Жизнь клиники продолжалась вокруг него. Зазвонил телефон. Заплакал ребенок. Из палаты напротив доносился голос врача, пытающийся успокоить его.

За звоном открываемой входной двери последовали шаги. Ксавье поднял голову.

В комнату вошел Логан, а за ним Эбби. Ее глаза расширились, и с лица ушла вся краска.

— Ты выглядишь ужасно.

Несмотря на боль и злость на нее, он почувствовал нотку веселья.

Логан фыркнул.

— Видела бы ты его, когда он был весь в крови, — он бросил взгляд на Ксавье. — Я не знал, что ты можешь так ругаться. Рона оценила, что ты перешел на французский.

Эбби сцепила руки, словно боясь прикоснуться к нему.

— Как сильно ты пострадал? — ее короткие волосы были растрепаны, а глаза за очками были красными и опухшими.

Как он одновременно мог быть в ярости и при этом испытывать желание утешить ее?

— Ничего серьезного.

— Это зависит от того, что вы считаете серьезным, — одетая в медицинскую форму, Саммер окинула Эбби недружелюбным взглядом.

Прежде чем выражение лица Эбби стало похожим на мраморную статую, в нем появился намек на обиду.

— Раз я поведу машину, скажи мне, что нужно знать для перевозки человека в его состоянии, — ее голос был таким же застывшим, как и ее лицо.

— Врач вправил ему вывихнутое плечо. Повязку снимать нельзя. Есть растяжение лодыжки. Нужно держать его в бандаже, — Саммер посмотрела на Ксавье и добавила: — Нельзя опираться на поврежденную ногу в течение трех дней. А потом трость или костыли, — она снова повернулась к Эбби. — Сейчас он не может пользоваться костылями из-за плеча, так что… только инвалидное кресло.

Эбби кивнула.

— Что еще?

— Прикладывать пакеты со льдом к плечу и лодыжке на двадцать минут за раз. Держи его ногу приподнятой. Ранее он уже получил сильное обезболивающее. Когда оно закончит действие, ибупрофен должен помочь. Все ясно?

Ксавье нахмурился. С ним никогда так не разговаривали. Но опять же, его мозг с трудом следил за происходящим.

— Да, — Эбби прохладно кивнула головой. — Спасибо.

— Тогда поехали, — сказал Логан. Он шагнул за кресло-каталку и толкнул ее.

Дощатый настил из грубых деревянных досок едва не привел Ксавье в ужас. Он стискивал челюсти, когда боль пронзала его плечо при каждом толчке.

Когда Логан открыл заднюю дверь внедорожника, Ксавье покачал головой.

— Я не…

— Приказ Саммер. Она хочет, чтобы лодыжка была приподнята на некоторое время, — Логан понизил голос. — И тебе не стоит разговаривать с Эбби, пока морфий не покинет твой организм.

К хорошему совету нужно прислушиваться. Ксавье протянул руку.

— Спасибо за помощь.

— Меньшее, что мы могли сделать.

— Побалуй своего пса бифштексом за то, что он меня нашел.

Логан усмехнулся.

— Бекка готовила для него бекон, когда мы уходили.

С ворчанием Ксавье попытался подняться на ноги. Логан подставил ладонь под его руку и приподнял. Он нуждался в помощи, но не мог оценить ее по достоинству.

Когда кровь прилила к поврежденной лодыжке, боль ощущалась так, словно кто-то включил горелку на максимум и прижал к его ноге. Плечо дергало болью при каждом движении, но по сравнению с ощущениями при вывихе это было ничто. Неуклюже повернувшись, он скользнул на заднее сиденье.

Когда Логан пристегнул его ремнем безопасности, как ребенка, Ксавье едва сумел удержаться от того, чтобы ударить его, и ограничился смертельным взглядом. Логан же просто рассмеялся и закрыл дверь.

Подавив стон, Ксавье прижался к ней.

С другой открытой дверцы Саммер склонилась к нему, чтобы подложить подушку под его ногу. Также она положила пакет со льдом на его лодыжку и передала ему другой для плеча. Когда Эбби забралась на водительское сиденье, медсестра нахмурилась.

— Не обращай внимания на его капризы и делай то, что я тебе сказала. Из Домов получаются худшие пациенты.

