Хорошо, что в это время подошёл Архип, и она смогла отвлечься от голубоглазого парня, который занял её голову и сердце.

Определив фронт работы, они договорились переделать сарай за десять медяков вместе со стройматериалами.

К нему прилагался и один ящик с отверстием для окрола.

Иван первое время был наблюдателем, а потом стал помогать Архипу, а тому только в радость было учить паренька. У него–то одни девки!

И вскоре Оливия наблюдала за двоими мужчинами, один из которых обстоятельно рассказывал все этапы действия.

Архип поправлял, подсказывал и внимательно наблюдал за стараниями Иван.

Она улавливала какую–то отцовскую заботу в их общении. Было понятно, что им обоим не хватает мужского контакта. Контакта отца и сына.

И благодаря их стараниям уже через неделю кролики праздновали новоселье в сарае, где для новых жильцов были приготовлены все удобства.

Оливия Ивановна чуть им напутствие вслух не дала: заселяйтесь и размножайтесь!

Её только остановило присутствие детей. Они с таким восторгом возились с дикими кроликами, что она не сомневалась в скором превращении их в домашних питомцев.

Ребятишки каждые полчаса бегали в сарай и проверяли их, но больше им хотелось потискать в руках такие мягкие игрушки.

Поэтому она не волновалась о сохранности кроликов. Знала, что у них всегда вдоволь будет и травы, и свежей воды.

Пока в сарае обживались самец и самка, но Архип научил Ивана, как ставить силки и пользоваться ими.

И вскоре появилась ещё одна самочка, и самым неожиданным известием было, что она ждёт пополнение.

В благодарность она отдала Архипу головку сыра, решив, что его мужская помощь всегда пригодится.

—Скоро сыр будет у нас ходовой монетой, — смеялась Оливия.

И теперь она уже помогала Ивану косить траву и заготавливать сено, рассудив, что ему одному с этим не справиться.

У Ивана была коса, подстроенная под его рост, а ей пришлось косить другой косой, с которой девушка не справлялась.

Не получалось махать весело и легко.

Раньше сено заготавливал в семье Михей в свободное от кузнечных дел время, а помогал ему Иван, который управлялся сначала серпом, а год назад отец подогнал под его рост косу.

Помучившись с косой, Оливия отправилась к кузнецу за другой, где и узнала от него, что они бывают пятерик, семерик, восьмерик, девятерик: то есть длина косы должна быть в 5 ладоней (замер делается поперёк ладони), 7 ладоней, 8 ладоней….

Теперь Оливии было понятно, что чем крупнее и мощнее мужик, тем длиннее косу он может легко потянуть и, естественно, быстрее косить.

Здесь она и встретилась со своей сокровенной мечтой, которая будоражила её душевное состояние.

Как только рука девушки утонула в его руке, она застыла от волнения. Тепло его рук согревало и влекло, как мотылька на огонь.

А от его душевного взгляда девушка даже не могла произнести ни слова.

—Я — Тимофей, — обволакивающим ласковым голосом произнес он.

—Оливия, — с трудом ответила она ему, выпадая из реальности.

И как не потеряться, если утром и вечером над деревней раздавался стук молотка по наковальне, заставляющий замирать всех девушек от своих мыслей о красивом кузнеце?

Он по–молодецки махал то молотком, то кувалдой, и не догадывался, что был на устах всех незамужних девчат, а может, и догадывался, — кто знает?

Надо отдать должное, Демьян заплатил три серебряные монеты за кузню, удивив Оливию, потому что она думала, что кузня уже давно отошла Филимону.

Эти деньги тоже нужные, хотя она понимала, что это малая доля от того имущества, что собой она представляла.

Так что вскоре девушка легко и уверенно махала по утрам своей новой, подобранной под её рост, косой.

Оливия засмотрелась на небольшое поле, пестревшее разнотравьем, на котором красовались фиолетовые колокольчики и жёлтые купавки, а серебристо–белые ромашки скромно спрятались в густой траве. Над ними порхали разноцветные бабочки, обмахивая их крыльями, как веером.

