнизон довольно радушно встретил их отряд, видимо, незадолго до этого отправляющийся из этого же города в пустыню. Эльфы не стали заходить внутрь, обосновавшись в лагере под крепостными стенами и получив все необходимое для отдыха. Кристовел и Зеррок устроились под отдельным навесом; к людям в отряде относились хорошо, деля с ними пищу, воду и совершенно не заботились об их возможном побеге. После изматывающего ночного хода, наконец, выдалась возможность поспать, чем незамедлительно и занялся Зеррок, в отличие от своего друга, которого заинтересовало происходящее в близстоящей палатке, обособленно разбитой на краю их лагеря. Едва уловимые ментальные всполохи выдавали, что внутри кто-то использовал магию, но, как бы чародей ни старался, он ничего не мог почувствовать, кроме редких вспышек энергии: никаких форм и воплощений магии, как будто кто-то просто бесцельно баловался менталом, что еще больше разжигало любопытство. Осторожно, чтобы не разбудить Зеррока, он выбрался из-под навеса, подбираясь к палатке и заглядывая в щель между пологами; внутри находились беловолосая девушка-человек, со своей неизменной эльфийской спутницей, которая сидела подле нее, поглаживая своей изящной бледной рукой по голове и что-то нашептывая, словно убаюкивая спящую подругу. Внешне она выглядела умиротворенно, но маг ясно видел, как в эфире ее слова порождают чуждую ему магию, обволакивающую все вокруг, включая его самого. Незаметно шепот стих – эльфийка подняла руку и поманила незваного гостя к себе. Едва сдержав порыв убежать, Кристовел взял себя в руки и, отодвинув полог, вошел внутрь. Нерешительно постояв, он все-таки приблизился к ним и осторожно сел рядом. Маг впервые увидел эльфийку без капюшона и, хотя ему доводилось видеть представителей ее расы и раньше, он не мог не отметить очевидные сходства и едва заметные отличия от людей, в особенности ярко-сиреневые глаза без зрачков, что пугали и восхищали одновременно. Только собравшись оправдать свои действия, Крис не успел сказать и слова, как его перебили:

– Не утруждайся, в твоих действиях не было плохих намерений, иначе, ты бы даже не успел их совершить. – Почувствовав сомнения собеседника, она добавила. – Не переживай, твои слова не разбудят ее.

– Как много эльфов знают наш язык.

– Нет, просто остальные с тобой не говорят. – Несмотря на шуточный тон, лицо эльфийки оставалось серьезным. – Я Селифия.

– Кристовел, рад знакомству, – выдержав небольшую паузу, он задал интересующий его вопрос, – так ты маг, как и я?

– Не как ты. Мы тратим столько времени и сил, чтобы поделиться знаниями с Альисианской империй, раскрываем тайны своих способностей, а ваши маги по-прежнему ничего не знают.

– Наши маги делятся на ордена, которые занимаются каждый своим, а мне редко доводилось бывать в ордене Химеры, с которыми вы делились своими тайнами.

– Да-да, вы люди любите все усложнять, – Селифия позволила себе улыбнуться, – мы не используем магию привычную для вас, вместо этого мы используем отражение мыслей, заложенных в ментале, проявляя их в реальности. Как зеркало. Потому твое укрытие было разрушено еще тогда, когда ты решил подойти к палатке. Я знала это.

– Звучит сложно, – задумчиво отозвался Крис.

– Не забывай, что мы похожи лишь внешне, но наши расы очень разные. Даже в магии. Вам никогда не понять каково это – жить сознанием в чистой энергии, равно как и мне никогда не почувствовать заклинание своими руками.

– Ты же только что читала заклинание, – Кристовел глянул на ее руки, вспоминая поглаживание головы, – и жесты использовала.

– Опять судишь с человеческой стороны? Сознание медиума настолько чувствительно, что любая случайная мысль может непредсказуемо изменить нашу магию, поэтому мы проводим годы в медитациях, привязывая мысли к определенным словам-маякам. Наша стихия – эмоции, они же наши главные враги.

После этих слов воцарилось молчание: оба собеседника погрузились в раздумья, осмысливая состоявшийся разговор. Тишину прервало лишь тяжелое дыхание ворочающейся во сне девушки. Селифия ласково взяла ее за руку.

– Опять снятся кошмары. – В ее голосе отчетливо читалось переживание об этом человеке. Видимо, она много для нее значила, несмотря на разницу в расе, о которой так ревниво недавно говорила эльфийка.

– Так ты помогаешь ей уснуть, – догадался Кристовел.

Теперь он по-новому взглянул на спящую в тревоге девушку – ее шрамы и увечья явно несли в себе жестокое прошлое, которое она не могла отпустить. Внезапно, Крис ощутил сильный интерес к ее истории, который тут же пресекся голосом Селифии:

– Не лезь в ее жизнь, Кристовел, и ничего не спрашивай, пока она сама не позволит. Даже имя. Это мой тебе совет, – впервые он услышал в ее голосе такую строгость, но затем она сразу смягчилась. – Не бойся нашего путешествия, ты нам не враг и никто не причинит тебе вреда, обещаю.

Возможно, именно таких слов и не хватало магу для обретения долгожданного спокойствия, но именно после них он, к удивлению, почувствовал облегчение. Благодарно кивнув, Кристовел покинул палату, возвращаясь к себе. За разговором он и не заметил накатившую на него усталость; совсем скоро они продолжат свой путь и ему бы следовало набраться сил – впереди Мисордалия.

Как только их отряд вошел на территорию Дезермарка, Круделасс преобразился: то и дело встречались различные лагеря, пустыню рассекали вереницы караванов с навьюченными товаром животными; и любимое развлечение местных шахов – шествие армий, с шиком и роскошью, ради восхваления своего правителя. В большинстве случаев это обычный спектакль, от начала до конца, с целью показать простому народу и приезжим свое влияние, либо же просто ради хвастовства. Эти воины крайне редко прибегают к своему оружию, ведь несмотря на напряженные отношения между шахами Дезермарка, настоящая война происходит на рынках городов, где авангард – интриги, а гарнизон – казна. Для жителей пустыни патрули солдат – это не только впечатляющее зрелище, но и постоянная помощь, которую они смогут своевременно оказать нуждающимся, взамен получая уважение к правителю, а соответственно и влияние.

Фальвиас уже не гнал отряд без отдыха, да и климат с каждым днем движения на север становился все умеренней, а их поход все больше начал напоминать путешествие по самой богатой стране Изенфала, пока, наконец, они не прибыли в знаменитый город Альрахдим. Помимо огромного порта, в котором пришвартованы корабли самых разных рас и провинций, этот город славится тремя роскошными дворцами выстроенными местным шахом Самавджулом, символизирующими Дезермарк, Империю и Мисордалию, омываемые одним морем. Несмотря на широкие, просторные улицы, несвойственные местным городам, дороги были забиты народом, словно живой рекой, двигающейся своим течением. В отличие от империи, где были распространены магазины, разделенные по функциям, здесь всецело царили рынки, расположившиеся в разных уголках города и наполненные самым разнообразным товаром, от дешевых подделок, до заморских реликвий. Единственное, что резко выделялось из местного ритма, это дворцовые районы, подходы к которым были свободны из-за охранявших их солдат, а сами площади вычищены и ограждены. В этих районах также были все необходимые услуги, включая рынки, но все происходящее в них выходило на совершенно другой уровень, для самых высокопоставленных гостей – условия жизни этих районов устроены наиболее комфортно именно для представителей той страны, символом которой был дворец.