— Пошли, сейчас увидишь, — сказал я ему и вылез, вытащив предварительно из гнезда акк.

Ольга это определённо заметила, остальные — не знаю. Да, недружественный жест, проявление недоверия — ну и пусть обижаются, если такие нежные. Мне насрать. В доме нагрузил Ингвара сдёрнутыми с кроватей одеялами и погнал обратно. Объяснять ничего не стал — сами догадаются зачем, не маленькие.

— О, это дело! — обрадовался Борух. — А то опять околеем там…

Ну вот, как я и говорил, догадались.

Там, где предыдущие владельцы этой машины тупо буксовали, вытаскивая себя домкратом и пердячим паром, я взял чуть правее их колеи и внатяг, на малых оборотах аккуратно прошёл своим ходом. Такую машину засадить — это надо вообще не уметь по грязи ездить. Небось, водила давил тупо гашетку, давая колёсам команду «Копать здесь!»… В общем, если туда мы добирались полдня и остались чуть живы, то обратно проскочили меньше, чем за час, и даже соскучиться не успели.

— Ну что, машину никак? — спросил я для очистки совести.

Жадность взыграла — жалко было хорошую тачку бросать. Акк я сразу вытащил, и теперь смотрел, как Борух сноровисто цепляет под днище взрывчатку.

— Термоядерную мину

Милке я в пизду задвину.

Если враг туда ворвётся —

Он на мине подорвётся!

— прокомментировал его действия Ингвар.

— Я не знаю, как они протаскивают технику, — с большим сожалением сказал Артём. — Даже представить себе не могу!

— А ведь этот ваш… Как его… Матвеев? Он-то как-то протащил раско… машину свою, — сказал я ехидно. — Умел, значит…

— Он много чего умел, — зло сказала Ольга. — Но не всё впрок пошло…

Да, не спешат в Коммуне лить слёзы по сушёному дедушке. Не поминают его добрым словом. Чем-то не мил им был покойник.

— Готовы? — спросил нас Артём.

Возражений не последовало — все уже стояли, завернувшись в одеяла, как на пижамной вечеринке. Мир моргнул, и адская жара сменилась таким же зверским морозом. Правда, на этот раз ветра нет, и под зимним солнышком ярко сверкает белый-белый снежный покров. Прошла, видать, буря-то. А ещё рядом с репером стоит палатка.

Я как-то сразу догадался, чья она — непривычный рисунок геометрического серо-бурого камуфляжа на её куполе в точности повторял такой же на трофейном автомобиле. Коммунары тоже оказались сообразительными: Борух тут же взял палатку на прицел, и Ольга включила свою винтовку. Я решил, что мне лучше не светить неумение с ней обращаться, да и дистанция не для снайперского оружия, так что достал из кобуры своего «двойного орла». Ингвар навёл на ткань дробовик, и только Артём остался при своём планшете, хотя автомат всё же передвинул поудобнее, под руку.

— Эй, не стреляйте! — донеслось из палатки. — Я выхожу без оружия!

Оттуда, согнувшись и вытянув вперед пустые руки, выбрался мужчина лет сорока с суровым обветренным лицом. Одет в полевой камуфляж той же странной расцветки, в разгрузку, комбинированную с довольно необычным, как будто чешуйчатым бронежилетом, на голове берет. На рукаве красовалась нашивка с пятью чёрными звездочками, расположенными как на капитанском погоне.

— Вы сорвали наш резонанс! — сказал он с лёгким упрёком в голосе. — Теперь придётся снова ждать, пока репер стабилизируется!

— И сколько вас? — спросил Борух жёстко.

— Коммунары? — встречно спросил вылезший. — Надо же, какая встреча…

— Сколько в палатке? — повторил Борух.

— Достаточно, — примирительно сказал военный. — Достаточно для того, чтобы результат перестрелки никого не устроил. Кстати, они вас видят и держат на прицеле, палатка изнутри полупрозрачная.

— Внутри четверо, с оружием, — Ольга смотрела на палатку через прицел винтовки. — Зачем вы здесь?

— Ну, к чему эти вопросы? — покачал головой мужчина. — Я предлагаю разойтись по своим делам. Мы даже уступим вам первый резонанс! У нас в палатке тепло, мы подождём, а вы, уж простите, выглядите не очень…

— Что вы здесь делаете?

