— Светка! — вонзился мне в ухо насквозь проплаканный голос.

— Люсь, только не плачь, — попросила я. — Иначе я не знаю…

— Хорошо, я постараюсь, — всхлипнула Люська. — Ты как?

— А как ты думаешь? Как это случилось, ты можешь толком объяснить?

— Свет, они с Питером поехали в Рэтби. Ну, в то Рэтби, другое.

— Да, ты говорила.

— Хотели найти во Франции… в параллельной Франции… Хотели найти там третье кольцо. Чтобы дракон стерег все три. Боялись, что Хлоя до него доберется. Или муж Присциллы. Ну, которая…

— Да, я помню. Сестра Лоры. И что?

Люська всхлипывала, мямлила, и мне хотелось наорать на нее, чтобы не тянула, — у меня просто не было сил это слушать.

— Кольцо они нашли. Закопали его в Рэтби. Вернуться к нам не успели, проход закрылся. Питер рассказал, что они ночевали в пристройке. Услышали какой-то шум во дворе, собака лаяла. Они вышли… — тут Люська опять начала всхлипывать, и я все-таки на нее прикрикнула. — Прости, Свет. В общем, там была Хлоя. С ножом. Он умер сразу. Ничего нельзя было сделать. А дракон ее сжег, ничего не осталось, даже костей.

— Он… там? — спросила я. — Тони?

— Нет. В Лестере, в морге. В нашем Лестере. Днем Питер отвез его на нашу сторону. Оставил в машине, в каком-то тупике. Они на его машине ездили. Ты же понимаешь…

— Люсь, я все понимаю, хватит уже!

— Питер на своей машине вернулся в Лондон, позвонил Джонсону. Потом отцу Тони. Сказал, что Тони уехал в Лестер больше недели назад и не вернулся. Доктор позвонил в полицию. Вечером Тони нашли…

— Питера не будут подозревать?

— Он оставил нож с отпечатками Хлои в машине. Хотя… будем надеяться, что нигде не попал под камеры. Официально-то он был болен, лежал дома.

— Значит, говоришь, дракон сжег Хлою… — сказала я, лишь бы не молчать. Лишь бы не разреветься и не позволить сделать это Люське. Меня мутило, и сердце знакомо пыталось выбраться из груди через уши.

— Светка…

— Когда похороны?

— Не знаю еще, — Люська все-таки зашмыгала носом. — Доктор Каттнер должен позвонить.

— Все, Люсь, — не выдержала я. — Мне надо малышу молоко нести в реанимацию.

— Прости, Свет! — спохватилась Люська. — Я даже не спросила, как он. Федор сказал, что не очень хорошо.

— Не очень, но не страшно. Легкие не раскрылись, это у недоношенных часто бывает. Врачи говорят, полежит несколько дней на искусственной вентиляции, и все будет в порядке. Маленький. Гномик такой.

— Мои девчонки тоже будут как котята, — вздохнула Люська. — Свет…

— Все, Люсь. Позвони, когда что-то будет известно.

— Держись, Света. Если бы я могла к тебе приехать…

— Держусь. Все, пока!

Положив телефон на тумбочку, я скомкала листок с чертежом и хотела забросить его в мусорную корзину, но угодила в раскрытую сумку, стоящую на стуле. Потом уткнулась в подушку и зарыдала так, что с поста прибежала испуганная медсестра.

Самый новый мир

Тони открыл глаза и с трудом перевел дыхание. Приснится же такой бред! Кажется, перед тем как уснуть, он пытался звать Маргарет. Идиот, поверил Джонсону, что она может чем-то помочь. Особенно после того, как померещилось, будто услышал ее голос. Интересно, когда только успел раздеться? Вроде, лег на кровать одетым, поверх одеяла.

В комнате была почти кромешная тьма, ни один отблеск света не пробивался сквозь плотные шторы. Очертания предметов вокруг едва угадывались, но было в них что-то странное, незнакомое. Тони протянул руку к тумбочке, чтобы зажечь ночник, но неожиданно наткнулся на стену.

— Что за черт?

Он сел рывком, не понимая, где находится. У них со Светой был общий пунктик насчет кровати. Оба ненавидели спать у стенки. Только ему было все равно, с какой стороны край кровати, а у Светы он должен был быть обязательно справа. В Лиссабоне они даже отказались от роскошного гостиничного номера для новобрачных, потому что кровать в нем нельзя было отодвинуть от стены.

Света!

