— Нет. Просто небольшие и ожидаемые помехи, — Вал самодовольно улыбнулся.

На первом уровне вдруг возникла группа из шести человек. Все мужчины. Крепкие. Одетые просто. Но было в этой простоте что-то зловещее. Словно они заявились сюда не играть, а выполнять ряд определенных функций. Таких функций, где необходима физическая сила и отсутствие скованности в движениях.

Не церемонясь, визитёры принялись увесистыми битами громить игровые автоматы. Я вздрогнула.

— Какого чёрта они творят?! — к нам подошла Катя. — Где охрана?

— На второй уровень, — жестко приказал Вал. — Сидите там и не высовывайтесь. Охрана будет снаружи. Быстро!

Катя схватила меня за руку и решительно повела за собой. Начался переполох. В голове никак не укладывалось, что Борис не просчитал такой агрессивный способ Прокурора напомнить о себе.

У лифта мы случайно столкнулись с Евгенией. Ее волосы были распущены, а помада на идеальных пухлых губах почти отсутствовала. Ревность так не вовремя снова дала о себе знать. Но я не могла и не хотела сейчас обо всём этом думать.

Мы поднялись на второй уровень. Катя осмотрелась по сторонам, нас встретил охранник и провел в одну из приватных зон отдыха. Из-за того, что я дала волю своим эмоциям, теперь загнать их обратно никак не получалось.

— Не дёргайся. Это временное. Тем более, я думала, что ты в курсе, — Катя расслабленно откинулась на мягкую спинку глубокого кожаного кресла.

— Были подозрения, что Прокурор не позволит о себе забыть. Но когда я ехала сюда, то чувствовала себя абсолютно спокойной. Интуиция молчала.

— А ты всегда веришь интуиции? Она частенько подводит, так что… Здесь нужно опираться исключительно на факты.

Я ходила туда-сюда по небольшому прямоугольному пространству приватной зоны, чередуя в мыслях картины Бориса с Евгенией и тем, что творилось на первом уровне. Разных по своей природе эмоций было слишком много. Все слишком яркие, слишком острые и концентрированные. Я всё еще не умела виртуозно ими управлять, отчего теперь и страдала. Не нужно было уходить в раж, тогда я смогла бы сохранить спокойствие. Но… Мне так понравилось то состояние, когда я отпустила себя.

— Это просто провокация. Ничего серьезного не случится, — Катя отправила в рот оливку и подцепила вилкой ломтик хамона. На столе была и закуска, и дорогой алкоголь.

Я только сейчас поняла, что именно в этой зоне скорей всего Борис был с Евгенией. Мне стало не по себе и виски вдруг сильно сдавило. Ревность душила. Она прорывалась сквозь толщу других эмоций и стягивалась невидимой петлёй у меня на шее.

— Вал к тебе неровно дышит, — вдруг заявила Катя и я тут же резко остановилась.

— Что?

— Это заметно.

— Тебе показалось, — отмахнулась я, а сама тут же вспомнила, как Вал смотрел, сидя передо мной на корточках.

— В иллюзиях нет ничего хорошего, — философски заметила Катя.

Внезапно на пороге зоны отдыха возник Борис.

— Едем, — коротко приказал он.

Голос был полон спокойствия. Это немного успокаивало, но я всё равно хотела задать ему миллион вопросов. Не уверена, что они сейчас были уместными. Молча кивнув, я последовала за Бабаем.

Машина с водителем поджидала нас не у парадного входа, а у «черного».

— Мы убегаем? — не удержалась я и всё-таки спросила, когда села в салон.

— Нам здесь делать больше нечего, — Борис сел рядом.

Я непонимающе посмотрела на него, а затем до меня дошло. Бабай приезжал в казино не для деловых бесед. Он ждал. Ждал, когда придут люди Прокурора. И когда вся эта суета разрешилась, не тратя время попусту, решил отправиться домой. Именно поэтому Бабай остался спокойным. Он уже наверняка знал, что должно случиться. Ожидания оправдались. Всё произошло строго по его плану.

— С Валом всё хорошо?

Борис внимательно посмотрел на меня, затем медленно кивнул. От сердца мгновенно отлегло. Я взглянула на расстёгнутый воротник черной рубашки. Снова вспомнила всю эту историю с Евгенией.