На горизонте тёмно–зеленой почти синей линией темнел сосновый бор.

Они вышли на косьбу ранним летним утром, когда полуденная жара ещё не так будет обжигать кожу.

На безоблачном голубом небе виднелись редкие розовые отблески восходящего солнца.

Яркие солнечные лучи, пронизывающие всё вокруг, придали тёмной зелени деревьев прозрачно–изумрудный оттенок.

И яркие пятна цветов от света становились более выразительными.

От шаловливого дуновения прохладного ветерка тонкие ветви деревьев колыхались, разговаривая между собой и приветствуя новый день.

Оливия вздохнула полной грудью и улыбнулась хорошему дню. Иван встал впереди и взмахнул косой, начиная первым покос, как мужчина и как подрастающий помощник в семье.

В такт, следом за ним, шагнула и Оливия. Одновременный взмах рук — и трава ровным рядком легла на землю.

Ещё взмах, и над полем полилась тихая музыка косовицы.

Днём в деревне все были заняты работой, а вечерами молодёжь, девчата и парни, собирались вместе, и Оливия слышала звуки гармони и песни на окраине. Только она не ходила туда уже давно.

У неё были две причины: усталость и чужая она пока в этой деревне.

Это девушка почувствовала, когда пришла первый раз с Дарьей на посиделки.

Косые украдкой взгляды девчат дали понять, что они не очень желают видеть конкурентку на своих посиделках.

Парней было мало, а вот девчат, как опят на пне. И тогда–то она, устав от этих взглядов и перешёптываний, ушла, но напоследок пропела:

Что, подруженька, сердиться, Что нам милого делить? Да он сам не бестолковый: Знать, какую проводить.

Знала она из уст Дарьи, что Тимофей приходил несколько раз на посиделки, но последнее время его там не видели.

Он всё ссылался на работу, отвечая на заигрывание девчат, а у Оливии замирало сердце: вдруг он не приходит из–за неё?

«Напридумывала себе! Нужна ты ему, как телеге пятое колесо! В деревне полно девчат и покрасивши, и постарше. Нет, Оливия Ивановна, слишком много соискательниц на его тело, а ты в их число не входишь! Если только он сам сердце отдаст кому–то…. И вообще, хватит себя величать, — ушло былое! Ты теперь девушка на выданье! А отчеств тут пока не придумали. Так что, Оливия, мы ещё повоюем! Кто сказал, что я не пара? Только от одного его взгляда потерялась. Ой, держите меня семеро! Ой, держите!» — отгоняла от себя мысли, но всё равно сердце замирало от воспоминания о Тимофее, и она только грустно вздыхала.

И в душе понимала, что не тягаться ей с деревенскими девчатами за внимание кузнеца — слишком худенькой была.

Где ей набрать жиру — на одних кашах сидят!

Но всё равно, когда дорожка проходила мимо кузницы, девушка выпрямлялась и старалась величавой походкой пройти мимо, бросая мимолётный взгляд.

Понимала, что её поведение может выглядеть смешно со стороны, но ничего с собой поделать не могла. Нравился ей этот обаятельный голубоглазый кузнец!

И она не ожидала встретить его на речке, куда девушка спустилась, чтобы немного ополоснуться от жары после ходьбы по лесу.

Оставив Ивана ещё немного покосить, она решила быстро насобирать на фиточай чабрец и иван–чай.

Пока резала травку, вдыхая их аромат, наткнулась и на грузди, — ну как тут пройти мимо!

Один груздок, второй… и уже полный кузовок. И не заметила, как время перевалило за полдень, — начиналось самое жаркое время дня.

Пока поклонишься грибочку или травке, срежешь их и положишь аккуратно, — усилий столько приложишь, — семь потов сойдёт, что даже прохлада леса не спасала её от палящего солнца.

—Хоть бы дождик прошёл! Мочи нет от жары, — возмущалась она, вытирая пот с лица и поправляя чепец.

Она так взмокла, что хоть снимай всё с себя и выжимай: не только платье, но и саму себя.