Он замер, пытаясь уловить звук ее дыхания, но от тишины звенело в ушах. Тони нащупал руку Светы и вздрогнул, коснувшись ледяных пальцев. Он тряс ее за плечи, хлопал по щекам, кричал, пока дверь не открылась. Свет ударил по глазам, Тони зажмурился, и тут словно горный поток обрушился на него. Картинки-вспышки сменяли друг друга с бешеной скоростью — два варианта того, что произошло после семнадцатого июня прошлого года.

— Мистер Каттнер? — услышал Тони и осторожно открыл глаза.

В ярко освещенном прямоугольнике дверного проема он мог разглядеть лишь силуэт грузной невысокой женщины в чем-то длинном и свободном, но ее голос был ему определенно знаком.

— Миссис Крафт? Вера?

— Мистер Каттнер, вы очнулись! А миссис Каттнер?

— Кажется… кажется, она умерла, — с трудом выговорил он.

Господи, пусть этот сон… пусть это будет не сон, взмолился он.

Вера включила верхний свет, подошла к кровати. Безуспешно попытавшись нащупать пульс на шее, приподняла веко.

— Я позвоню в экстренную службу, — сказала она, накрыв тело одеялом. — У нас нет заключения о неизлечимости ее болезни. Поэтому, наверно, должен приехать коронер. И вашему отцу позвоню.

— Дайте мне какую-нибудь одежду, — попросил Тони, озираясь сторонам.

Эту тесную комнату, обставленную безликой стандартной мебелью, он видел впервые. Как они со Светой вообще тут оказались? Как попали сюда из Скайхилла?

— Ваша одежда в шкафу, мистер Каттнер, — сказала Вера. — В правой половине. Я буду на кухне.

Выбравшись из-под одеяла, Тони обнаружил на себе незнакомые клетчатые трусы, которые в жизни бы не надел добровольно. К счастью, одежда в шкафу оказалась его собственная — хотя какое это теперь имело значение?

Выходя из комнаты, он оглянулся, словно ожидая, что Света сейчас сдернет с головы одеяло и рассмеется.

Just a joke!

Да какие уж тут шутки…

«Пусть это будет не сон, пожалуйста, пусть это будет не сон! — твердил Тони, закрыв глаза и сжав кулаки, как молитву, как заклинание. — Пусть она правда будет жива в другом мире!»

— Сварить вам кофе? — спросила Вера, когда он вышел на кухню. — Коронер будет в течение часа. Доктор Каттнер — минут через двадцать-тридцать.

— Где мы вообще? И где Мэгги?

— Присядьте, мистер Каттнер, — Вера осторожно погладила его по плечу.

Тони огляделся по сторонам и сел на неудобный металлический стул у такого же неудобного металлического стола.

— Что вы помните последнее? — спросила Вера, достав из шкафчика турку и пакет молотого кофе.

— Мы приехали в Скайхилл. Я привез Свету… миссис Каттнер… и Мэгги. Вы уже были там. Вечером, после обеда, мы с лордом Скайвортом сидели в библиотеке, разговаривали. Потом я вернулся к себе. Хотел раздеться и лечь спать, но… Нет, больше ничего не помню.

— Мистер Каттнер… Лорд Скайворт рассказывал детективу из полиции о том, что вы с миссис Каттнер устраивали спиритические сеансы. И в день приезда тоже — с лордом и леди Скайворт. И вашему отцу об этом говорил.

— Спиритические сеансы? — ошарашенно переспросил Тони.

Вот, значит, как. Ну что ж, это объяснение ничем не хуже любого другого. Даже, пожалуй, лучше. Конечно, они все выглядят ослами, которые заигрались в опасные игры, но тут уж ничего не поделаешь.

— Да, мы с миссис Каттнер пробовали. Раньше. Вы, может, не знаете, родственница лорда Скайворта, миссис Норстен, давно занимается этим и даже состоит членом какого-то спиритического общества. С ее подачи и мы решили попробовать. Нам и в голову не приходило, что это может быть опасно. Но вот в тот день, да еще с леди Скайворт… этого я точно не помню. Вообще тот день… все очень расплывчато, как во сне.

— Мы приехали в Скайхилл пятнадцатого июля. На следующий день утром вас нашли в таком же состоянии, как и миссис Каттнер. Я присматривала за вами обоими. Лорд Скайворт решил, что вы должны остаться у них хотя бы до конца лета. Он надеялся, что вы все-таки придете в себя. Оба. Или хотя бы кто-то один из вас. В конце августа все-таки позвонил вашим родителям. Они приехали и забрали вас к себе.