— Девушка, не надо усложнять, — военный скривился, как будто откусил лимон. — Ничего я вам, разумеется, не скажу. Либо начинайте стрелять, либо давайте сделаем вид, что этой встречи не было.

Я переводил взгляд с Ольги на неизвестного. Ольге очень хотелось пальнуть, и это было видно. Военный держался отлично, совершенно не нервничал — хотя, если что, он-то точно ляжет первым. Я в данной ситуации был на его стороне — это у коммунаров с ними какие-то счёты, а лично мне он ничего не сделал. Наоборот, спасибо за машину, хорошо прокатились. А начнись перестрелка, никому мало не покажется, тут он прав — внутри четверо, они наверняка уже разобрали цели, нажать на курок по-всякому успеют. От понимания, что я сейчас у кого-то на мушке, и этот кто-то уже, небось, свободный ход спускового крючка выбрал, мне стало очень не по себе. Не дай Мироздание, кто-то громко пёрнет — и пойдёт взаимный салют. Но влезать в разговор я не стал. Во-первых, чтобы не обострять, а во-вторых, был слишком занят тем, чтобы ствол не ходил ходуном в дрожащих от адреналина руках. Я как-то не обзавёлся привычкой непринужденно чувствовать себя на прицеле. Уверен, десяток-другой лет практики — и я буду такой же крутой, как этот мужик из палатки. Буду так же рассеянно улыбаться, тихо звякая стальными яйцами. Но пока что мне было нервно.

Молчание затягивалось, но тут Артём сказал тихо:

— Репер готов.

— Ладно, мы уходим, — произнесла Ольга неохотно. — Может, ещё встретимся…

— Непременно, — хищной волчьей улыбкой отреагировал военный. — И очень скоро!

— Коммуне осталось недолго! — крикнул он в последний момент, когда мир уже моргнул, так что я даже не был уверен, что мне это не послышалось.

Ну, недолго так недолго, хрен бы с ней.

На этой стороне пахнет морем, в башне с репером не жарко и не холодно, и я сразу почувствовал себя дома.

— Ну что же, — сказал я коммунарам максимально доброжелательно, но не спеша убирать пистолет, который так и остался у меня в руке. В тёплом влажном воздухе он стремительно покрывался инеем. — Счастливого пути домой. Вот репер, вас ждут великие дела, а мне пора. Меня ждёт всего лишь жена, так что не смею задерживать.

Понявший намёк Ингвар тоже ненавязчиво повернул ствол дробовика.

— Нам нужен костюм, — сказала Ольга без угрозы, но твёрдо.

— «Нет ножек — нет мультиков», — процитировал я старый злой анекдот. — Вы мне ничем не помогли, я вам тоже ничем помочь не смогу.

— Вот так, да? — спросил укоризненно Артём.

— Извини, — сказал я ему примирительно, — ничего личного, но сегодня в гости не приглашаю. У некоторых из вас, — я выразительно посмотрел на Ольгу, — могут возникнуть всякие ненужные идеи. Если… Когда спасу жену — добро пожаловать, будем дружить семьями. А пока — всего доброго, и счастливого пути.

— Пока, удачи тебе… — вздохнул Артём и покосился на свою женщину. Похоже, у них впереди большая семейная ссора. Но мне насрать.

Мы с Ингваром, задом и не опуская оружия, вышли из башни. Он держал выход под прицелом, пока я не завёл мотор, потом прыгнул в машину, и мы рванули домой. Коммунарам — коммунарово, пусть пиздуют обратно в свой коммунизм.

— И куда мы теперь? — спросил Артём растерянно.

— Сколько ждать репер? — вместо ответа уточнила Ольга.

— Минут десять осталось…

— Так… — зло усмехнулась она. — Ехали мы сюда около часа, значит, обратно им столько же. От ближнего к его башне репера пешком с полчаса… Мы будем там раньше!

— Оля, что ты задумала? — Артёма неприятно удивил такой поворот.

— Мне… Нам нужен костюм! У него одна жена, а у нас — все женщины и дети Коммуны!

— И что ты предлагаешь? — спросил её Борух. — Брать детей в заложники?

— Если потребуется — да! — отрезала Ольга, но сразу сдала назад. — Но этого не потребуется.