Как он может это исправить? Он должен все исправить.

***

На смотровой площадке в конце Пойнт-Лобос Эбби наблюдала за звездным светом над Тихим океаном. Луны не было видно. Волны разбивались о скалистые утесы внизу, скрывая шум города. Лэндс-Энд. Казалось, именно здесь и сейчас самое подходящее место. Корабли терпели крушение у скалистого побережья, не в силах ориентироваться в водах. Так же, как и ее попытка завязать отношения.

А, может, это и вовсе не было отношениями.

Что с ней было не так, что она была недостаточно хороша для мужчины? Сначала Натан, потом Ксавье. Влажный воздух, поднимающийся с утесов, холодил ее мокрое от слез лицо.

— Я не понимаю, — прошептала она темным деревьям. — Он вел себя так, будто я ему нравлюсь. Он хотел, чтобы я жила с ним. И я, глупая, влюбилась в него.

А кто бы не влюбился? Наряду с жестким доминированием он был нежным, любящим и заботливым.

Джанаэ назвала ее рабыней и просто той, кого он может трахать. Эбби опустила подбородок на колени, волосы хлестали ее по лицу. Если ему нужна только рабыня, то почему он вчера приготовил мне завтрак? И обнимал меня, когда я плакала?

Он снова и снова повторял, что ему не нужна рабыня. Ему нужен был кто-то, с кем можно поговорить за ужином, поспорить в игре в бильярд, поиграть в пятнашки в бассейне. Он говорил, что ему нравится спорить с ней.

— Я не рабыня, — пробормотала она, чувствуя знакомый гнев и досаду на сводную сестру. Волны внизу шлепались о камни. Ее рука дрожала от желания ударить Джанаэ по лицу.

Но насилие не изменит правды.

Как и все ее мужчины, Ксавье предпочел Джанаэ. Она даже не была достаточно хороша для свидания. Он никогда и никуда не водил ее. Даже в кино.

Эбби провела рукой по мокрым щекам. Прошлой ночью он был любящим и милым… пока она не сказала, что любит его.

«Дай мне день на размышление», — сказал он. А потом пригласил Джанаэ. Потанцевать с ней. Представить своим друзьям и быть представленным в свою очередь. На вечеринку ее мамы и Гарольда.

Она неправильно представила его своей матери и Грейс.

Это должно было быть: «Мам, это пара Джанаэ и мой хозяин, который держит меня рядом, чтобы трахать».

Год за годом Джанаэ оставляла ее с чувством неполноценности. Но никогда прежде Эбби не чувствовала себя настолько опустошенной. Над водой пронесся заунывный звук причаливающей лодки. Похолодало, а она была все еще в тонком платье. Оно было испачкано от сидения на камне. Я больше никогда не хочу его видеть.

Я больше никогда не хочу видеть Ксавье.

Поднявшись на ноги, она почувствовала боль в затекших мышцах. Эбби сотрясала дрожь от холода внутри и снаружи. Что ей теперь делать? Вся ее одежда осталась у него дома.

Ксавье захочет поговорить. Если она не вернется к нему, он сам придет к ней. Он мог не любить ее, но он никогда не отказывался от своих обязанностей. Он захочет убедиться, что с ней все в порядке.

Ну, она явно не была в порядке. И ей было все равно, что он думает.

Discedere ad inferos, Милорд. Катитесь в ад.

Ксавье припарковался перед дуплексом Эбби. Наступила среда, а ее машина все еще не появлялась у дома. До сих пор. Он проезжал мимо несколько раз за день и за ночь, и, насколько он мог судить, она не возвращалась домой с прошлой субботы, когда проходила вечеринка. Ее летние занятия закончились на прошлой неделе. В университете ее не было. Он прикрепил еще одну записку на ее дверь.

Она позвонила в волонтерский центр и передала свой любимый курс обучения грамоте другому преподавателю «на время». Он устало потер лицо, нахмурившись отросшей щетине. Ему нужно было побриться.

Ксавье оставил сообщения для Эбби везде, где только было можно.

Но, главное, она была жива. В последний раз, когда он позвонил ее родителям, мать сообщила ему, что с Эбби все в порядке, а затем бросила трубку. Но это все равно не было нормальным.

