Нейт входит, и я лучезарно смотрю на него.

— Ты был великолепен.

— И ты, блядь, отвлекала, — н наклоняется и натягивает ремень безопасности на мою грудь.

— Я отвлекала? — он даже не смотрел на меня, я думаю. Как я могла отвлекать?

— Да. Очень сильно.

Он все еще здесь, склоняется надо мной, так что его лицо находится всего в нескольких дюймах от моего, и я вдыхаю его аромат. Боже, когда я потеряю к нему чувствительность? Обычно я бы перестала реагировать на определенные слова, но кажется, что, когда дело доходит до него, она становится только хуже, а не лучше.

Но опять же, Нейт никогда не был словом. Он целая проклятая книга.

— Означает ли это, что я была плохой девочкой, муж?

— Чрезвычайно точно, жена.

Это наша игра, которая обычно означает, что он будет трахать меня, пока я не кончу, а потом все начнется заново.

— Так что пойдем домой. У тебя сегодня ничего нет. Я уточнял у Грейс.

— Ты хочешь, чтобы я пошел домой пораньше, чтобы мог послушать твою громкую музыку и посмотреть, как ты танцуешь?

— Ты можешь присоединиться или что-то в этом роде. И не называй любовь всей моей жизни громкой музыкой.

— Любовь всей твоей жизни? — он поднимает бровь.

— Да. Не завидуй.

Он. Чертов. Собственник. Обычно он на грани того, чтобы потерять самообладание, когда я проявляю обидчивость или дружелюбие с любым мужчиной, особенно с Крисом. Но даже Себастьян, его собственный племянник, состоящий в надежных отношениях, также является мишенью.

Я никогда не скажу этого Нейту, но мне нравится эта его сторона. Это означает, что он заботится по-своему.

— Зачем мне ревновать, когда ты занимаешься сексом только со мной, жена? — его рука опускается вниз, и он касается меня через штаны. — Моя киска соглашается.

Мои глаза выпучиваются, когда я смотрю в окно.

— Нейт! Мы в общественном месте.

— О, правда?

— Мы… мы не можем. Если они узнают, все будет скомпрометировано, а затем… тогда они нападут на тебя и моего отца. Я не смогу вынести это… я не могу…

— Эй… — его рука больше не на моей сердцевине, потому что он обнимает меня за щеки. — К черту их, хорошо? А теперь дыши. Расслабься. Я не стану прикасаться к тебе на публике, если это тебя пугает.

Я втягиваю воздух, обнимая его руку.

— А тебя это не пугает?

— Нет.

— Хотела бы я быть такой же уверенной и напористой, как ты.

— Ты, девушка. Ты сильная. Если кто-то скажет тебе обратное, я их уничтожу.

Я не могу не улыбнуться этому.

— Означает ли это, что ты тоже мой личный опекун?

— Разве это не обязательство?

— Как моего опекуна?"

— Как твоего гребаного мужа, Гвинет.

Я закусываю нижнюю губу и отпускаю ее.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Ага, ладно

— Обещаешь?

Я снова улыбаюсь. Для кого-то, у кого гены придурка, он может быть хорошим.

— Обещаю. А теперь поехали домой.

— У меня планы получше.

Мое сердце замирает, потому что Нейт редко строит планы для нас. Да, мы живем вместе, готовим, едим, трахаемся, спим и снова трахаемся вместе, но это все в пределах дома.

И я не смею думать, что он меня пригласит куда-то. Иначе нас поймают.

Но теперь у него есть планы.

— Какие планы?

— Я украду тебя, жена.

Гвинет

Нейт отвозит меня в какую-то глушь.

Ну не буквально туда, но близко к этому. Мы направляемся в уютный коттедж, которым владеет Нейт, расположенный на горе за пределами штата. Мы ехали час, чтобы добраться сюда, а теперь нам нужно идти пешком, о чем я ворчу уже полчаса.

Несмотря на то, что мы оба одеты в походную одежду и ботинки, каждый шаг кажется пыткой. Я плохо отношусь к физическим нагрузкам, понятно?

Нейт тоже должен это знать, потому что он вздыхает, поднимает меня и несет на спине. Дискомфорт забыт, и я издаю легкий визг, когда мое тело прижимается к нему. Я всегда буду трепетать от той легкости, с которой он меня держит, как будто я ничего не вешу.

