— Вы не правы, Филипп. Слава не такой... Он хороший, заботливый и… и отношения у нас завязались не потому что это ему удобно, если вы на это намекаете.

Мужчина поднял на меня голову и улыбнулся.

— Я только буду рад ошибиться в этот раз, Анечка. Хочешь, мы сейчас же закроем эту тему? Вот только подумай, за столь длительный срок Ярик много рассказал о себе? Ты знаешь, кто его родители? Ты с ними знакома?

Да, я была знакома. Прямо сегодня и познакомилась с его отцом лично, но говорить об этом я посчитала лишним.

Обмахнувшись ладошкой, я фальшиво улыбнулась, произнеся:

— Знакомы.

Мужчина проницательно взглянул на меня, но я поспешила закрыть эту тему:

— Спасибо за участие, Филипп, но я сама со всем разберусь.

— Конечно, Анечка. Прости, не хотел тебя расстраивать. — кивнул он, поглаживая фотоаппарат. — Ты не бери в голову. Я лишь желал предостеречь от повторения чужих ошибок. Их в нашей компании наделали немало…

На языке сразу начал крутиться вопрос: «каких ошибок?», но я прикусила губу, чтобы не углубляться в этот неприятный разговор. Если нужно будет, я все обсужу напрямую со Славой.

Убедив саму себя, что все в порядке, я потянулась за новым стаканом. Видимо, я слишком разволновалась, раз стало так жарко.

— Анечка, а могу я сам тебя сфотографировать? — и не дожидаясь ответа, Филипп нажал на кнопку. — Ох, ты настоящая фотомодель! Как хорошо получилась. Давай теперь я тебя пощелкаю, уверен, Ярик будет в восторге, когда увидит тебя…

Я отставила стакан, неловко улыбнувшись комплименту.

Пусть после небольшого перерыва вновь возвращаться к работе ужасно не хотелось, но и позировать на камеру Филиппу я тоже не хотела.

И только я открыла рот, чтобы отказаться, как за моей спиной раздался полный тихого бешенства голос:

— Ярик в восторге не будет.

Мы с Филиппом повернулись одновременно, вот только у меня, от резкого движения чуть закружилась голова, за которую я тут же схватилась.

И именно поэтому первым заговорил Филипп.

— О, это ты зря, Ярик. Посмотри, какая Анечка — красавица. Я вот весь вечер налюбоваться не могу.

Слава криво улыбнулся, подходя ко мне и подавая руку.

— Сеанс любования моим воробушком закончен. Аня, идем.

— Но мы не закончили, — растерянно отозвалась я, кинув взгляд на Филиппа, который мне почему-то показался напряженным.

Неужели испугался, что Слава будет ревновать? Но это же глупость. Он разумный человек, и понимает…

— Закончили, — твердо произнес мой «разумный и понимающий», обходя мое кресло, и, вложив мою руку в свою, дернул наверх.

— Слава! — возмущенно воскликнула я, оказавшись в его объятиях.

Бровь его удивленно взлетела, и он покосился на Филиппа.

— Ярик, ну право слово, — тут же вскочил мужчина. — Что ты с Анечкой обращаешься как с вещью? Мы замечательно проводили время, да Анечка?

Слава тут же перевел на меня холодный, просто убийственный взгляд серых глаз, отчего я испуганно сжалась, не в силах вымолвить ни звука.

— Ярик, в конце концов, у нее есть право находиться, где она хочет и с кем, — продолжил Филипп, кидая на меня красноречивые взгляды. — И делать что хочет! Да, Анечка? Есть у тебя такое право?

Я сглотнула, как никогда остро чувствуя обжигающую ладонь Славы, которой он поддерживал меня.

— Анечка? — требовательно повторил Филипп. — Скажи, есть у тебя право решать все самостоятельно.

Слава почему-то не прервал Филиппа, не мешал ему задавать провокационные вопросы. Только смотрел на меня чуть прищурившись, а губы его были плотно сжаты.

— Наверное, есть, — отозвалась я едва слышно, и Слава недобро хмыкнул, отчего по спине тут же пробежали толпы мурашек.

— Поэтому ты написала заявление на увольнение, не посоветовавшись со мной? Поэтому ходила отцу, не предупредив? Поэтому уже два часа не отвечаешь на звонки, заперевшись здесь с ним? — холодно улыбаясь, кивнул он на Филиппа.

