Заметил гному, что «лампочки» поменять бы надо, а то потухни еще хоть одна и продвигаться по коридору можно будет уже только на ощупь.

Тот лишь пожал плечами:

— Тебя ж не ждали так рано, а мы с Дулей живем этажом ниже. Ничего, вот, ближе к приезду других рекрутов и зарядим фонари. А вообще-то, ты со своим огнем можешь прекрасно себе и сам подсветить.

Ага, могу... вот, как только, так сразу!

В этом момент он распахнул одну из дверей, и стало понятно, что мы прибыли.

Гном прошел вперед, и принялся открывать уже там какие-то двери. При его появлении в помещениях вспыхивал свет тех же камешков, но уже в красивых баночках, которые уже можно было вполне плафонами обозвать.

— Кабинет, спальня, комната... гхм, с удобствами, — обозначал он, что мы имеем.

Я, заглядывая вслед за гномом, не мог отделаться от мысли, что вот именно в покоях «готичность» уже стилизованная. В спальне хоть и стояла кровать под резной рамой с откинутыми занавесями балдахина, но одежный шкаф, тоже вроде исполненный «под старину», упорно в антураж не вписывался. Что-то подсказывало мне, что настоящему средневековью он не свойственен.

Так же и в кабинете. Письменный стол с двумя тумбами и книжные шкафы, хоть и в завитушках, но уже своим наличием метили скорее в викторианскую эпоху. Хотя, конечно, всякие колбочки, каменные друзы и штучки-дрючки непонятного назначения таинственности помещению добавляли.

Ну, а мебель в первой, проходной комнате, и вовсе вполне могла принадлежать современному коттеджу, лишь с претензией в интерьере на готик — диван, кресла, кофейный столик перед камином.

И только низкий потолок, лежащий на потемневших балках, да тот же шлифованный темный камень стен и пола говорили, что я все еще в настоящем замке.

— Жень, потом разглядишь, бери чистое белье и пошли, — поторопил меня гном.

— А оно у меня есть, чистое-то? — удивился я.

— Что-то должно быть уже, вас же ждали. А вы вечно являетесь в своем, совершенно не думая, что носит народ в этом мире!

— Да вроде в деревне никто на меня сильно не таращился...

— В Подгоренке люди привычные к тому, что в замок постоянно приезжают иноземцы в странной одежде. А вот чуть дальше от крепости в тебя бы пальцем тыкали и пялились как на дурочка.

Ну, раз одежа есть, то лежать она должна...

Дернув одну дверцу, я увидел, что шкаф просто забит одеждой — внутри вполне цивильно развешаны пиджаки по плечикам и ниже на полках что-то разложено по стопкам.

— Это одежда твоего родственника, — сказал гном.

А-а, понятно теперь, откуда столько ее, при том, что меня ожидали только через две недели.

Не желая видно ждать, пока я допру, что к чему, Миха сам, чуть не прищемив мне пальцы, захлопнул створку и открыл передо мной другую.

Во втором отделении шкафа бархлишка имелось ровно столько, сколько обозначил гном — «что-то должно»: пустые вешалки и две невысокие стопки.

Я взял верхнюю вещь из одной и развернул.

— Это что? — недоумение мое было вполне искренним, потому как тряпочка у меня в руках по тонкости ткани и длине брючин до полноценных штанов не дотягивала, а для трусов, даже семейников, была длинновата. Еще и какие-то завязочки понизу... мда.

— Исподнее. Называется — брэ, — просветил меня гном. — Что тебя не устраивает?

— Длина... а дайка сюда твой кэнджал!

— Чего?

— Нож, говорю, дай.

Тот достал свой тесак, потом догнал, что я задумал, но возражать не стал, лишь глаза подкатил. И правильно — не ему это носить!

В результате надпиливания и надрывания через несколько минут я имел для себя несколько своеобразные, но вполне подходящие боксеры. То, что они были на вздежке, а не на резинке, можно было не считать. Простим местным, непрогрессивным, так сказать, отсутствие этого удивительного достижения цивилизации.

Тем более что рубаха, нашедшаяся в другой стопке, была вполне и ничего... кружавчики по вороту и рукавам я решил просто не замечать.