Эбби кивнула, бросила на него короткий взгляд и завела двигатель.

В этот момент Ксавье понял, что не знает, хорошо ли она водит машину. Но через секунду он закрыл глаза. У него не было сил переживать по этому поводу.

***

Ксавье проснулся, когда Эбби остановилась на заправке.

— Вот, — он протянул ей кредитную карту.

Она проигнорировала его жест, заправила бак и скрылась в магазине.

К тому времени как она вернулась, ему удалось выбраться из машины и перебраться на переднее сиденье. В конце концов, может, его лодыжка и плечо перестанут чувствовать, что вот-вот взорвутся.

Открыв водительскую дверь, она увидела его.

— Почему ты не сзади?

— Я проснулся. Пришло время поговорить.

Отведя взгляд, она села в машину. В молчании она выехала на шоссе 120 в сторону Сан-Франциско. Через минуту она положила пакет ему на колени.

— Лед. И ибупрофен. И вода.

— Спасибо, Эбби, — мягко поблагодарил он, наблюдая, как ее щеки заливаются румянцем. Он подавил вздох. Она лгала ему, шпионила за членами его клуба, изменяла своему парню, а он хотел ее утешить. Ты идиот, Ледюк.

Он запил ибупрофен водой.

— Расскажи мне о своем исследовании.

— В университете идет сокращение. Мне нужна была публикация в послужном списке и быстро, а также меня заинтересовал БДСМ.

Несомненно, из-за Натана.

— Чтобы успеть опубликовать ее вовремя, я должна представить статью до двадцать девятого июля, — ее руки сжались и разжались на руле. — Я пишу этнографическое эссе — в основном это мои наблюдения за происходящим, — за огромными очками ее серые глаза мерцали, устремляясь то на него, то обратно на дорогу. — Я не называла имен и не говорила ни о чем интимном или извращенном. Я писала о социальном взаимодействии в клубе, сравнивая динамику с семейной.

— Личные описания?

— Просто пол и то, какое место они занимают в отношениях, и как они вписываются в клуб, т. е. иерархию. Как владелец, только ты можешь быть идентифицирован. Больше никто.

Жесткий узел, стягивающий нутро Ксавье все это время, начал ослабевать, позволяя немного расслабиться. Это не было разоблачением. Она не собиралась раскрывать членов клуба. Эбби не могла лгать ему, когда он следил за ней, и сейчас она говорила правду.

— Я хочу, чтобы ты вспомнила нашу первую сцену, — он подождал, пока она кивнет. — Ты была смущена, Эбби. Ты чувствовала себя незащищенной, хотя другие вокруг нас тоже разыгрывали сцены. Что бы ты почувствовала, если бы поняла, что кто-то изучает тебя, как обезьянку?

Ее лицо и шея вспыхнули, приобретя розовый оттенок. Прежде он не знал никого, кто бы краснел так часто или так красиво.

— Ответь мне.

— Я бы… ушла, — ее взгляд не отрывался от дороги, но пальцы крепко сжали руль. Мимо них проехала машина. С другой стороны прогрохотал лесовоз. — Я не думала, что описание социальной сети может кому-то навредить или подвергнуть риску. Этот образ жизни не приветствуется в социуме, но я надеялась, что моя статья поможет БДСМ сталь более открытой и принятой темой. Я хотела показать честность взаимоотношений и общение внутри группы. Заботу. Я думала, что мое исследование будет полезным для сообщества.

Желание помочь. Да, возможно, она начала этот проект, потому что ей нужна была публикация для работы, но, в конце концов, уникальным для Эбби образом она хотела помочь. Гнев Ксавье постепенно утихал.

— Продолжай.

— Люди находились не в своих спальнях, они были в стенах клуба, предаваясь открытым демонстрациям интимных взаимодействий на публике. Так почему же наблюдение может быть чем-то неправильным? Вот что я думала, — в ее глазах блестели слезы. — Но я самолично увидела реакцию людей прошлой ночью. И реакцию Саммер сегодня. Я должна была понять, что с точки зрения членов клуба они находятся не на публике, а внутри своей семьи. Я была слепа. — Она прикусила губу. — А может, я не хотела этого видеть.

Для столь умного человека это было трудным признанием.