— Ох, Анечка, это ты зря… Доверие, это залог хороших отношений, — влез со своим мнением наш третий лишний, а я прикусила губу, не зная, что ответить.

— Филипп, — медленно повернув голову в его сторону, произнес Слава.

— Что, Ярик?

— Заткнись.

Филипп открыл и закрыл рот, удивленно глядя на Славу, а тот, будто ожидая его реакции, вопросительно поднял бровь.

— Я в корне не согласен с происходящим, — в конце концов, тихо буркнул Филипп и встал, начиная пятиться к выходу. — Очень тебя осуждаю и ухожу…

— Фотоаппарат, — требовательно протянул руку Слава, не реагируя на его слова, и, видя, что мужчина замешкался, вежливо уточнил. — Мне тебе руку сломать?

Фотоаппарат тут же был опущен на низкий журнальный столик, а Филипп начал отступать активнее.

— Ты с ума сошел, Ярик? — испуганно уточнил он. — Анечка, посмотри, что он за тиран! Вот я уйду, а что он сделает с тобой?

Рука на моей талии сжалась сильнее, а взгляд серых глаз метнулся ко мне, словно предупреждая, чтобы молчала.

— Ты уходил, Филипп, — напомнил Слава и не пошевелился, пока мужчина не скрылся из виду.

Мы остались одни.

Слава повернулся ко мне, и серые глаза вновь стали центром мира, обжигая своим холодом и злостью.

Где-то вдалеке хлопнула дверь, и тут же опустилась тишина, разбиваемая только моим рванным, испуганным дыханием.

Слава медленно поднял руку, коснувшись моей шее.

— У меня всего два вопроса, — произнес он сдержанно, не убирая руки с моей шеи.

— Два? — переспросила я недоверчиво, задирая к нему голову.

— Пока два, — кивнул Слава. — Первый вопрос: ты действительно считаешь, что ты можешь решать все самостоятельно?

Я удивленно моргнула.

Совсем не этот вопрос я ждала, оставаясь с ним одна в пустом и огромном выставочном зале…

— Технически… да, — кивнула, отчего Слава недобро усмехнулся, а я поспешила пояснить. — Я взрослая и самостоятельная. Конечно, я могу решать сама, но если ты про увольнение…

— Я услышал, — прервал меня Слава. — Вопрос второй: что ты пила?

— Прости?

— У тебя расширенные зрачки и слишком быстрый пульс. Что ты пила? — терпеливо повторил он, а я удивленно посмотрела на оставшийся на столике стакан. — Понял. Идем.

— Куда? — спросила я машинально, глядя, как Слава берет стакан с недопитым соком.

— Решать вопрос с твоей самостоятельностью, — отозвался он и хищно улыбнулся.

Машина ехала с сумасшедшей скоростью, а я боялась попросить Славу ехать помедленнее.

Сердце в груди билось быстро и испуганно, но стоит признать, билось оно так не из-за скорости, а от осознания, что я опять сделала все не так.

Не сказала Славе про разговор с его отцом, не позвонила, когда он сказал, чтобы я увольняюсь… Или все проблемы начались в момент, когда я возомнила себя гениальным дизайнером и решила использовать лицо Славы для победы в конкурсе?

— Прости… — прошептала я, сжимая пальцами ткань офисного платья. — Я очень виновата…

— Осознала, что не стоит оставаться наедине с Филиппом? — кинул на меня взгляд Слава.

— Нет… Вообще-то, я про другое, — удивленно ответила я. — Про то, что уволилась, не сказав тебе. Это некрасиво, тем более что ты мой начальник…

Слава криво усмехнулся, кинув на меня очередной взгляд, и сильнее вдавил в педаль в пол.

— Что ты делаешь? Мы же разобьёмся! — глядя, как на сумасшедшей скорости начинают мелькать мимо нас машины, воскликнула я.

— В управлении машиной ты мне тоже не доверяешь? Как начальнику или как твоей половине? — уточнил он резко, продолжая странно улыбаться.

— Как слишком эмоциональному водителю! — отозвалась я, вцепившись в ручку. — Слава, пожалуйста, помедленнее!

Резко выдохнув и бросив на меня еще один взгляд, Славу сбавил скорость.

За окном продолжали проноситься дорогие машины и украшенные дома, а в машине повисла тишина.

Там за окном люди радовались наступающему Новому году, радовались приближающимся каникулам, а тут, в салоне, висело напряжение.