— Он и в самом деле не врёт, — медленно сказала Дея, но её тут же перебила Юки, молчащая с самого начала моих объяснений.

— Пустите меня. Пустите! Пустите!!

Она рванулась вперёд, оттолкнув в сторону замешкавшегося Ронана с такой силой, что он чуть было не упал, и впечатала в створки Врат трясущиеся ладони. Я ошибался — желание Уилла меркло по сравнению с глубинной болью Юки.

Створки Врат Безмолвия дрогнули, заставив брови наблюдающих поползти наверх, а рты приоткрыться в изумлении. Дрогнули — и больше не шелохнулись.

Дьявол. Ей почти удалось.

Мила подошла к рыдающей навзрыд Юки, которая била и царапала чёрный металл Врат, не жалея ногтей и пальцев.

— Пойдём, милая, — негромко сказала она. — Мы найдём другой…

— Нет! Нет, нет, НЕТ!!

Рыдания Юки в миг переросли в рык — страшный, до краёв наполненный гневом и звериным отчаянием. Она перекинулась так быстро, что никто не успел заметить — на месте невысокой девушки громоздилась груда ярости, зубов и когтей, вздыбленной шерсти и заплывших от бешенства глаз. Один удар лапы — и не успевшая отскочить Мила отлетела на несколько метров, зажимая рукой рану на животе. Ронан и Уилл синхронно обнажили мечи, вероятнее всего не задумываясь, но и не торопясь пускать их в ход. Юки не реагировала на наши крики — она наступала на задних лапах, оглашая окрестности адским рёвом. Из открытой пасти свисали нити слюны, а в воздухе расплывался отвратительный запах, пьянящий и тошнотворный, который невозможно было перепутать ни с чем.

— Кто ты? — тихо спросила Дея. — Ответь мне, если ты ещё там.

Медведь-оборотень вдруг обратил внимание на жрицу и бросился к ней, забыв про остальных. Дея подпустила Юки совсем близко, и я едва успел отвернуться, поняв, что сейчас произойдёт. Запах безумия сменился резкой вонью горелой шерсти. Я услышал, как Дея стряхивает пепел с рук и одежды.

— Нечего паниковать, — сказала она без малейших эмоций. — Вы сами видели, что выбора не было. Она воскреснет через десять минут, а пока…

Никто не препятствовал Дее, когда она спокойно наступила на горстку праха и направилась ко Вратам. Никто не задавал вопросов, когда она положила руку на створки. Никто не дышал, молча наблюдая, как древние створки открываются, покорные её желанию.

Что-то перемкнуло в моей голове — то ли потерялось, то ли напротив, встало на место. Мир, казавшийся пустым и фальшивым пару минут назад, брызнул красками, звуками, запахами. Из него выпадал лишь один элемент, нарушающий это невероятное, чудесное равновесие — фигура в бело-алых одеяниях со жреческим посохом, только что сотворившая нечто, на что были способны только боги.

— Так нельзя, — прошептал я, без уверенности, что меня кто-то услышит. — Так нельзя, ребята. Если бы так было можно, мы бы ещё раньше…

— Что ты там бормочешь? — нахмурилась та, кто называла себя Деей. — Хочешь что-то сказать — скажи на всеуслышанье.

— Кто ты?! — заорал я в ответ. — Кто ты такая?! Откуда у тебя столько силы?! Как ты смогла открыть Врата?!

— Безумие заразительно, — вздохнула Дея, поднимая руку, но Ронан преградил ей дорогу, а за ним, поколебавшись, встали Уилл с Милой. Из-за их плеч я успел заметить, как Дея закатила глаза и звучно щёлкнула пальцами. В ту же секунду мир перевернулся, завертелся и сжался в неразличимую точку.

Каменную нишу в теле скалы перегораживала сияющая белая решётка — один из фирменных щитов Деи, превратившийся в решётку тюрьмы. Я мог сделать внутри всего пару шагов, и не получалось даже сесть и вытянуть ноги, чтобы не упереться в обжигающую преграду. Жрица терпеливо ждала с другой стороны, пока я приду в чувство.

