— Нет… Он из ломбарда, — отозвалась я, покраснев.

— И ты его приняла, — утвердительно произнес он, а мне отчего-то стало стыдно. — Как и квартиру. Просто собрала вещи и поехала по указанному адресу.

— А что мне нужно было остаться вообще без телефона? И от квартиры отказаться? И что тогда? Поехать к сестре?.. Вы знаете, какими бы она меня словами встретила?

— Какими? — спокойно уточнил он, а я покачала головой, теряя весь запал.

— Не знаю. И знать не хочу.

Ярослав Львович медленно вздохнул и подхватил мою руку.

— Тебе нужно было связаться со мной. Самостоятельно, через свой телефон или покупной. Через Алинин телефон или с помощью Стаса… Он живет практически через стенку от тебя. Ты обратилась к нему?

— Нет… — краснея, призналась я. — Даже не подумала об этом…

Он едва заметно улыбнулся.

— В следующий раз, если возникнет хоть малейшая проблема, ты обратишься ко мне. Даже если для этого потребуется обратиться к посреднику в виде твоего соседа. Хорошо?

— А если бы его не было дома?

— Его и не было. Поэтому я не так сильно злюсь на тебя, как мог бы.

— Вы злитесь? — переспросила я, глядя в его спокойные глаза.

— Да. Но уже меньше, чем в начале. Я переживал, воробушек. Ты не отвечала на звонки, сглупила, поехав по адресу, сказанному Алиной. С тобой могло произойти что угодно, а я бы просто не узнал.

— Мне нужно было собрать вещи, и сесть на ступеньке возле двери, дожидаясь вас? — обиженно спросила я.

— Тебе нужно было приехать сюда, если телефон не работал.

— Представляю эту картину… — отвела я взгляд, и тут же выдохнула, беря себя в руки. — Но этого больше не повторится. Теперь я сама буду снимать себе жилье. Никто не станет меня выгонять.

Ярослав Львович усмехнулся.

— Не станет. Потому что ты останешься здесь.

Ярослав Львович смотрел на меня с легкой насмешкой, ожидая, что я отвечу.

А я… Я не знала.

Видимо, он решил, что сейчас самое время поговорить о наших поцелуях, о взаимоотношениях, а мне было просто страшно.

— А может, не надо? — умоляюще протянула я, сама не зная, к чему я это.

К его словам о том, что я тут останусь, или к разговору о поцелуях.

— Почему же? — чуть склонил голову босс, с интересом глядя на меня.

Я нервно пожала плечами и сама задала вопрос:

— Зачем это вам?..

— Тебя нельзя оставлять одну надолго. Каждый раз находится желающий познакомиться с тобой поближе.

— И это плохо? — спросила и тут же щеки покрылись румянцем от его пристального взгляда.

— Для меня — да, — усмехнулся он. — Для тебя, как мы успели заметить, тоже… волнительно.

Я на миг опустила глаза, не выдержав его взгляда…

Он же специально так отвечает, чтобы я сама задавала вопросы, так чего я тушуюсь?..

— Почему для вас это плохо? — тихо уточнила я и закусила губу, опасаясь услышать что-то, разочаровывающее.

Ярослав Львович скользнул по мне взглядом, от которого захотелось… укрыться, и улыбнулся.

— А ты, как думаешь?

Провокация… очередная провокация…

Босс явно наслаждался происходящим, пока у меня внутри что-то переворачивалось от страха сказать что-то не то.

— Вы… опасаетесь, за меня, как за работника?.. — произнесла, совершенно не веря в свои же слова.

— Ты правда думаешь именно так, воробушек?

Я растерянно пожала плечами. Конечно, нет, но не говорить же собственному начальнику, что, кажется, я ему нравлюсь. Этого просто не может быть.

— Все возможно, — невнятно ответила я, глядя, как он медленно подхватывает мои замершие пальчики.

— То есть, в твоем понимании, я — идеальный пример начальника? Взял на работу, не дал снять квартиру в клоповнике, пригласил переночевать у меня, приготовил завтрак, договорился с сестрой о проживании в ее студии… В театр почти сходил, целовал, теперь вот, пальчики твои грею.

Ярослав Львович поднес мои пальцы к своим губам, согревая их теплом, и тут же сложил их между горячих ладоней.

