— Господи, Лоурен.

Она чуть не закричала.

— Я сделала что-то не так?

Он отрицательно замотал головой, глядя на беспокойство и испуг в ее глазах.

— Почему ты об этом подумала?

— Я делала все не так с Питером. Я была непристойна в постели. Я слишком толстая.

— Ты великолепна, а Питер дурак, — он выдыхал слова в ее губы. — Я не хочу слышать о других мужчинах. Они не существуют. Пока я с тобой, я твой единственный мужчина. — Он взял ее лицо в свои ладони. — Ты понимаешь это?

Она кивнула.

— Теперь поцелуй меня.

Она поцеловала, и он почувствовал соль ее слез на своих губах. Они должны были остановить его, заставить его замедлить темп, но вместо этого они разожгли огонь внутри него, и он захотел дать ей больше любви, чем она когда-либо имела в своей жизни.

Схватив край ее платья, он потянул его выше, выше, прерывая жаркий поцелуй, чтобы снять с нее шелковую ткань. Посмотрев на нее, он глубоко задышал.

— Ты прекрасна, — прошептал он, и мягкая улыбка осветила ее лицо.

Медленно он опустил красные бретельки бра с ее плеч и запечатлел медленный поцелуй на впадине ее горла, где он мог ощутить запах ее духов, попробовать жар ее тела, почувствовать пульсацию крови в ее венах.

Ее голова откинулась назад, и нежное мурлыканье журчало на ее губах. Ее страсть, ее возбуждение привели его в неистовство, он вообразил себя всемогущим, но уловил момент, когда она опять прикоснулась к нему, и он опять стал подчиняться ей. Она могла делать с ним все, что хотела, абсолютно все.

Оставляя свои руки на ее губах, он заскользил языком по кружевному краю ее бра, слушая ее стон, чувствуя ее жаждущую дрожь. Его ладони скользили по ее талии, вверх но спине, пока он не коснулся застежки ее бра. В считанные секунды он освободил ее сочные груди.

Шелк упал из его пальцев на пол, а его рот, его губы, его язык слегка касались ее сосков, покусывали, дразнили, пока она не коснулась его, нажимая своей рукой на его твердую, желающую плоть.

Его тело содрогнулось. Он почти потерял способность продолжать, когда ощутил скользящие по нему пальцы, почувствовал, как она сжала пряжку его ремня.

Заниматься этим медленно с Лоурен было невозможно. Он подхватил ее на руки и понес на кровать, полную подушек.

Ее глаза светились, как изумруды, когда он откинул покрывала и положил ее. Она протягивала к нему свои руки, приглашая его прийти к ней, но первым делом он снял пиджак и рубашку. Затем сбросил на пол сапоги, скинул носки, потом из кармана брюк высыпал пакеты из фольги, бросил их на прикроватный столик.

В следующий момент он был свободен от одежды, и его тело сгорало под ее взглядом, когда она привстала на локтях и изучала его.

— Я никогда не знала, что мужчина может быть таким прекрасным, — сказала она, и он сумел сдержать смех.

Он тяжело дышал, стараясь успокоить свое дыхание.

Скользя пальцами по полоске ткани, он медленно спустил трусики с ее ног, любуясь их изгибом, бархатистой мягкостью ее кожи. Теперь их разделял только воздух. И он сократил расстояние всего до нескольких сердцебиений.

— Я мечтал об этом, — шептал он, в то время как его руки, пальцы, губы и язык исследовали самые сокровенные изгибы ее тела, приближаясь к горячей и влажной пещере любви, которая была готова принять его.

Как и обещал, он поцеловал чуть ли не каждый дюйм ее тела, его желание и возбуждение росли с каждым ее вздохом.

И когда он подумал, что он не может больше сдерживаться, он захватил ее рот и нежно поцеловал:

— Я хочу тебя.

— Я знаю, — ответила она, и тогда, господи, он почувствовал ее пальцы. Они кружили по нему, нежное давление заставляло его разбухать от желания, что было за пределами его буйного воображения.

Откидываясь на спину, он увлек ее за собой. Она легла сверху на него, потом медленно заскользила своим языком вниз по его телу, останавливаясь там, где ему больше всего хотелось.

Ее рот был горячим и влажным, и она делала изумительные вещи своими губами, зубами и языком, сводя его с ума.

