Вокруг Сеттена крутилась девочка. Она принесла пирожные на подносе и чай. Светленькая, ухоженная, с одной косичкой. Мэй уже поднялась с места, чтобы спуститься по черновой лестнице вниз, и отправиться ей наперерез, когда она покинет трибуну. Других детей-слуг она пока не видела и почему бы не проверить эту девочку?

Спешно она спустилась по лестнице, чуть не запутавшись в юбках. Почти что бегом, преодолела расстояние до центральной трибуны, а затем замерла, увидев, что на небольшую площадку позади нее вышли двое. Девочка уже спускалась по ступенькам, осторожно балансируя на маленьких каблучках, зажав рукой поднос, а корри Сеттен остался стоять наверху.

— Как твое обучение, Марта?

Мэй прижалась к стене трибуны под деревянным настилом, так чтобы он не смог ее увидеть и перестала дышать.

Девочка изобразила заученный книксен, сверкнула ярко-зелеными глазами, какие могут быть только у драконов, и улыбнулась тонкими губами.

— Все хорошо, благодарю вас корри Сеттен.

Мэйгрид не могла видеть дракона, но девочка ее определенно заметила, хоть и не подала вида, очевидно, не придав этому никакого значения. Подумаешь, странная человеческая девица застыла возле трибуны, мало ли что она делает. К тому же она явно слуга высокопоставленного дракона, так что какая разница, чем она занята.

— Вот держи, — в руки к девочке упал увесистый мешочек из красной замши. Та благодарно поклонилась, ни капли не зарделась при этом, и, не уронив подноса, спрятала мешочек в белоснежном переднике.

— Пусть солнце вечно светит над вами, корри Сеттен!

Мэйгрид замерла, шпили красно-белых палаток сверкали не так далеко. Если бы Аластер смог услышать ее мысленный зов? Она слышала, как хрустит дерево и сыпется сверху мелкая пыль, дракон никуда не уходил. Она не могла выйти из своего укрытия, а служка уже направилась в сторону шатров для слуг, которые обслуживали этот праздник. Та, еще работа.

Сердце колотилось в груди, как бешенное, стучало у самого горла, словно Мэйгрид сама — большой дракон, который только что нашел свою добычу. Корри Сеттен — из благородных, одно попадание уже есть. Второе — зачем ему интересоваться жизнью какой-то служки? Третье — он дал ей деньги, зачем какой-то бедняжке столько денег. Корри Сеттен никогда не производил впечатление дракона, которому есть кому-то дела кроме себя. Да даже если присмотреться… девочка похожа на него. Тонкие губы и светлые волосы… Было ли в ней что-то от Эйлин?

Это нужно проверить.

— Как твоя госпожа лия Бренна? — дракон все же окликнул ее. — Она не… Как ее расположение духа?

Та остановилась, было видно, как слегка дрогнули плечи, затем она все же повернулась и сверкнула холодной улыбкой.

— Все в порядке, благодарю за заботу, корри Сеттен. Мне нужно бежать, много дел, сами понимаете.

Пришлось ждать, пока половицы перестанут скрипеть, а мелкая стружка осыпаться. Девочка уже успела уйти довольно далеко, Мэйгрид потеряла из вида ее белый фартук среди точно таких же, которые бегали туда-сюда, обслуживая гостей праздника.

Первым делом она решила наведаться в шатер слуг, с каким предлогом придумает походу, но девочку нужно будет найти как можно скорее. Судя по всему, она была чей-то личной слугой. Они думали об этом, но решили начать поиск с более очевидных мест, а тут такая удача, возможно, на празднике не хватало свободных рук и согнали всех.

В горле пересохло, мысли лихорадочно сменяли друг друга, и Мэйгрид пыталась не верить в то, что все складывается уж слишком хорошо.

Шатры показались довольно быстро.

Мэй почти бегом добралась до них, резко ворвалась внутрь, напустив на себя самый суровый вид, с которым собиралась требовать, чтобы к ней доставили Марту, но опоздала. Перед ней стояла знакомая широкая спина и сама Марта, которая наливала гостю чай. Он застал ее у одной из походных печей, на которой стояли чайники с водой, где можно было набрать кипятка.

Марта улыбалась тепло и приветливо.

Неуместное пятно розовело у нее на щеке.