— Я чувствую себя принцессой, — говорю я ему на ухо, вызывая скачок мускулов на его челюсти.

— Считаешь себя принцессой?

— Посмотри, у меня есть тот, кто носит меня на руках. Я счастливица или кто? — я трусь своей грудью о его спину.

Он крепче сжимает мою ногу.

— Прекрати.

— Прекратить что? — я изображаю безразличие.

— Перестань тереться о меня, или я трахну тебя у дерева, и тебе придется идти остаток пути.

Эта долбаная часть его такая соблазнительная, но все равно делаю по-своему. В качестве компромисса я крепко обвиваю ноги вокруг его талии, хоть он и держит их, неся нашу сумку. Нейт в этом силен. Он может поднять меня и сумку, и по-прежнему идти пешком, как никто другой.

Я также погладила его лицо, обхватив рукой его шею. Обычно он останавливал меня — или он останавливал меня в прошлом. Но теперь он сдался. Как будто он отказался от попыток уложить меня спать в моей собственной постели. Я либо засыпаю у него на коленях, либо в его постели. Он также перестал ненавидеть громкую музыку, пока мы говорим, я превращаю его в фаната Twenty One Pilots. NF тоже. Однажды я сказала ему, что это такое прекрасное совпадение, что он и NF носят одно и то же имя, но он просто сердито посмотрел на меня. Он так ревнует даже к певцам, и мне это слишком нравиться.

Во всяком случае, кофе тоже в списке вещей, от которых он отказался. Да, теперь ему больше нравится мой зеленый ванильный чай. Скоро ему понравится и ваниль.

Я медленно, но верно меняла его мнение о вещах.

А он просто говорил:

— Нет, это окончательно и не обсуждается, — а затем я снова открываю эту тему, пока он меня не послушает.

Как в случае со Сьюзен. Скоро будет суд, и он сказал, что я не должна давать показания, но я настояла на своем. Аспен вроде как согласилась со мной, что было удивительно, но сейчас мы двое против одного, так что я полностью даю показания.

Может быть, если я буду достаточно решительна, я тоже изменю его правило «без чувств», хотя у меня нет никаких неправильных представлений об этом. В глубине души он жесткий, холодный человек, и я не думаю, что у меня достаточно выносливости, чтобы перелезть через стены его крепости.

Но я могу развить эту выносливость.

Да, я ненавижу физические нагрузки, но я за выносливость.

Наконец мы добрались до коттеджа. Снаружи это похоже на сцену из фильма ужасов со всеми старыми деревянными колоннами и всем остальным, но внутри… уютно.

Деревянный пол сияет под вечерним солнцем, а занавески бросают желтоватый свет на небольшую гостиную. Есть красочный диван и кресла. Даже ковер представляет собой мозаику радостных цветов и форм.

Нейт помогает мне соскользнуть с его тела, и на его великолепном лице почти нет капли пота. Мой муж выглядит крутым и красивым в костюме, но он восхитителен в походной одежде, которая растягивается на груди и обвивает его сильные бицепсы, как вторая кожа.

Он мог бы быть немного менее совершенен, но опять же, у таких богов, как он, нет недостатков.

Мы снимаем туристические ботинки у входа, когда я говорю:

— Ты ведь не сам это украшал?

— Как ты узнала?

— Это не в твоем стиле.

— А ты знаешь мой стиль?

— Конечно. Я бывала у тебя раньше, там все серое и все такое. Ты не прикоснешься к цветному даже под дулом пистолета.

Он обнимает меня, прижимая к своему телу.

— Я прикасаюсь к тебе, не так ли?

— Я не красочная.

— Гвинет, ты самая яркая принцесса, которую я когда-либо встречал.

Я чуть не застонала от этого и превратилась в пятнадцатилетнюю девчонку, которая пряталась всякий раз, когда видела его, потому что он выглядел слишком серьезным, чтобы на него смотреть.

Ему действительно нужно прекратить говорить такие вещи, потому что мое сердце начнет неправильно понимать это, и тогда у нас возникнет огромная проблема. Словно я влюбляюсь в него.