— Не шути так, — внезапно отстранилась Лайса, — это плохая тема.

Нервные все какие, блин.

— Как ты относишься к романтической прогулке под дождем? — внезапно спросила капитан Волот, когда мы дошли до ее дома.

— Не сформировал какого-то определенного отношения, — признался я.

— Тогда подожди, я сейчас дочку твою в квартиру впущу и вернусь.

Пришлось ждать почти полчаса. Капитанша вышла из подъезда переодетой в менее легкомысленный, но все же штатский наряд.

— Задала корму твоей питомице, — прокомментировала она задержку, — у нее слишком сложная система пищевых табу.

— И что у нас сегодня считается романтикой?

— Давай дойдем до магазина, про который ты мне говорил днем.

— Вряд ли он круглосуточный.

— И все же, — уклончиво сказала Лайса, — отчего бы не прогуляться?

Она решительно просунула руку мне под локоть держащей зонт руки, и вот мы уже идем как нормальная парочка. Хотя при ее росте ей приходится держаться, как будто за поручень в троллейбусе. Неудобно, наверное. Я не пойму, она действительно ко мне клеится или делает зачем-то вид? Или притворяется, что делает вид, что клеится?

— И что это было, в клубе? — спросил я просто чтобы не молчать. На самом деле мне не очень интересно. Меня местные расклады не касаются. Мне бы Марту найти.

— Дочь вся в тебя, — ответила она парадоксально.

— В смысле?

— Не ищет простых путей. Из всех возможностей для знакомства на новом месте она выбрала самую маргинальную компанию.

— А что значит «странь»?

— На молодежном сленге что-то между «чужак» и «странный». Так дразнят новых друзей твоей дочери. Ну и ее саму теперь заодно.

— А что с ними не так?

— Ничего. Просто они не местные, а подростки довольно жестоки в установлении границ. В социум не вписались, образовали свою тусовочку. Немного эпатируют, не без того — все эти англицизмы, песенки… Здесь так не принято. Их в городе не любят, но, в целом, они безвредные. Мы за ними приглядываем.

— Вы?

— Ну, не я лично, а соответствующий отдел, конечно.

— Они не похожи на молодежную банду.

— Ты не понял. Мы не боимся, что навредят они. Мы боимся, что навредят им. Плохо быть не таким, как все.

— Все проблемы современных детей от того, что у них нет карбида, — посетовал я.

Некоторое время мы шли молча. Мне показалась, что Лайса обиделась. Впрочем, как ей угодно.

— Твоя дочь не похожа ни на тебя, ни на твою жену.

— Она вылитая мать. И да — это не Марта. Давай не будем в это углубляться.

— Я просто хочу защитить ее.

— Для этого у нее есть я.

— Я тебе чем-то не нравлюсь? — спросила она неожиданно. — Ты так упорно меня отталкиваешь.

— Эй, мы знакомы сутки! Не рановато ли делать выводы? И вообще, не стоит слишком доверять компьютерным технологиям. Мало ли что там этот «Кобальт» себе посчитал…

— Послушай, — сказала Лайса после долгой паузы, — я тебе прямо скажу. Да, ты мне понравился. Ты сильный, тебя не пугает, что я полицейская — обычно парни от меня либо бегут опрометью, либо оказываются извращенцами, которых возбуждает форма. Ты вменяемый, не устраиваешь истерик, не инфантил, не боишься ответственности…

— И ты все это поняла за сутки? — хмыкнул я. — Ну-ну.

— Знаешь, нормальные мужики в дефиците. А я не молодею, мне уже почти тридцать. Жизнь устроена несправедливо — мужчина с возрастом только набирает очки: опыт, состоятельность, карьерный уровень, разумность, в конце концов. А женщина только теряет — молодость, привлекательность, сексуальность.

— Откровенно.

