В прихожей, схватив телефонную трубку и записную книжку, служащую телефонным справочником, я нашла номер мобильного Акселя и принялась набирать цифры так сильно дрожащими пальцами, что то и дело сбивалась и начинала сначала.
Может быть, стоило набрать сразу 911, но карета скорой помощи могла не добраться до этой глуши и к утру. Далеко ли больница? В городе я видела только фельдшерский пункт, но ни одной частной или муниципальной клиники, кажется, не встречала.
После долгой череды гудков сработал автоответчик, и при звуках механического бесчувственного голоса я едва не взвыла от отчаяния. Тогда я нашла номер домашнего телефона миссис Грин — к счастью, он был записан прямо на форзаце, — и позвонила ей.
Пусть Анны нет дома, зато есть Сэм и Шон, решила я; но все мои надежды разбились о бесконечную череду гудков без ответа.
Если с ним что-то случится, это будет моя вина.
Эта мысль пронзила меня. Зачем я так долго ждала? Нужно было сразу проверить его, сразу звать на помощь…
Я выскочила на улицу и со всех ног помчалась к дому миссис Грин.
— Миссис Грин! Сэм! Шон! — барабаня в дверь, закричала я.
— Эмма?
Дверь открыл, сонно потирая глаза, Шон.
— Мистеру Хейзу плохо, — выпалила я, заглядывая ему за спину в надежде увидеть остальных. — Надо везти его в больницу, или, я не знаю…
Он схватил меня за плечи и встряхнул — не слишком сильно, но достаточно ощутимо, чтобы я едва не прикусила себе язык.
С удивительным хладнокровием, четко проговаривая каждое слово, он сказал:
— Успокойся. Мамы нет, но Сэм и Эрни у реки, зови их, пусть выносят его. Я пока подгоню машину. Все будет нормально.
Убедившись, что я его услышала, он вновь скрылся в глубине дома, а я побежала, едва разбирая дорогу, через сад миссис Грин за дом, к реке.
— Сэм! Сэм!
В опустившихся на берег сумерках я с трудом различила широкое светлое пятно, которое было спиной Сэмми.
— Эмма! В чем дело?
Он подбежал ко мне первый, — схватил за руки, пытаясь успокоить, и вглядываясь во что-то поверх моей головы, словно предполагал, по меньшей мере, что за мной кто-то гнался. Почти сразу на берег вышли Эрни и еще пара молодых мужчин, как две капли воды похожих друг на друга (на мгновение я решила, что у меня двоится в глазах) — все они были по пояс голые и взбирались по насыпи босиком.
— Мистеру Хейзу плохо, — я с трудом перевела дыхание. От быстрого бега закололо в боку. — Шон сказал вам вывести его, пока он заводит машину. Пожалуйста, скорее!
Без лишних слов ребята помчались к дому мистера Хейза. Только Сэм остался рядом со мной, осторожно придерживая меня за руку, и произнес:
— Все будет хорошо, слышишь?
Я кивнула, хотя на самом деле слова едва ли доходили до моего мечущегося в панике сознания, и потянула его за собой.
Только бы успеть!
— Я не смогла дозвониться до Акселя, — вымолвила я, когда мы с ним примчались в дом.
— Все нормально, мы позвоним ему из больницы, — сказал Сэм. — Я должен им помочь, ты в порядке? Останься здесь, мы отвезем его.
— Нет, — воспротивилась я. — Я с вами, я…
— Не глупи, в грузовике нет места. Мы справимся, — Сэм неуклюже похлопал меня по плечу.
Не спрашивая, куда идти, он уверенно двинулся в сторону спальни мистера Хейза, в дверях которой уже толпились Эрни и его приятели-близнецы. Я не решилась последовать за ними и осталась стоять в коридоре, не зная, куда себя деть и молясь, чтобы все обошлось.
— Вот так, Эдвард. Все нормально, — Сэм вышел из комнаты, держа в своих огромных руках мистера Хейза, как новорожденного ребенка, словно он был легче пушинки. — Вмиг доставим вас к врачу.
— Опусти меня, чертов кретин, — зашипел на него мистер Хейз, и я выдохнула от облегчения: раз у него есть силы на оскорбления, значит все не так уж плохо. — Кому сказал!
Сэм, надо отдать ему должное, не обращал на ворчание старика никакого внимания.
— Потом отблагодарите меня, — невозмутимо произнес он.
