— Я тоже, — мне хотелось ущипнуть себя за то, что в моем голосе отчетливо прозвучала вопросительная интонация.

— Доброй ночи.

— Доброй.

Не знаю, чего я ждала. Может, того, что пойду в свою — его — комнату и найду там Акселя. Но, когда я вышла из кухни, выключила за собой свет и захромала по коридору, то увидела, что двери гостиной закрыты и что там работает телевизор. Судя по расплывчатой тени в узкой полоске света на паркете, Аксель как раз расстилал себе постель.

Я отправилась прямиком в душ и провела там очень, очень много времени.

* * *

Не знаю, во сколько обычно просыпался Аксель, но, когда я вышла из комнаты в начале седьмого, его дома уже не было.

Я таки преодолела лестницу и добралась до мансарды, хотя и не без помощи костылей, принесенных Эрни. На самом деле там все было не так уж плохо — стоял более сильный, чем обычно, запах сырости, но полы были сухие, а я-то думала, что найду наверху лишь болото. Одно из маленьких окон в покатой крыше, аккурат между кроватью и комодом, и вправду было разбито и перетянуто брезентом, но осколков я нигде не заметила. В углу стояла большая тепловая пушка, сейчас выключенная — видимо, Аксель просушил комнату, пока я была в отключке.

Но постельное белье оказалось неприятно-влажным, как и матрас. Я вытащила из шкафа и ящика трюмо все свои немногочисленные вещи, сунула их в корзину, которую предусмотрительно прихватила с собой, а потом просто отправила ее в свободный полет по лестнице, чтобы подобрать внизу. С матрасом поступила так же, но его вместо того, чтобы спустить на цокольный этаж для стирки, вынесла на крыльцо и оставила сушиться у деревянной ограды крыльца — на всю эту незамысловатую схему я потратила целый час.

На улице стояла непривычная прохлада — туман стелился по блестящей от росы земле, пахло прелой травой. Слышно было ржание лошадей в стойле и кудахтанье куриц в соседском сарае.

Я видела, как во двор вошли Аксель и Эрни. Оба были в рабочей одежде и высоких, измазанных глиной сапогах, только на Эрни еще и красовалась широкополая соломенная шляпа. Он шел, помахивая топором, и мое сердце удрученно сжалось.

— Доброе утро, мисс, — крикнул он мне. Аксель поднял глаза, но ничего не сказал. Выглядел он не очень веселым, тогда как Эрни, кажется, был в отличном расположении духа.

— Доброе, Эрни, — поприветствовала я его.

Они свернули на тропинку, ведущую к загону для животных, и я поспешила им навстречу, хотя из-за больной ноги сильно отставала.

Аксель что-то вполголоса сказал рыжеволосому, но тот лишь отмахнулся.

— Вытащили машину?

— Да, плевое дело, — беспечно заявил Эрни. От его вчерашнего странно-возбужденного состояния не осталось и следа, — земля подсохла, теперь-то проблем быть не должно. Но я тебе так скажу, мисс: если соберешься в город, езжай-ка лучше через Гринов, либо жмись к обочине. Твоя-то крошка там вряд ли пройдет.

— Буду иметь в виду, — я уже нагнала их и даже вышла вперед, приноровившись ходить, пусть и слегка подпрыгивая, почти без дискомфорта. — Так ты, значит, за кроликами?

Аксель бросил на меня мрачный взгляд исподлобья, но ничего не сказал.

— Так точно. К нам на пару деньков сестренка моя старшая заедет, с мужем и детишками, значится, вот и запечем пару крольчат.

Эрни потряс в воздухе топором, но Хейз положил руку ему на плечо, заставляя опустить его.

— Может, не надо? Ты же недавно на охоту ездил, что, не осталось мяса?

— Так давно уж не осталось, маманя-то засолила половину, а другую Шон забрал… — Эрни поскреб пальцами необожженную часть щеки, на которой, едва заметная, пробивалась рыжеватая щетина. — А что?

Я умоляюще посмотрела на Акселя, но он избегал смотреть мне в лицо и рассматривал вместо этого стог сена, чудом уцелевший после циклона.

— И ты собираешься убить их прямо здесь?! — я не выдержала.

Знаю, это было глупо с моей стороны; понятное дело, что животные на ферме нужны были отнюдь не для того, чтобы им умиляться. Но я кормила их почти целый месяц, привыкла к ним, даже дала некоторым клички. А теперь их пустят на мясо — может, я даже услышу их предсмертный писк, или Аксель потом заставит меня вымывать пол от крови в хлеву, и…

— Он не будет убивать их прямо здесь, — сказал Аксель.