— Голова прояснилась? — весело спросила она, но наткнулась на мой волчий взгляд и развела руками. — Нет? Что же…

Пользуясь как моим вниманием, так и ребят, Дея коротко объяснила, что за плохое поведение мне придётся просидеть тут несколько часов. За это время остальная часть гильдии отправится за Врата Безмолвия, в идеале — доберётся до Незримого пламени и выполнит миссию, отправив всех присутствующих в реальный мир. Решётка останется здесь пока будет жива Дея, то есть, вероятнее всего, до победного конца, так что сохраняться на месте смысла нет. Я, конечно, волен выбраться отсюда «Шагом сквозь тень», но только когда отрегенится мана. Та и в самом деле упала до нуля — видимо, также стараниями жрицы.

Ребята попрощались со мной, заверив, что всё будет хорошо, а я не представлял, что сказать им вслед. Чтобы они развернулись, атаковали Дею и помогли мне выбраться? Что она не та, за кого себя выдаёт, причём по абсолютно неизвестной причине? Что я, возможно, на самом деле схожу с ума и перестал отличать виртуальность от реальности? Я всё ещё пытался сформировать мысли в слова, когда обнаружил, что остался один — на этот раз окончательно и бесповоротно. До спасительного «Шага» было триста пятьдесят минут регена — около шести часов. Но даже когда я накоплю ману, есть ли смысл бросаться в погоню?

Через пятнадцать минут решётка еле заметно дрогнула и поползла в мою сторону. Стоило догадаться. Дея тоже не любила рисковать.

«ВЫ ПОГИБЛИ».

Боль обжигала, ослепляла, лишала возможности дышать и думать. Дым проникал в малейшие щели энвиар-капсулы, словно именно он был законным в ней хозяином, а не запертый жалкий человечек. Человечек, который без малейших шансов на успех бил кулаками в крышку своего прозрачного гроба. Даже сквозь стекло до меня доносились чей-то плач, вой и отчаянные крики. Ещё немного дыма — и я уже не смогу молотить в стекло, а просто опущусь назад, и…

ВЗРЫВ.

Мир содрогнулся. Стекло надо мной покрылось трещинами и лопнуло с самым ужасным звуком, который я когда-либо слышал в своей жизни. Мне едва удалось прикрыть глаза руками, лишь чтобы ощутить, как осколки впиваются в ладони и рассекают запястья. Волна невыносимого жара ворвалась в капсулу, принеся с собой ещё больше дыма, а вот крики почему-то умолкли. Пожар пировал в окружающем пространстве, поглощая его без остатка.

Но хотя бы это был мир, в котором я мог двигаться.

Тяжело вывалившись из капсулы, я упал на пол, перекатился на живот и попытался оценить обстановку. Из глубины лёгких рвался жуткий сухой кашель, глаза щипало со страшной силой, они слезились и отказывались транслировать информацию в мозг, но спустя четверть минуты мне всё же удалось проморгаться. Сложно представить, но увиденное оказалось ещё хуже, чем казалось из капсулы.

Это был не просто пожар. Подземный зал, ещё недавно казавшийся мне окном в будущее, теперь выглядел как постапокалиптические руины. Половина потолка обрушилась, похоронив под собой львиную долю модных диванов и кресел, техника была почти полностью уничтожена, тут и там торчали искрящие провода. Разрушения затронули и овальную комнату с энвиар-капсулами, в одной из которых я чуть не нашёл свою смерть минутой ранее. Мне могло повезти куда меньше — четыре из шести капсул оказались раздавлены всмятку упавшим куском стены.

Впрочем, даже в таком случае «везение» было крайне относительным. Дышать становилось тяжелее с каждым вдохом, а рядом даже не было ни единого кусочка ткани, чтобы замотать лицо. На мне — тем более, и это тоже грозило стать проблемой в ближайшее время. Зато дурацкая навороченная гарнитура, позволяющая мне общаться со Стюартом как лёжа в капсуле, так и выйдя из неё, прочно сидела у меня на голове.

— Стюарт! — гаркнул я в крохотный микрофон, и тут же пожалел об этом, поймав новый приступ кашля. — Вы меня слышите? Кто-нибудь меня слышит?!

Бесполезно. Либо гарнитура всё же сдохла, либо на том конце некому было отвечать. Придётся выбираться самому.

Я вглядывался в окружающий хаос до новой рези в глазах, но в упор не мог понять, где должен был находиться выход. Был ли здесь вообще выход кроме этого долбаного лифта? Кажется, рядом с ним находились несколько закрытых дверей…