— Теперь я ничего не понимаю, — покачала головой Лора. — Вы живете в нашем доме. А где тогда мы?

— А вы поехали в Лестер. В октябре. 2017-го. У тебя начались роды. Проход закрылся, мы остались у вас, а вы попали в наш мир. И вот теперь мы с Джонсоном ждем октября, чтобы вернуться. Хотя я совершенно не уверен, что сможем. Потому что теперь в том мире нет ни одного кольца. И в нашем тоже.

— Все кольца здесь, Питер. Все три. Джереми их стережет.

— Стоп! — снова вмешался Ирвин. — Давайте сделаем так. Ты, Питер, сейчас нам все расскажешь по порядку. А потом расскажем мы. И попробуем сопоставить. У меня такое подозрение, что из-за этих колец вся вселенная перемешалась.

— Согласен, — вздохнул Питер. — Но вот вопрос, смогу ли я потом вернуться обратно? Не хотелось бы бросать там Джонсона одного.

— После того как здесь появилось второе кольцо, проход начал открываться несколько раз в неделю на несколько часов. А когда добавилось третье — каждый день где-то на час. Но это всегда был проход в ваш мир, Питер. В тот, где нас нет. Похоже, сейчас появился еще один. То ли мир еще один, то ли проход. И как они сочетаются между собой — вот это вопрос…

Самый новый мир

Тихим июльским вечером Тони зашел в замок забрать Мэгги.

Дни стояли жаркие, душные, но грозы, которая принесла бы облегчение, так и не было. Тоска в последнее время стала просто невыносимой. Обычно она накатывала волнами. Порой ему хотелось выть от боли, и только Мэгги заставляла держаться.

Сейчас эта волна тоски по Свете была, пожалуй, самой сильной за все время. И эта тяжелая предгрозовая атмосфера ее только усиливала. Он постоянно вспоминал три грозы: одну в Отражении и две в настоящем. В двух мирах. Те два дня, когда были зачаты их дети — он не сомневался, что и с Мэгги это случилось, когда он так неуклюже признался Свете в любви. Признался — а потом побоялся повторить эти слова, пока она не позвонила из аэропорта.

Венди Тейлор сидела в холле и вычесывала одну из корги, которая из-за жары была похожа на мохнатый коврик.

— Вы не подбросите меня до деревни? — попросила она. — У меня машина сломалась, сегодня пришлось на автобусе. Леди Скайворт сказала, что Бобан может отвезти прямо в Стэмфорд, но я не хочу. Слишком уж он болтливый.

— Я вас сам отвезу в город, — сказал Тони. — Только Мэгги заберу. Мы никуда не торопимся.

Венди ему нравилась. Спокойная, доброжелательная. Чем-то она напоминала Свету, только постарше. И блондинка. Если бы Света лет через десять покрасилась в блондинку и поправилась фунтов на пятнадцать, то была бы, наверно, очень похожа. Уже одно это вызывало у него симпатию. Хотя особого желания общаться с ней, если это не было связано с работой, не возникало.

Люси была в детской одна. Она сидела у окна и кормила Джина грудью. Полутень делала ее лицо мягким и загадочным, а волосы золотились в закатном свете, как нимб. Тони невольно залюбовался ею.

Подняв глаза, она вздрогнула.

— Извини, — отводя взгляд, сказал Тони и взял на руки Мэгги, игравшую на ковре с кубиками.

— Ничего, — усмехнулась Люси. — Надо бы уже завязывать с этим делом, а то так и буду кормить до университета. Вот будет полтора…

Помолчав, она сказала тихо, то ли спрашивая, то ли утверждая:

— Он ведь не вернется, да?

— С чего ты взяла? — возмутился Тони и поморщился от того, как фальшиво это прозвучало.

— Ты сам говорил, что два новых мира никак не связаны между собой. Значит, и перехода между ними нет.

— Люси…

— Я понимаю, ты просто не хотел меня расстраивать.

Она застегнула платье и поставила Джина на пол.

— Выходит, мы в одинаковом положении, Тони. Кто бы мог подумать?