— Тебе нравится? — спросила она, поднимая голову, чтобы посмотреть на него…

Пряди волос упали ей на лицо, превращая ее в дикое создание, вертевшее в руках свою добычу.

Он стонал, в такт движению ее губ, ласкавших его; ее ногти нежно царапали его грудь.

— Продолжай так, и ты не узнаешь, что я могу сделать с тобой.

Она рассмеялась, сидя верхом на нем, ее груди качались перед его лицом.

Он потянулся к ним и сжал ее прекрасную грудь. Она перегнулась через кровать, достала пакетик из фольги и разорвала его. Медленно, очень медленно, она надела на него презерватив.

— Я никогда раньше этого не делала, — она улыбнулась.

— Что именно ты не делала раньше? — спросил он, удивленный ее словами.

— Я никогда не надевала презерватив на мужчину, и я никогда… она облизала свои губы, и он подумал, что сейчас взорвется. Я никогда не хотела попробовать мужчину. До этого момента.

Если было возможно вырасти еще на два пли три дюйма в длину и в диаметре, Макс поклялся бы, что это сейчас произошло.

— Это я тоже никогда прежде не делала, — сказала она, держа его горячий, тугой пенис и ведя его в полость своей сладкой, благословенной теплоты.

— О, дорогой!

Ее глаза были закрыты, ее дыхание участилось, и он опять достиг ее грудей, наслаждаясь вскриком, который сорвался с ее губ.

Медленно, пробуя, она толкнулась вверх, потом опять опустилась, и он увидел улыбку на её губаx. Снова и снова она двигалась вверх, вниз, вверх, вниз. Её губы кружились, двигаясь вокруг и вокруг до тех пор, пока она не нашла правильный угол, и тогда она поехала на нем верхом упорно, сильно и быстро, пока он не увидел лихорадочный экстаз на ее лице.

Вдруг он захотел быть сверху, ведя ее к краю страсти и за его пределы. Когда он повернул ее под себя, ее ноги легко обвили его талию, и он заскользил своими руками под ее бедрами и поднял ее, чтобы она встретила каждый его толчок.

— О Макс!

Его имя слетело с ее губ в глубоком, страстном крике.

Ее пальцы нежно играли с его волосами, тянули его к ней, она целовала его потный лоб, губы, пока они двигались вместе, медленно, ритмично, соприкасаясь сердцами, душами.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Эти три слова никогда не звучали так по-настоящему правильно, и он знал, что он чувствовал то же самое.

— И я люблю тебя, — выдохнул он, и вместе они ворвались в рай, потом вернулись обратно на землю, мягко, медленно.

Лоурен проснулась в середине ночи, закутанная в простыни. Подушка возле нее была пуста, и она испугалась, что Макс ушел. Она вскочила в постели и тогда увидела его, стоящего возле оазиса. Вода бежала из водопада за его спиной.

Она сидела долго, любуясь им, ожидая, что бешеный стук ее сердца успокоится, в то время как он смотрел на нее. Наконец она смогла спросить:

— Не можешь заснуть?

— Не могу не трогать тебя.

— У тебя есть мое разрешение касаться меня везде, где ты хочешь.

Он улыбнулся:

— Тогда иди сюда.

Повиноваться мужчине никогда не было так легко. Никогда не было так приятно пристально смотреть на мужчину. Он взял ее руку и повел ее в грот, повернув спрятанную за папоротником круглую ручку, заставил воду литься на них. Вода была теплой, мягкой, и Макс стоял перед Лоурен, его руки нежно исследовали ее груди, изгибы ее талии и бедер.

Мышцы напряглись на его руках, и она увидела, что его татуировка-русалка почти плыла с каждым сокращением его бицепсов.

— Что тебя привлекает в русалках? — спросила она, кружа своими пальцами по мягким волосам на его груди.

Он повернул ее спиной и пристально посмотрел на татуировку на ее ягодице:

— Ты первая расскажи, что привлекает тебя.

— Мой интерес — результат слишком большого количества выпивки и небрежности, из-за которой русачка слилась с мужчиной.

— Какую татуировку ты на самом деле хотела? — спросил он, ведя своим пальцем но рисунку, который занимал довольно много места на одной из ее ягодиц.