Страх вернулся к ней столь внезапно, словно никуда и не уходил.

Аластера нет здесь, чтобы помочь в трудную минуту. Сумеет ли он почувствовать, если вдруг кто-то ворвется в комнату и выволочет ее прочь?

Они затеяли опасную игру, так почему же думают, что враг их глупее?

Мэйгрид, привычным движением, сжала амулет пальцами и, почувствовав тепло немного успокоилась. Она выпила воды и ополоснула лицо, чтобы прийти в чувство. Затем вновь забралась в кровать и принялась ждать, когда Аластер вернется в покои. Через какое-то время к ней прислали служку, круглолицую девушку в белом чепце, стильно съехавшим на лоб. Та удивленно уставилась на раздетую и расплетенную личную помощницу благородного корри, осведомилась, нужна ли ей еще какая-то помощь и, получив отказ, удалилась, так и не заметив, что за спиной та сжимала отполированный до блеска подсвечник.

Время вновь растянулось, минуты казались вечностью, сон не шел, и дракон не возвращался. Мэй лежала на боку, обхватив амулет, и пыталась расслабиться. Через какое-то время, а может, и вечность, наконец-то, замок щелкнул, послышалась возня, а она затаилась под одеялом, не спеша выбираться из своего укрытия. Пусть думает, что она спит и не беспокоится.

Гость вел себя тихо, не зажигал огня. Хотя Мэй и так прекрасно знала, что драконы видят в темноте. Она замерла, чтобы не издавать лишних звуков, Аластер, по всей видимости, прошел к себе в спальню. Теперь можно выдыхать и засыпать. Сразу же стало хорошо и спокойно и ее потянуло в сон, пока нос не почуял легкий запах хмеля.

Мэй открыла глаза, прежде чем поняла, что ей заботливо поправляют одеяло.

— Прости, не хотел тебя будить.

Она лишь улыбнулась одними уголками губ.

— Ничего, как прошел вечер?

Она облокотилась о спинку кровати, спрятавшись за одеялом. Хотя в присутствие дракона в комнате стало тепло, если не сказать жарко. Поняла она это не сразу, а лишь когда стали пылать щеки.

— Разговоры, немного вина и карты… Можно считать, что хороший. Мы были не одни с Робертом, так что он не пытался выведать мои секреты, скорее всего, следил, чтобы я не натворил глупостей. Спокойной ночи, Мэйгрид, завтра нас ждет первое испытание.

— Это тебя ждет, — она лукаво улыбнулась и тут же спрятала подбородок под одеялом. — Я видела карту первого поединка, твой соперник корри Кельвин.

— Отлично, тогда тем более не возникнет вопросов, когда после поединка я попрошусь в лазарет. На моей памяти там всегда работало много девчонок, которые начинают обучаться лекарскому делу в юном возрасте.

— Да, а я проверю кухню, а вечером разберусь с горничными… Надеюсь, мы справимся. Пока наши поиски — это как иголка в стоге сена.

В целом у них был небольшой план, они заранее составили список мест, в которых могли бы прислуживать юные служки, в особенности девочки. Оставалась еще проблема в том, что к каждой из них необходимо прикоснуться мазью, той, что они носили в медальонах на шее.

— Главное — будь осторожна.

Мэй коротко кивнула. Она хотела бы быть осторожной, но разве так они смогут выполнить, что задумали?

— Ты тоже береги себя. Я слышала, что корри Кельвин — опасный соперник.

— Не переживай, я не собираюсь ему поддаваться уж слишком. Так дам пару раз ударить себя для правдоподобности, не больше…

— Ну, надо же, — Мэй рассмеялась. — А знаешь, что еще говорят про корри Кельвина, что он гроза дам этого сезона. Любая мечтает выйти за него замуж.

Аластер, по всей видимости, хмыкнул:

— Этот рыцарь года… Знаешь, откуда он получил свой знаменитый шрам? Я скажу тебе. Об этом не принято говорить, что он в стельку пьяный возвращался из борделя, и в полете впечатался в башню родового замка. Вот и все благородство. Его родня хорошо постаралась, чтобы придумать красивую историю на этот счет…

Теперь она смеялась в голос.

— Не может быть.