— Прости. Да, я на тебя немного вешаюсь. Черт, я прямая тетка. Говорю, как есть, не вздыхаю и не строю глазки. Мне кажется, что «Кобальт» прав, и мы друг другу подходим. Я боюсь провтыкать шанс. Мне под тридцатник, никакой личной жизни, и никаких надежд на нее. Меня достало возвращаться в пустую квартиру, где меня никто не ждет. Лучше я попробую и обломаюсь, чем буду всю жизнь сожалеть, что прожеманничала. Мужики этого не любят, я знаю, но уж такая я есть. Я не прыгаю к тебе в койку, я не беру тебя штурмом, просто дай мне шанс.

— Как ты себе это представляешь?

Я, конечно, обаятельный, но меня никогда еще не добивались так откровенно. Если честно — мне это не нравится. Стоит «дать шанс» — и вот ты уже повязан ответственностью. Этот человек тебе уже не посторонний, ты боишься обидеть пренебрежением, сделать больно, отвергнув. Ведь это будет означать, что он недостаточно хорош для тебя, что он какой-то не такой, не заслуживает счастья… А когда этот человек — миниатюрная хрупкая женщина, смотрящая на тебя снизу большими черными глазами… Так, в конце концов, и принимаешь, вздохнув, то, чего вовсе не собирался. Это классическая женская манипуляция, дающая им эволюционное преимущество перед туповатыми самцами.

— Я предлагаю немного побыть напарниками. Тебе надо искать жену, мне — ловить Бабая. Я оформлю тебе позицию внештатника, за нее даже небольшой оклад положен. И премии по результатам.

— Я думал, это только в детективах бывает.

— Ты просто не в курсе. Уже несколько лет принято положение о гражданских консультантах. Обычно привлекают отставников, полицейские не любят пускать посторонних в свою кухню, но, теоретически, можно кого угодно.

— И ты будешь искать мою жену? Несмотря на все, что ты сейчас сказала?

— Клянусь! — она выдернула руку, и встала передо мной по стойке «смирно». — Честное полицейское!

— Ну… — сомневался я.

— Я больше всех заинтересована ее найти, — сказала Лайса откровенно, — иначе у нее всегда будет преимущество. Груз неисполненного долга, сожаление о потерянном… Лучше вы встретитесь, объяснитесь, ты поймешь, что это просто женщина, которой ты не нужен. Это и есть мой шанс.

— А если окажется, что все не так?

— Тогда я арестую ее за непристойное поведение, — вздохнула полисвумен. — Шучу. Тогда и обсудим, ладно?

— Хорошо. Где выдают значок депьюти?9

— Завтра все оформим в отделении.

— Это правда реально?

— Цитирую: «Внештатные сотрудники полиции привлекаются к сотрудничеству по следующим направлениям деятельности полиции: защита личности, общества, государства от противоправных посягательств». Это раз. «Предупреждение и пресечение преступлений, а также административных правонарушений». Это два. Ты сегодня, можно сказать, уже пресек драку в клубе.

— Просто я не успел ее начать.

— Неважно. И третий пункт — «Розыск пропавших лиц».

— Убедила.

***

— Вот этот магазин, — сказал я не очень уверенно, — кажется…

Ночной Жижецк выглядит совсем иначе. Дождь закончился в полночь, как по часам, и причудливое освещение из тусклых фонарей и яркой луны совершенно поменяло улицы.

— Страдаешь топографическим кретинизмом?

— Топографический кретинизм — это когда свернул в подворотню пописать, а через три года тебя депортируют из Сомали за содержание подпольного борделя с рулеткой. А я просто не уверен. Место вроде бы было то самое, но вот этого граффити на здании я не припоминаю.

— «Он описывается либо как хищная птица, подобная соколу, либо как искрящийся дракон или огненный вихрь», — процитировала что-то мне неизвестное Лайса.

На мой взгляд, на стене изображено нечто вроде выброшенного пинком из горящего курятника зубастого петуха.

— Кто описывается?

— Рарашек.

Ну, разумеется. Как я сам не догадался.

«Азовкин шибай» — прочитал я на табличке. Готов поклясться, днем там было что-то другое. Дверь, к моему удивлению, оказалась приоткрыта, оттуда падал свет и доносились тихие голоса.

— А тут активная ночная жизнь, — удивился я.