А вот штаны пришлось позаимствовать у деда, мне пока своих не пошили. Обувь я тоже выволок с его половины шкафа, приглядев там симпатичное и не очень тяжелое нечто, напоминающее мокасы.

— Все? Пошли, — команднул мне гном усталым голосом, видно и он нашастал сегодня своими короткими ножками лишнего, и теперь не чаял отделаться от меня и отправиться на боковую.

Мыльня оказалась расположена даже не в жилом строении, а в самом низу донжона, кажется даже в полуподвале, если судить по полукруглым маленьким окнам под самым потолком помещения.

Раздевалка, небольшая проходная комната, выглядела, как ей и положено — деревянные шкафы на две стороны вдоль прохода и лавка посередине. А вот дышалось здесь уже ощутимо по-другому — теплая стоячая влажность и запах прогретого в ней дерева давали понять, что баня где-то совсем рядом.

— Вещи в ящик убирай, он зачарованный, да дверку поплотней закрывай, а то по выходу барахло твое мокрым будем, — сказав это, Миха открыл ближайший к себе шкаф и принялся раздеваться.

Я последовал его примеру.

— Вот тут все, что тебе нужно, — гулко ухнул у моего плеча уже голый гном, подавая мне один из тех мешков, что он прихватил у Седжа при спуске в мыльню, а сам открыл дверь в следующее помещение и скрылся за ней.

Тем «что мне нужно», оказалось куском полотна, которое тут видимо было за полотенце, горшком с вязкой, травно-запашистой субстанцией — похоже, что мылом, и комковатой мочалкой. Нет, не так. Не мочалкой, а именно настоящим мочалом, тем самым, которое делают из дерева! Экзотика, конечно, по нашим временам, но тереться таким страшновато...

Рассмотрев содержимое мешка и прихватив из него нужное, двинул за гномом. А, ступив за дверь и будто ухнув в теплый туман, вынужден был остановиться, чтоб рассмотреть, где оказался — видимость в мыльне, что называется, было почти нулевой.

Уже привычный темный камень, кроме пола, считай, так нетесаным дикарем и положенный, потолок, похоже, что купольный, и блеклый свет местных светильников, в зыбком влажном мареве плавающий блуждающими болотными огоньками. Как и положено бане, местная мыльня полнилась звуками воды — капающей, журчащей и даже вроде льющейся с немалой высоты, звонко и глухо одновременно.

В общем, с порога ничего конкретного видно не было, и куда там в этом тумане канул гном, я не понял. Хотел было Мелкого на разведку послать, но тот тоже нырнул в марево и был таков. Следовало продвигаться и самому по ходу разведывать обстановку.

Клочья зависшего пара неохотно раздвигались, пропуская меня, и так же нехотя предъявляли мне для обозрения детали. Вскоре стало понятно, что звук падающей с высоты воды дает водопад, толстой струей вырывающийся из-под потолка в немаленький бассейн.

Он же, похоже, и нагонял основного тумана в мыльню, потому как из стены плевалось не только водой, но и паром — с виду, чуть не кипятком поливало. Но, коснувшись аккуратно ногой воды бассейна, понял, что она всего лишь теплая. То ли где-то был холодный приток, то ли в большом объеме успевало остывать.

В противоположной стороне помещения обнаружились три пары каменных лежаков, на одном из которых нашелся и гном, лихо надраивающий мочалкой задранную ногу.

Между парами лежаков имелись выточенные прямо в валунах бочкоподобные раковины, вода в них тонкими струйками текла, но, что интересно, не переполняла. Рядом стояли тазы и ковши из какого-то темного металла.

В общем, по настроению данное место оказалось нечто средним между турецкой баней и казематом. Но, несмотря на некоторую мрачность заведения, само наличие его в замке — радовало. Так что, пристроившись на соседний с Михой лежак, начерпал воды в таз и приступил к мытью себя любимого. Все ж, что ни говори, а по горам я полазил достаточно, да и по пыльным дорогам немало побродил.

Впрочем, не успел я толком приноровиться к непривычному процессу, как гном уже возвестил:

— Я — все. Пойду уже, а ты, надеюсь, до покоев доберешься сам, не заблудишься чай. До завтра, — и отчалил, оставив нас с Мелким вдвоем.