Мэй почти задохнулась, когда Аластер обернулся в ее сторону как ни в чем не бывало, затем показал на кружку и попросил налить еще одну для его помощницы.

— Ты тут испачкалась, — он невзначай указал на ее щеку, а она тут же принялась застенчиво вытирать ее платочком, который оказался, припрятан в кармане передника.

Мэйгрид старалась дышать ровно, хотя тугой корсет платья хотелось буквально содрать с себя, так сильно он давил на ребра, а еще лучше променять на домашнюю юбку со свободной рубахой. Нервничала, кусала нижнюю губу и не могла избавиться от мысли, что теперь, когда разгадка тайны так близко, все может пойти наперекосяк.

Хорошо хоть соревнования второго дня закончились без лишних проблем. Аластер на удивление публике взял первое место, но награждение победителя и короткую речь, она вряд ли смогла бы вспомнить. В голове все это время пульсировала лишь одна мысль: они ошиблись.

Марта — дочь Эйлин — это совершенно точно, а дальше? Получается, что ее отец — корри Сеттен, тот с которым ее свела судьба еще на зеленом боку старушки Хоуп. Может, все это было не зря, и она сразу же припечатала его виллами? Во всяком случае, об этом она ни тогда, ни сейчас — совершенно точно не жалела.

Аластер, на ее короткий рассказ об увиденном, не смог ответить что-то сразу, он принялся расхаживать по комнате, словно мерил ее шагами, пытаясь примириться с ворохом мыслей в голове. Мэйгрид его понимала, она бы и сама с удовольствием сбежала на холмы, там всегда лучше думалось.

Все же холмы далеко, а она здесь, и Аластер здесь. Она не могла не смотреть на него, на его профиль, словно вырезанный рукой лучшего мастера, разворот плеч, то, как он хмурил брови. Мэй всматривалась в каждое движение дракона, пытаясь запомнить его, навсегда впечатать в свою память. Если им будет суждено расстаться после окончания этой истории, она хотела его помнить. Вдруг он решит, что она заслужила свободу в качестве благодарности…

Нэндэг сопела рядом, как сторожевая собака, ведьму скорее раздражал воцарившийся вокруг хаос с тех самых пор, как они нашли Марту или забавлял, по ней не поймешь. Она потягивала вино, а затем, когда бокал опустел, а до новой бутылки было лень тянуться, посчитала, что достаточно выделила дракону время на принятие ситуации и заговорила первой:

— Так, что девочку передаем матери или оставим в замке? А то я не слышу предложений.

Мэй тут же соскочила с насиженного места на кресле, слишком широкого и мягкого на ее вкус и вытянулась по стойке смирно.

Аластер остановился:

— Это ничего не меняет, действуем по плану.

Помимо той точки замка, из которой следовало совершить переход, они продумали и следующую вещь, что девочку нужно выкрасть в самом конце третьего дня, который ознаменует собой окончание турнира и начало Великого пира. Его официально откроет сам король драконов, и каждый желающий сможет выпить с победителем турнира. Будет большая неразбериха, толпа начнет шуметь сразу же после поединка и до самого утра с продолжением. Огромная толпа драконов, желающих повеселиться, поэтому если и обратят внимание на то, что пропали лишние руки в виде маленькой служки, то разбираться с этим не станут минимум до следующего дня. Это значит, что у них в запасе есть еще одна ночь на подготовку.

В течение остатка вечера удалось узнать, что лия Бренна — это одна из королевских подданных, которая на протяжении нескольких лет проживает в замке. В целом, эта информация для Аластера была неновой, он даже вспомнил, что в студенческие годы корри Сеттен и лия Бренна встречались, во всяком случае, ходили такие слухи. А теперь она занималась тем, что выдавала за слугу дочь старого друга. Во всяком случае, к девочке относились хорошо, многим лучше, чем к другим служкам. В обмен на золотые монетки девочки с шатров для слуг охотно рассказали много гадостей про эту драконицу. Она отличалась снобистским нравом, крикливостью и излишними требованиями к окружающим, а еще самое ужасное — она заставляла честь ей на ночь пятки. Об этом поведала младшая девочка, у которой чепчик дрожал от каждого слова и от негодования. Видимо, ей выпадала эта честь чаще остальных.