Как бы они отреагировали, если бы узнали, что Лоурен решила обойтись без официантов на торжестве? Вместо этого гости будут ходить от стола к столу, если захотят что-нибудь съесть или выпить.

Конечно, во всем был виноват Макс Уайлд. Как он смел намекать — нет, он не намекал, он бесстыдно обвинил ее в том, что она сноб. Потом он сбежал — нет, он унесся как ураган — прочь от самой выгодной в его жизни работы!

Ну ладно, она покажет ему и всем в Палм Бич, как хорошо она может все устроить без услуг профессионального поставщика.

«Гордыня идет впереди падения», — заявил Чарльз характерным британским шепотом, толкая доверху нагруженную тележку вверх по одному из проходов «Костко» и вниз по другому. Снова и снова он повторял, что следует позвонить Максу Уайлду и уговорить его передумать, но она непреклонно заявляла: «Нет!». Макс Уайлд был бесчувственным, бессердечным, и он бросил ее, дезертировал. Ничего не скажешь, поступок настоящего мужчины!

Щелкнув электрическим выключателем, Лоурен вошла в черно-белую кухню миссис Фиск. Здесь она сидела много раз, болтая с Чарльзом и миссис Фиск о том, что происходит в Палм-Бич и Ньюпорте, куда они часто отступали во время жаркого и жестокого флоридского лета.

Лоурен не переставала удивляться, что ее дворецкий и повар узнавали о том, что происходит за закрытыми дверями других домов задолго до того, как она могла услышать преувеличенные версии историй от своих друзей. Поэтому она слушала все отчеты и сообщения Чарльза и миссис Фиск, рассеивала слухи, когда могла, и держала за правило никогда не распространять информацию.

Слушать сплетни — это одно. Распространять их — совсем другое. Она уже давно устала от скандальных статей о своих собственных эскападах. Все знают, что глянцевые журналы и мельница сплетен преувеличивают все без меры, но уж слишком часто злобные слухи причиняли боль ее близким и ей самой.

Конечно, предполагалось, что люди ее круга — сородичи по состоятельному обществу — нечувствительны к разговорам за спиной и перемыванию костей. Макс Уайлд, должно быть, думал, что она сделана из стали. Почему же еще он так издевался над ней?

Она не хотела вспоминать о Максе, но было трудно думать о ком-то или о чем-то еще посреди глубокой ночи, когда в доме было тихо. Совершенство ее кухни заставило ее вспомнить беспорядок в его прачечной него теплую и гостеприимную кухню. Сразу возникла мысль о том, как сильно отличаются их миры.

Она хотела знать, сидит ли когда-нибудь Макс Уайлд в своей кухне, обсуждая невзгоды своих друзей и соседей. По какой-то причине она не могла представить его за таким занятием. Вместо этого она воображала, как он посылает мяч Райану, пока переворачивает ребрышки-барбекю, или объясняет математическое уравнение Джеми, пока шинкует лук.

В ее кухне никогда не царила домашняя атмосфера. Здесь не было развешанных повсюду котелков и кастрюль, не было корзин с помидорами, бананами и апельсинами. Миссис Фиск хранила печенье в проветриваемой коробке под одним из столов, тогда как у Макса для печенья была отведена красно-черная коробка с мотоциклом, находившаяся на стойке. Лоурен любила свою кухню, пока не побывала на кухне Макса

Макс. Почему его имя и все, что связано с ним и его жизнью, постоянно вертится у нее в голове? Она вообще не должна думать о нем, тем более вспоминать его горячие карие глаза, пристально следящие за ней через кухонный стол, пока он выдвигал свои требования.

Какой невозможный мужчина! Ей было необходимо забыть о нем, но это было невозможно.

Он был груб с ней, издевался над ней, и это породило цепную реакцию, которая довела их до ссоры. Если бы она все знача заранее, то не была бы настолько резкой и согласилась бы нанять его друзей, ведь он старался всячески помочь ей. Она не знала, что такое «скаут-29», но подозревала, что это мотоцикл, тот, который он лелеял, который, без сомнения, стоил кучу денег.

И он предложил его Медведю — ради нее.

Может быть, ей следовало еще раз извиниться, но он уже отчетливо и ясно показал, что больше не хочет иметь с ней дел.

Пауза.