Он закрыл глаза. Как он мог все исправить, если даже не был способен найти ее? Поговорить с ней? Ксавье рассмеялся. Он даже не мог послать ей цветы, как раньше, чтобы сделать шаг навстречу.

Вздохнув, он развернул машину и поехал домой.

На подъездной дорожке стоял внедорожник, а входная дверь дома была открыта. Его настроение поднялось, словно ветер наполнил паруса. Машина принадлежала не Эбби, но ни у кого другого не было ключа от его дома. Она была здесь. Он начал притормаживать возле машины.

— Хватит бегать, Кудряшка, — он припарковал свой автомобиль прямо за внедорожником, пресекая любую возможность того, что она от него сбежит.

С чувством вспыхнувшей надежды он подошел к дому.

Навстречу вышла Рона, едва не уронив чемодан при виде его.

— Ксавье, — ее лицо вспыхнуло красным.

— Ты грабишь меня, Рона?

— Я… Мы… Я не ожидала встретить тебя.

— Эбби внутри?

Через секунду она вновь обрела самообладание, которое так восхищало Саймона. Ее подбородок вздернулся вверх.

— Нет, мы не обкрадываем тебя, и Эбби здесь нет.

Судя по ее упрямому выражению лица, она выдала столько информации, сколько он мог получить. Он услышал шаги на внутренней лестнице и через секунду понял, что они не принадлежат его маленькой сабе. Ее действительно здесь не было. Его оптимизм испарился, оставив Ксавье в полном изнеможении.

Линдси рысью выскочила за дверь и остановилась, испуганно поперхнувшись воздухом.

— Ох.

— Скажи мне, где Эбби, — он придал голосу командный тон.

— Она… — ее рот закрылся, и выражение ее лица полностью совпадало с настроем Роны. — Простите, Сэр. Я просто помогаю с переездом и не собираюсь совать свой нос в то, что меня не касается, — судя по враждебности на ее лице, она определенно приняла чью-то сторону.

Ксавье подавил вспышку гнева. Он сильно обидел Эбби, и она имела право защищать себя. Он не должен был удивляться, что у нее нашлись стойкие защитники. Его маленькая пушинка умела завоевывать сердца, даже если она этого не понимала.

Линдси обошла его по кругу на внушительном расстоянии и положила чемодан в машину. Бросив на него презрительный взгляд, Рона последовала за ней.

Ксавье готов был бросить им, чтобы они больше никогда не появлялись в «Темных Небесах», но сабы не нарушали правил клуба. Рона даже не ослушалась Саймона, поскольку их отношения Д/с не распространялись на некоторые сферы, например, на то, что у Роны есть свои друзья.

Ксавье хотел такого же гибкого соглашения с Эбби, если только он сможет понять, как ее найти.

Открыв дверцу машины, Рона посмотрела на него.

— Ксавье, пожалуйста, убери свою машину.

— Через минуту. — Судя по недружелюбным взглядам, пронзавшие его насквозь, ему не удастся убедить их в своей правоте. И этот разговор должен состояться только между ним и Эбби. — Вы можете попросить ее позвонить мне?

Рона покачала головой.

— Она не хочет слышать ни о тебе и ничего от тебя.

Тогда она, вероятно, не прослушала голосовые сообщения, которые он оставлял.

— Вы передадите ей два сообщения от меня, — его голос прозвучал жестко, и они обе сделали шаг назад. — Ее исследовательский проект должен быть сдан завтра, но мы договорились, что я прочитаю окончательный вариант.

Линдси в ужасе посмотрела на него.

— Но…

— Первое сообщение: я приму оценку Саймона вместо своего личного суждения.

Облегчение отразилось на лице Роны.

— Это очень мило с твоей стороны. Она беспокоилась об этом.

Кудряшка не поверила бы ни одному признанию в любви. Не сейчас. Что могло бы сработать, чтобы заманить ее к нему?

— Второе послание следующее: я был неправ.

Обе женщины выглядели испуганными.

Он попытался улыбнуться.

— Я не буду предпринимать попыток выследить ее, если вы пообещаете, что передадите мое сообщение слово в слово.

Линдси все еще выглядела готовой скорее плюнуть ему в лицо, чем согласиться, ведь эта русоволосая девушка из Техасса бежала от жестокого развода.