— Еще как может. Так что если это предел девичьих мечтаний, то я даже не знаю.

Одеяло сползло с плеч.

— И что тебе он тоже понравился? — в голосе дракона проскользнула нечто уловимо напоминающее ревность.

— Нет, конечно.

Мэй сидела на кровати, поджав под себя ноги, волосы струились по плечам, и меньше всего сейчас она выглядела как образцовая помощница для благородного дракона. Скорее как ночная бестия, которую хотелось прижать к себе. Почувствовать ее тепло, понять это тело самого Аластера пышет огнем или так накалился воздух от его чувств.

Она ему нравилась.

Смех, волосы, линия шеи и плеч. Безумного хотелось провести по ней пальцами, прикоснуться губами к ключицам, прохладной коже. Аластеру хотелось верить, что как только все это закончится, он сможет открыть ей собственные чувства и надеяться на то, что Мэй не оттолкнет.

Пока она так смеялась, во весь голос, без стеснения и фальши, надежда жила в его сердце.

Первый день соревнований начался помпезно. Вчерашние трибуны установили высоко в небе, они балансировали среди облаков благодаря магии, а наблюдателей переместили туда вместе с ними. Драконы, без рангов и титулов при дворе, поднялись своим ходом.

Мэйгрид почти забыла, как дышать. Такое количество драконов в одном месте наводило страх, и инстинкты внутри нее буквально кричали, что пора бежать. Все же видеть драконов в личине людей и видеть их в истинном обличии — разница весьма очевидна. У нее огромные клыки и хищные морды, а у некоторых представителей и шипы на хвосте. Хорошо, что мероприятие носило светский характер, но небеса гудели так, что наверняка жителям Низины могло казаться, что это гром. Мэй и сама помнила такие дни, когда на небе ни облачка, а земля сотрясалась.

Драконы ожидали в боевом воплощении. Они смиренно кружились по разным сторонам огромной площадки, что образовалась в центре. В этот раз не было танцев, благородных воодушевляющих речей или другой атрибутики турнира. Даже первая красавица скучала на трибуне, лениво приветствуя участников рукой.

У драконов не принято вывешивать гербы, поэтому узнать соискателей на победу полагалось лишь по одному внешнему виду, включая ленту участника и тому, что глашатай объявлял их имена, но это скорее формально, все и так здесь знали, кто есть кто. Толпа гудела, рычала, выбрасывала в воздух пар и огонь.

Мэй наблюдала за всей картиной снизу у самых красно-белых палаток через магические линзы и экраны для тех, кто не желал толпиться в небе, таких также нашлось немало. Слуги, которые носились туда-сюда по земле в попытке выполнить многочисленные поручения то и дело засматривались на происходящее над ними. Удивительно, как они еще не столкнулись лбами.

В толпе удалось выхватить взглядом несколько девочек, которые едва ли подходили под возможный портрет, но все же к одной из них Мэй удалось прикоснуться, как бы невзначай, когда та подавала горячие напитки всем желающим. Компанию Мэй составляла ведьма болот, которая каким-то чудом явилась с самого утра, выдав себя за сопровождающую корри Аластера. Сейчас она выглядела по-другому: все тот же высокий рост, но словно скинула лет десять. Глаза горят ярким блеском, как может быть только у драконов. В целом это позволяло ей оставаться незаметной среди толпы.

Было несложно в этом признаться, а скорее произнести вслух, что столь странной спутнице Мэйгрид оказалась безумно рада. Та сверлила всех недовольным взглядом, ругалась, ее раздражало все подряд, от дурацких магических экранов и драконов, которые окончательно обленились парить в небесах, до безвкусной выпивки.

Между прочим, ведьма Болот, допивала уже третью порцию «пойла для свиней».

— Значит, кухня и горничные, — лениво повторила та. — Что ж, весьма возможно.

— Начнем в любом случае с лазарета.

— Ага, ваш гениальный план. Я помню.

— Есть какие-то другие предложения? — за эти дни Мэйгрид перестала испытывать благоговейный трепет перед ведьмой. Она больше не казалась ей страшной, а лишь ворчливой и, в общем-то, незлой. Похоже, у нее были свои причины им помогать.