Убрав непослушную прядь волос за ухо, она открыла дверцу холодильника, вытащила пакет мини-квише и быстро пробежала глазами инструкцию, написанную невозможно мелким шрифтом на боковой стороне коробки. «Выпекать десять минут при температуре триста семьдесят пять градусов», — прочитала она. Десять минут на каждый квише — это ужасно долго. Для почти двухсот гостей, которые придут в субботу, с дюжинами подносов, которые необходимо наполнить пикантным угощением, нужно готовить намного быстрее. Открывая шкафы один за другим, она наконец нашла листы для выпечки, затем включила духовку, быстро повернула рукоятку плиты на пятьсот градусов, осторожно положила квише на поднос и поставила его в духовку.

Двенадцать двадцать семь. Примерно в двенадцать тридцать две она проверит квише.

Лоурен долго мерила шагами комнату, потом бросила взгляд на свои наручные часы, но прошло только пятнадцать секунд. Наверно, быть поваром ужасно скучно.

Взяв с полки одну из поваренных книг миссис Фиск, она стала перелистывать страницы, разглядывая соблазнительные деликатесы. В животе заурчало, и она опять в нетерпении взглянула на часы.

Прошло полторы минуты, осталось три минуты тридцать секунд. Достаточно времени для короткого телефонного звонка.

Схватив со стены телефон, она набрала номер брата. В Вайоминге было только десять двадцать восемь. Джек и Сэм еще не спят, и она может рассказать Сэм о свадьбе Бетси и посмотреть, дадут ли ей какой-нибудь совет. В конце концов, это Сэм посоветовала Лоурен стать устроителем свадеб.

Прозвучало три гудка, прежде чем Лоурен услышала раздраженное «Алло».

Боже мой! Наверное, Джек уже спал.

— Я тебя не разбудила? — спросила Лоурен брата.

Она отчетливо услышала ворчание на другом конце провода.

— Сейчас десять тридцать, Лоурен. Что случилось?

— Что за глупый вопрос? Все в порядке. Все совершенно великолепно. У тебя тоже все отлично?

— За исключением того, что ты оторвала меня от сладкого сна, за исключением того, что Сэм с трудом засыпает и сегодня впервые за много недель заснула спокойно, а ты разбудила ее, за исключением того…

— Господи, спасибо тебе, она не спит. Могу я с ней поговорить? — Лоурен знала, что брат мог часами говорить «за исключением того», и не хотела слушать его сейчас.

— Подожди секунду.

Где-то далеко она услышала скрип кровати, жалобы Джека и жизнерадостный смех Сэм, которая увещевала своего мужа не быть таким брюзгой. Лоурен улыбнулась. Если бы ее брат и невестка не выбрали для жизни забытые богом задворки Вайоминга, она бы построила себе дом рядом с ними, чтобы проводить каждый день в компании Сэм.

— Привет, Лоурен.

— Извини, что разбудила тебя, — начала Лоурен. — Я знаю, уже поздно, я знаю, ты беременна, и… О боже, я была настолько погружена в свои проблемы, что ни на мгновение не задумалась, что ты сейчас вынашиваешь близнецов, что ты можешь себя ужасно чувствовать, и…

— У меня все в порядке, — ответила Сэм, — твои племянник и племянница сейчас начали бороться. Это не всё, один из них постоянно толкает меня в мочевой пузырь, другой икает, и они оба не любят спать. Не могу даже представить, во что превратится наша жизнь, когда они наконец родятся.

Лоурен бессознательно положила свою руку на живот, гадая, познает ли она когда-нибудь счастье материнства. Похоже, это было крайне сомнительно, принимая во внимание ее прошлое и склонность разрушать отношения с мужчинами. Но она по-прежнему лелеяла надежду, что в один прекрасный день у нее будет семья, о которой она всегда мечтала.

Она постаралась не думать о своих собственных желаниях и сосредоточиться на Сэм.

Ей предстоит прекрасное время. Конечно, может быть, будут и не совсем удачные дни.

— Мама сказала мне, что она порекомендовала тебе взять няню, но ты наотрез отказалась.

— Твоя мама во всем права, и зачем мне няня? Я сама в состоянии вырастить своих детей. Джек уверяет, что всегда будет со мной. Бо мечтает о брате и сестричке. Пастор Майк уже запланировал крестины, и Кросби ворчит, что придется кормить еще два рта. Я не решаюсь сказать ему, что собираюсь кормить детей грудью по крайней мере до года. Судя по тому, как он легко взрывается, я думаю, он втайне с нетерпением ждет, когда же в доме появятся дети. Но довольно о нас. Расскажи мне о свадьбе Бетси Эндикотт. Она ведь уже через пару дней, да?