– Я понял, – сказал Кристовел, мысленно повторяя перечисленные правила и пытаясь успокоиться, что не слишком ему давалось под молчаливым, невидимым, но четко ощущающимся взглядом принцессы.

Медленно кивнув, Муза сделала несколько изящных шагов назад и повернулась к эльфам за скамьей. Восемь пар глаза были прикованы к девушке, как будто стараясь не пропустить ни единого движения. В наступившей тишине казалось, что время остановилось: все стали неподвижны, словно происходящее было запечатлено на картине, которую Кристовел мог наблюдать, но магия момента рухнула с первым жестом Музы. Плавно подняв руки, эльфийка дала сигнал действовать и в тот же миг зал наполнился эхом сливающихся голосов:

–…апелонтик Кунтавин… – с каждым словом гул нарастал, а мир вокруг начинал расплываться, теряя свою форму. – …синдемонд Кунтавин.

Кристовел постепенно перестал чувствовать свое тело, равно как и воспринимать свои мысли, которые, как ему казалось, терялись в окутавшей его пустоте – а следом за ними растворились и эмоции – сохранять спокойствие, таким образом, удавалось очень легко. Заклинания медиумов давно стихли до едва различимого шепота, где-то там, за пределами этого непроницаемого кокона. Кристовел, если бы мог, удивился тому чувству потери и одновременно принятия себя всеми этими эльфами, их личностью, их памятью. Он воспринимал это естественно, как будто эти воспоминания принадлежат ему с рождения и именно он прожил все эти жизни. Если бы хоть кто-то из присутствующих смог бы в полной мере осознать происходящее, то начался бы настоящий хаос, но вокруг царило безмятежное спокойствие – бушующие шторма их разумов слились в безветренную гладь озера, в самом сердце которого зародился крохотный огонек. В мире отсутствия рамок и законов, свет, меньше мысли, казался необъятным существом, способным проглотить целый мир – могучий, великолепный дракон, с тремя яркими желтыми глазами. Свет, исходивший из его очей, пленил, сковывая волю, и окутывал своими ослепляющими жгутами, превращая в свою марионетку. За мгновение этот свет заполнил собой все «озеро», превратившись в центр сего маленького мира, и взор его бога обратился на Кристовела. Все вокруг преобразилось, начав складываться в различные непонятные картины, хаотично сменяющие друг друга – единственное, что оставалось неизменным это очи дракона, спокойно мерцающие где-то вдалеке, как вдруг их окутало пламя, поджегшее небеса. Послышался крик людей, синий свет сменился красным, а огонь все прибывал; новые картины с запечатленными разрушениями разных городов едва складывались и тут же ломались на осколки, осыпающиеся острым дождем. Кристовел зашелся в беззвучном крике, когда его поглотила тьма.

***

Память о произошедшем была как в тумане, лишь несколько обрывков воспоминаний, неспособных ничего дать кроме головной боли при мыслях о них. Ритуал показался Кристовелу простым не запомнившемся сном – он потерялся во времени и был уверен, что их отряд только прибыл в Кун-арфэл, где им дали время отдохнуть. Он лежал на кровати в небольшой комнате, по которой неспешно гуляла юная эльфийка, лениво прибирая немногочисленные предметы мебели. Лишь только человек взглянул на нее, она испуганно вздрогнула и обернулась, несколько секунд всматриваясь в него, после чего спешно поклонилась и выбежала из комнаты. Проводив ее удивленным взглядом, Кристовел пытался собраться с мыслями и все-таки вспомнить, что случилось, и как он сюда попал, но его размышления прервал звук открывающейся двери. Безо всяких предупреждения в комнату вошла Элинэй и, убедившись, что он проснулся, бросила ему кусок сушеного мяса и небольшую фляжку с водой. Еще больше растерявшись, он все же принял подачку, начав неспешно есть, и выжидающе поглядывая на девушку. Выждав небольшую паузу, она спросила:

– Помнишь что-нибудь?

– Не уверен. Я был на каком-то совете. Вроде.

Девушка никак не отреагировала, лишь ушла в дальний угол и, сложив руки за спиной, стала смотреть на дверь. Оглядев сначала ее, потом дверь, Кристовел продолжил свою скромную трапезу, но даже после этого еще долгое время они провели в ожидании, пока, наконец, не появились Фальвиас и Муза. Иллюминат, подобно Элинэй был строг и суров, а вот эльфийка, как обычно, лучилась доброжелательностью. Обаятельно улыбнувшись, она заговорила с человеком:

– Мы рады, что ты в порядке. Принцесса благодарит тебя за помощь и передает свою просьбу.