— Чего это вдруг? — возмутился Эрни, который так и не понял, в чем проблема. — Как же я их домой тогда потащу?

— И что… Ты прямо… зарубишь их? — я не пыталась скрыть в голосе ужаса. А ведь мне, возможно, тоже когда-то придется разделать самой кролика, если мистеру Хейзу взбредет в голову слопать одного на ужин. Я слышала, у них диетическое мясо. Ну и ужас!

Аксель улыбнулся, и я бросила на него полный негодования взгляд. Эрни совсем оторопел.

— Ты что… Ты за кого меня принимаешь? — он заметил, что я смотрю на топор, и облегченно протянул, словно между нами вышло всего лишь забавное недопонимание: — А, ты про это? Топор-то я с машины принес, мы сейчас забор подправим, напару-то быстрее. А кроликов надо…

— Так, ладно, — прервал его Аксель, потому что Эрни, судя по всему, как раз готовился начать инструктировать меня насчет способов умерщвления кроликов. — Эрни, возьмешь клетку и отвезешь к вам, я потом заберу. Думаю, и правда, не стоит это делать тут.

— Но как же…

— Эрни, — повторил Аксель с нажимом.

— Ой, ну тебя в задницу, — тот закатил глаза и пошел вперед нас. Я услышала его голос, весело приветствующий Бонни и Клайда.

— Только не красноглазого, — шепотом попросила я Акселя.

— Не волнуйся, Энди Дюфрейн под моей защитой, — фыркнул он.

— Ты злишься на меня?

— Нет. С чего бы?

Но я все равно ощущала, что что-то не так. Он избегал смотреть на меня.

— Ладно, спасибо в любом случае.

Я тоже зашла внутрь, чтобы объясниться перед Эрни.

— Бл-и-и-н, — протянул он, когда я пояснила, что мне просто жаль животных. — Так бы и сказала, мисс! Да ты не волнуйся, я это, как его — гуманно. Раз, — он сделал вид, что сворачивает кому-то шею, — и готово.

— Ладно, Эрни, — уныло пробормотала я, морщась и пытаясь унять разыгравшееся воображение. — Останешься с нами позавтракать?

Таким образом я пыталась выгадать для кроликов лишний час жизни — как знать, вдруг и они догадаются удрать? Эрни с радостью согласился и снова вернулся к Бонни, чтобы почесать ее за ушком. При этом он вслух восхищался ею и осыпал лошадь такими замысловатыми изящными комплиментами, каких я в свою сторону ни от кого в жизни не слышала.

Три самых толстых кролика сидели в отдельной клетке, просунув носы сквозь прутья и принюхиваясь. Я не смогла к ним подойти и решила, что это в принципе плохая затея.

На самом деле, была в моих возмущениях и доля лицемерия — я ведь ела и вполне спокойно разделывала и готовила мясо. Но эти милахи…Только бы не расплакаться прямо здесь, иначе буду выглядеть в их глазах идиоткой.

— Я тоже не могу смотреть, как их забивают, — Аксель материализовался прямо у меня за спиной. — В детстве постоянно сбегал из дома, когда отец это делал.

Я вздрогнула, услышав, как позади нас топор вонзился в деревянный чурбан, подпирающий шаткую дверцу, ведущую из загона в комнатку с кроликами.

— Так, значит, закончим с забором, Эмма нас накормит, а потом…

— Помоги-ка мне сначала вывести лошадей, — сказал Аксель, возвращаясь к Эрни.

— А на тебя готовить завтрак? — спросила я его. — Или ты всегда только хлопья и ешь?

Аксель неопределенно дернул плечами, тогда как Эрни расхохотался:

— Хлопья? Ты что, как девчонка, у меня уж даже племяшки хлопья не едят… Не поешь как следует утром — весь день насмарку. Я это давно заметил.

— Отвали, — шутливо бросил ему Аксель, а потом повернулся ко мне: — Так и быть, если тебя не затруднит, готовь и на меня.

Ну, наконец-то! Это был даже больший прогресс, чем наши поцелуи прошлой ночью.

Завтрак, это, конечно, не слишком широкое поле для демонстрации своих кулинарных умений, но я отлично справилась, хотя в конце трапезы так и не услышала долгожданного «спасибо» от Акселя (что с лихвой компенсировал Эрни, без умолку нахваливая мою стряпню). В конце концов, он, конечно, сказал, что было вкусно, но крайне сдержанно. Это было до того похоже на Хейза-старшего, что я даже не расстроилась. Ну ничего, я его еще научу хорошим манерам.