А я… я опустила глаза, чувствуя, как щеки просто пылают от смущения.

— Что вы хотите, чтобы я сказала? — скорее прошептала, чем сказала вслух.

— Как ты думаешь, как я к тебе отношусь? — вполне спокойно, можно сказать, даже дружелюбно, произнес он.

— Почему вы сами не можете сказать? — не поднимая голову, тихо уточнила я.

— Боюсь, воробушек, что ты не поверишь. Хотелось бы убедиться, что ты не выдумываешь себе какую-то ерунду.

Я бросила на него взгляд, чтобы столкнуться с уверенной, мягкой улыбкой, и тут же вновь опустила голову.

Ни за что.

А если, я ошибусь? Что если «ерунда» — это как раз мои мысли?

Мы просидели так, наверное, с минуту, когда Ярослав Львович показательно тяжело вздохнул и выпустил мои пальчики.

Я сглотнула, испуганно глянув на него, но он только усмехнулся.

— Понял и принял. Тебе нужно больше намеков… — и подхватив меня, он усадил к себе на колени.

— Что вы… — охнула я, оказавшись лицом к лицу с боссом.

— Намекаю, невнимательный воробушек, — улыбнулся он и… поцеловал меня.

Как и в прошлые разы, я тут же растаяла от прикосновения его горячих губ, от обнимающих меня рук, от…

Поцелуй закончился так же внезапно, как и начался.

Только руки Ярослава Львовича продолжали поглаживать мою спину, вызывая приятные мурашки и желание мурчать, как кошка.

— Ну как, помог? — улыбнулся он, глядя на меня своими невозможно серыми, проникновенными глазами.

— Кажется, у меня начинают формироваться предположения, — чуть хрипло отозвалась я, машинально облизав губы.

— Это прекрасно, — кивнул Ярослав Львович, пряча смешинки в уголках губ. — Нужна еще порция намеков?

Я не успела даже подумать, как кивнула, и он снова поцеловал меня. Горячо, тягуче, невероятно притягательно…

В этот раз поцелую длился дольше, значительно дольше.

Все мысли, все сомнения и стеснения куда-то подевались под уверенными движениями губ и рук.

Мои руки тоже не оставались без дела, одна (вот негодяйка!) обнимала целовавшего меня мужчину, а другая зарылась в его волосы, перебирала пряди, и никак не могла насытиться их мягкостью…

Когда Ярослав Львович медленно отстранился, мои губы горели, а дыхание прерывалось, будто я не целовалась, а бежала по меньшей мере десяток километров.

— Как там твои предположения? — поинтересовался мой босс.

— Кажется, вам нравится со мной целоваться, — выдохнула, глядя то в его серые глаза, то опуская взгляд на губы.

— Наблюдательный воробушек, — с полуулыбкой произнес он. — Мне нравишься ты. От милого румянца на щечках до тонких пальчиков, запутавшихся в моих волосах.

Я ойкнула, осознав, что так и не убрала руку, и попыталась исправить свою оплошность, но Ярослав Львович поймал ее и поцеловал запястье, глядя мне прямо в глаза.

— Вы… вы мне тоже нравитесь… — шалея от собственной смелости, призналась я.

— Я рад, — улыбнулся он.

Мы молча смотрели друг на друга, а я чувствовала, как радость от его признания начинает сменяться тревогой.

— И… И что теперь? — спросила, не выдержав тишины. — Что будет?..

Я понимала насколько глупо спрашивать это, но больше оставаться в неведении я не могла просто физически.

— Все что захочешь, — улыбнулся он, а у меня к щекам прилила кровь. — Но предлагаю в любом случае, вначале покушать.

Представив, как мы сидим вот так на диване и обедаем совершенно одни… Стало немного страшно. Вдруг… вдруг мы опять начнем целоваться? А теперь, после признания, куда поцелуи могут нас завести?

— Мы вроде погулять хотели… — напомнила я с надеждой, и босс улыбнулся, будто поняв, о чем я думаю.

— Можем пообедать не дома, пугливый воробушек.

— Как это, ты никогда не видела Кремль? — удивленно переспросил Ярослав Львович, откидываясь на стуле дорогущего ресторана, куда мы зашли пообедать.