Шон подогнал грузовик к самому крыльцу: Сэм погрузил мистера Хейза на переднее сиденье и пристегнул его ремнем безопасности. Тот больше не плевался ядом — прикрыв глаза, он тяжело и шумно дышал, иногда переходя на хрип.
— Можно я? — Эрни заставил Сэма посторониться и запрыгнул в кузов прежде, чем тот успел ответить. — Я с ним уже ездил, знаю, к какому врачу надо.
Он хлопнул ладонью по крыше, и мотор взревел.
— Позвони Акселю, — крикнул ему вслед Сэм.
— Может, все обойдется, — сказал мне один из близнецов, вышедших вместе с нами на лужайку у дома. — У него такие приступы раз в три месяца.
От его слов мне не стало легче. Я смотрела вслед удаляющемуся красному свету габаритных огней, неровно скачущему по рядам кукурузы и оврагам, пока он не исчез вдалеке.
Парни о чем-то пошептались, а потом ушли. Я заметила это лишь тогда, когда Сэм мягко, но настойчиво потянул меня за плечо.
— Дождь собирается, — произнес он. — Они не скоро вернутся, давай зайдем внутрь?
Я позволила ему увести себя в дом. В гостиной Сэм усадил меня на диван, спросил, не хочу ли я чего-нибудь и заботливо укрыл меня пледом. Должно быть, видок у меня был тот еще, потому что он помялся, не зная, что делать дальше, и смотрел на меня с беспокойством и жалостью, словно это у меня только что случился приступ.
— Все обойдется, — повторил он.
Я кивнула, только теперь почувствовав, что меня прошибает дрожь, словно от холода.
— Мне нужно переодеться, — смущенно сказал Сэм.
На нем были только мокрые, плотно облегающие бедра синие шорты. Сэм сложил руки на груди, прикрывшись, хотя, в общем-то, стыдиться ему было нечего. Над его правым соском я заметила маленькую татуировку — это был цилиндр с торчащими из него ушами кролика. При мне он всегда купался в майке, говоря, что так потом прохладнее.
— Милая тату.
Он залился краской.
— Я был в старшей школе и сильно пьян.
— Охотно верю.
— Если хочешь, я вернусь и побуду с тобой, но сейчас мне нужно…
От мысли о том, что он оставит меня одну в огромном пустом доме, мне стало не по себе. Где же Аксель? Почему Анне понадобилось уехать именно сегодня?
Она бы, наверное, сказала, что я зря переживала и что с Эдвардом все будет в порядке, и всего-то ему нужен был какой-то особый укол, о котором я, дурочка этакая, не соизволила узнать заранее. И я бы поверила, потому что ей виднее, и перестала бы так волноваться.
Мне вдруг пришло в голову, что если мистер Хейз умрет, я в ту же минуту вылечу на улицу и буду вынуждена снова скитаться в поисках возможности подзаработать денег и где-нибудь переночевать. От этой мысли, такой кощунственной, неуместной и эгоистичной, я возненавидела саму себя.
Сэм стоял напротив в ожидании моего ответа.
Если мистер Хейз умрет, его призрак явится ко мне и обвинит меня в его смерти.
Какая глупость — в призраков я никогда не верила, но в них гораздо легче не верить при свете дня, а не ночью в одиночестве сразу после того, как застанешь кого-то при смерти.
— Останься, пожалуйста.
Он кивнул и сел рядом на краешек пледа — на достаточном расстоянии от меня, чтобы мы не соприкоснулись даже случайно. Возможно, не хотел намочить меня, а может быть, из уважения к моему личному пространству, но, в любом случае, я была ему за это благодарна.
— Вода теплая? — произнесла я чуть отстраненно, спрашивая не из любопытства, а из боязни остаться в тишине наедине со своими мыслями.
— Теплая, но грязная после дождя, ничего нового. Если хочешь, потом искупаемся вместе. Почему ты всегда отказываешься?
— Я не умею плавать, — голос у меня почему-то был сиплый и слабый. Я прочистила горло, но это не помогло. — Честно говоря, раньше я часто ездила на побережье, но в воду никогда не заходила глубже, чем по колено.
— Не может быть, — рассмеялся Сэм. — Я мог бы тебя научить. Не пойми меня неправильно, просто…
— Почему бы и нет, — согласилась я.
Меня вдруг потянуло в сон — голова по-прежнему болела, но уже не так сильно, а глаза буквально слипались, хотя времени, наверное, было еще не больше девяти часов. Я позволила себе слегка откинуться на спинку дивана, склонив голову к плечу Сэма. Из такого положения мне был виден только его кадык и краешек челюсти.