– Просьбу? – удивленно повторил Кристовел.

– Во время ритуала нам открылась страшная тайна о демоне, сила которого близка к печально известному Кошмару. Он готовится вторгнуться в Изенфал, что может обернуться второй Демонической войной, но, согласно видению, его можно остановить и ты сыграешь в этом важную роль.

– Что?! Это точно ошибка, я вообще ничего не знаю о демонах, это исключено!

– Что я тебе говорил о сомнениях в мудрости принцессы, человек? – угрожающе проговорил Фальвиас.

– Вам тоже уготована роль в этом, почтенный иллюминат, – обратилась к эльфу Муза. – Вы должны будете сопровождать Кристовела, пока пророчество не свершится, и всячески его поддерживать.

– Я пошлю кого-нибудь с ним. Можете быть уверены, что я обеспечу его самой достойной поддержкой.

– Нет, – в голосе Музы послышался холод. – Помогать Кристовелу необходимо именно Вам, Фальвиас, это приказ Винлидивы.

Несколько секунд иллюминат пристально смотрел на девушку, прожигая ее раздраженным взглядом, стараясь не отражать свои чувства на лице, после чего слегка поклонился.

– Повинуюсь принцессе, – не дожидаясь ответа, он стремительно ушел, оставив их втроем.

– Госпожа Муза, я не могу согласиться, это какое-то безумие, – воспользовавшись возможностью, вновь заговорил человек.

– Мы спасли твою жизнь в Круделассе, а это твоя благодарность? – сказала Элинэй.

– Это не моя война, вы должны обратиться к Императрице Алиссии, к другим правителям, один человек с этим не справится.

– Кристовел, – ласкающий слух голос Музы действительно успокаивал. – Мы можем попросить помощи хоть у всего мира, и спрятать тебя за стенами дворца, но ты все равно встретишься с ним. Так или иначе, это судьба. Вопрос лишь в том, будешь ли ты к ней готов, либо постараешься убежать. Ты побежишь, зная, что эта тропа приведет в тупик?

– Ошибки быть не может? – как будто цепляясь за обрывки надежды, спросил он.

– Нет, – эльфийка уверенно покачала головой.

– Тогда я согласен, – словно сам боясь передумать, резко ответил Крис.

– Мы рады. Все будет хорошо, – заверила собеседница. – Ты можешь пока отдыхать, мы не будет слишком торопить тебя. Если что-нибудь понадобится, обратись к любому повстречавшемуся эльфу и мне передадут твою просьбу, – мило улыбнувшись, она собралась уходить, но была окликнута Элинэй:

– Муза, я бы тоже хотела сопровождать Кристовела, позвольте мне.

Эльфийка обернулась, но смотрела в пустоту, что продолжалось достаточно долго, прежде чем ее взгляд сфокусировался на девушке.

– Принцесса согласна.

***

Пик оракула располагался почти в самом центре Кун-арфэла и возвышался над остальным городом, всем своим видом показывая свою важность и величественность. Мало кто был удостоен чести побывать на верхних ярусах, отведенных для Винлидивы и жрецов оракула, однако именно там, на одном из балконов, под самим шпилем, расположился особый гость принцессы. Отсюда открывался захватывающий вид на весь город, но первое время Кристовел опасался подходить к балюстраде, первый раз оказавшись на подобной высоте, а две его спутницы проявляли спокойствие. Селифия находилась в арке проема, наслаждаясь своим любимым унспиром, а Элинэй отрешенно смотрела вниз, облокотившись на перила.

– Хоть войны довольно редкое явление, отношения между расами очень напряженные, – эльфийка расслабленно озвучивала свои мысли вслух. – Нам не приходится ждать помощи от наших собратьев. Силуазес считает нас предателями древних традиций, но даже без этого они слишком боятся внешнего мира. Скрывшись в лесах и трясясь над обрывками прошлого, что у них осталось, они считают, будто все остальные так и жаждут у них это отобрать. Гласианцы сами по себе и даже пред общей угрозой они не станут помогать никому и сами же откажутся от помощи. Впрочем, как и все народы севера.