— Подожди, Люси. Я много об этом думал. Есть одна лазейка. Сейчас проход должен открываться между тем миром, где сейчас Света, и тем, где хранятся все три кольца. Причем открывается он не раз в год, а несколько раз в неделю, а может, даже и чаще. И если бы она догадалась отправиться туда, забрать кольца и принести их обратно в свой мир…

— И что это даст? — устало вздохнула Люси.

— Через какое-то время появится новый проход. Между двумя нашими мирами. Может, через год, а может, и раньше.

Люси смотрела на него с недоверием.

— А… Питер? — наконец тихо спросила она.

— Между тем миром, где он, и тем, где кольца, тоже должен открыться проход. Может, он есть уже и сейчас. Только Питер об этом, наверно, не знает. Но если можно будет попасть из одного в другой…

— Значит, получается, вся надежда на Свету?

— Или на Питера. Если вдруг он попадет в мир с кольцами и принесет хотя бы одно из них в тот, где сейчас Света, они оба смогут потом оказаться здесь. Нам с тобой остается только надеяться и ждать. Больше ничего мы сделать не можем.

— У меня от этого всего просто голова кругом, — вздохнула Люси. — Света же ведь даже не в Англии.

— А вдруг приедет тебя навестить? То есть другую Люси?

В детскую вошла няня Уиллер в сопровождении Фокси, и Люси встала:

— Пойдем, Тони, провожу тебя до машины.

Когда они вышли на галерею, она сказала:

— Кажется, я поняла одну вещь. Помнишь, мы думали, почему ты очнулся девятого марта, а не первого августа? Ты говорил, что когда мир раздвоился в первый раз, новый опережал старый на год, но потом они постепенно сравнялись. Видимо, сейчас новые и старые тоже пытаются сравняться. Девятого ноября новый опережал на год и сколько там месяцев?

— Почти на пять.

— Ну вот. А девятого марта уже ровно на год. Значит, сейчас разница должна быть где-то полгода, так?

— Не обязательно. Не факт, что это равномерно происходит. Может, уже и меньше. А может, и больше. В принципе, не все ли равно?

— Не знаю, Тони, — поморщилась Люси, как будто у нее внезапно разболелся зуб. — Это как теория относительности, только еще хуже. Помню, в школе читала какую-то научно-популярную книгу, там все замечательно по полочкам было разложено. И я еще радовалась: ну наконец-то все понятно. А как только закрыла, оказалось, что снова ничего не понимаю.

Тони отвез Венди в город, вернулся во вдовий дом, покормил Мэгги ужином и уложил спать. Потом положил в карман радионяню и вышел в сад. Когда-то графиня Агнес целые дни проводила в нем за работой, и сад радовал глаз, а сейчас был запущенным и мрачным. Тони подумал, что надо бы пригласить садовника, чтобы привел все в порядок, но мысль была мимолетной. Гораздо больше его волновало совсем другое.

Люси сама догадалась, что Питер не вернется. И этим избавила от необходимости рано или поздно сказать ей правду. Очень небольшое облегчение, по правде говоря. Хуже, что она уцепилась за его слова о Свете и о Питере. Так, словно это обязательно случится. А если нет?

На следующий день он поехал по делам в Скайворт и зашел в коттедж к Локхидам. Ирвин был на ферме, Лора возилась в огороде.

— Вы по поводу аренды? — испугалась она. — Но Люси… леди Скайворт говорила…

Тони успокоил ее, что все в силе, они могут жить в деревне столько, сколько понадобится, и попросил воды. Лора пригласила его в дом, сняла фартук, быстро вымыла руки и пригладила волосы. Было странно думать, что эта Лора его совершенно не помнит, поскольку ни разу не видела раньше, до того как он снова стал управляющим. Та, которую знал он, была на год с лишним младше и только ждала ребенка, который сейчас лежал в кроватке. Хотя нет, и ребенок был, конечно, другим. У этой Лоры девочка, а та ждала мальчика. Как у них со Светой — в одном мире дочь, в другом сын.

— Лора… миссис Локхид, — осторожно начал он. — Леди Скайворт говорила мне, что вам здесь нравится и вы хотели бы остаться. Ведь у вас официальный статус беженцев, так?

Лора густо покраснела.

— Мистер Каттнер, думаю, вы знаете, что произошло на самом деле? Вы ведь друг лорда Скайворта?

— Да, конечно. Поэтому и спрашиваю.