— Не ревнуй, — вдруг произнес Бабай. — У меня с ней ничего не было.

— Мне так не показалось, — вырвалось быстрей, чем я успела подумать.

— Она хотела, но меня интересует исключительно профессиональная сторона ее личности, — Борис прикрыл глаза, не испытывая нужды оправдываться или всё специально для меня разжёвывать.

Я тихо выдохнула и почувствовала, что меня начинает понемногу отпускать. Ревность растворилась, так и не насытившись мной. Стало неловко и даже стыдно. Неужели я всерьез решила, что Борис настолько примитивен? Он явно не из тех мужчин, у кого на первом месте стоит секс. Вся эта суета с женщинами и отношениями его мало интересовала. Я гордилась собой лишь в том, что оставила мысли и эмоции при себе. Я не пошла разбираться, не стала провоцировать Бориса или выяснять отношения с Евгенией. Никаких скандалов и истерик перед посторонними.

Пусть я переполошила саму себя, но где-то глубоко внутри осталась верна своим убеждениям. В противном случае я на глазах у сотни людей непременно повела бы себя, как ревнивая идиотка.

— Твоя эмоциональность сегодня была интересной, — рука Бабай опустилась ко мне на колено и поднялась к бедру.

У меня по коже пробежалась приятные мурашки. Сердце забилось чаще.

— Живой, — Борис подался вперед, взял меня за подбородок и поцеловал.

После моего небольшого «подарка» на Новый год, он распробовал меня и временами сам целовал. Если бы я сейчас стояла, то непременно почувствовала дрожь в коленях. Интуитивно я уже ощущала, что Бабай слишком напряжен и это напряжение нужно было срочно растворить. А растворял он его во мне. Пальцы на моем подбородке сжались крепче, а поцелуй стал совсем уж требовательным и глубоким. Ехать нам еще долго. А желание уже наэлектризовало воздух между нами до удушливого придела.

Бабай нажал какую-то кнопку, встроенную в панель дверцы. Сплошная перегородка сразу же разделила нас и водителя.

— Хочу сорвать с тебя это платье, — в губы прошептал Борис, оголяя мои плечи.

Я проснулась почти на рассвете и обнаружила, что Бориса нет рядом. Медленно перевернувшись на спину, я почувствовала, что между ног немного заныло. Мысли в сонном сознании мгновенно отнесли меня на несколько часов назад.

Это была удивительная ночь. Наполненная эмоциями и жаром. Срыв Бабая совсем не напугал меня, хотя он оказался куда сильней предыдущего. Всё началось в машине и продолжилось уже в спальне. Рваные поцелуи, напрочь сбитые дыхания и прикосновения… так много жадных и хаотичных прикосновений.

Я кричала, стонала и умоляла, а Борис… Кусая мои лопатки, сдавленно приказывал не сдерживаться. Он хотел меня слышать, ощущать и впитывать. Впитывать до тех пор, пока я уже физически обессиленно не опущусь на мягкие простыни, окутанные ароматом свежести.

Сон нагрянул резко и так же резко растворился. Приподнявшись на локтях, я увидела, что мое платье всё еще валялось на полу рядом с брюками и рубашкой Бабая. Моих губ коснулась усталая, но безмерно счастливая улыбка.

Встав с кровати, я закуталась в простыню и отправилась на поиски Бориса. Зная, что лишь ночь способна раскрыть Бабая, я не могла упустить этот редкий момент. Рассвет был уже слишком близко.

Он сидел на диване в гостиной. Из одежды на Борисе были лишь домашние спортивные брюки. Между пальцев тлела сигарета. На секунду мне подумалось, что Бабай спит. Но он вдруг медленно повернул голову в мою сторону и затянулся.

В гостиной, как всегда, царила полутьма. В ней я могла распознать лишь отдельные детали, а вот Борис… Мне казалось, что он всё прекрасно видел. Причем видел не только внешнее, но и внутреннее. И видел так хорошо, что от него ничего не получиться скрыть, даже если очень захочется.

— Мне нельзя к тебе привязываться, — вдруг задумчиво заявил Бабай и стряхнул пепел с сигареты в пепельницу, что стояла на подлокотнике дивана.

Я вздрогнула и плотней закуталась в простыню.