Да… такие, как этот юноша, рождаются даже не раз в тысячу лет. И потому она не имеет права отпускать его. Ведь её враг всё ещё жив и силён. И захочет обладать столь ценным… ресурсом. Она же и так должна ему, впрочем, никому не станет хуже, если этот молодой человек будет испытывать к ней благодарность и считать себя обязанным. Возможно, это было не совсем честно, но… может же она побыть эгоисткой? К тому же юноше и его спутницам ничего угрожать не будет, а судя по тому, что она узнала, слова и обещания для него — не пустой звук. Даже если они даны тем, кто много ниже него самого. Удивительное и редкое качество во все времена. И особенно удивительное, как она успела понять из наблюдений, для той семьи, из которой вышел этот мальчик. И тем он становился ещё более интересным. Как и вся ситуация.

Ей одновременно и хотелось показаться ему на глаза, подать себя, завести дружбу и добиться его симпатии, и в то же время не хотелось нарушать эту атмосферу удивительного творчества и романтического счастья, что царила на берегах её озера в кругу молодых практиков, уже связанных друг с другом узами много большими, чем простая дружба. До чего они ещё смогут додуматься? Что сотворить? Этот мальчик ведь не останавливается ни на секунду, вот и сейчас он уже обещал научить технике из Боевых Искусств Звезды адепта Искусства Дракона, и, глядя на вторую девочку, что, будучи практиком Огня, уже освоила её, не приходилось сомневаться, что это обещание — не пустая бравада. И в то же время он действительно ещё не знал нужного способа, собираясь изобрести его на ходу… Происходящее на её глазах таинство было слишком удивительно и невероятно, чтобы его нарушать. Вмешиваться, прерывать этот процесс было настоящим святотатством. А ещё ей так хотелось узнать, что будет дальше…

Как же давно её чувства не трепетали в таком сладком предвкушении и противоречиях… С мальчиком нужно было выходить на контакт, но ему нельзя было мешать. Она хотела к нему выйти и увидеть в его глазах, что же он сможет понять о её природе, и ей хотелось остаться в тени, наблюдая за цветением его таланта, не затронутого её влиянием — цветением чистым и девственным. Столько чувств, столько желаний… И кажется, что семьсот лет заточения ничуть её не состарили и не притупили порывов сердца. А ведь она была уверена, что навсегда этого лишилась, обретя взамен великое терпение… Так забавно, ведь сейчас именно в терпении и трезвом расчёте она испытывала самый сильный недостаток…

— Мне нужно больше чая… — проворчал я, встряхивая головой и пытаясь собрать сопротивляющиеся изо всех сил глаза в кучку.

— Лян Ю, а что ты делаешь? — заинтересовалась Ю Нин, пододвигаясь с другого конца шатра, где до этого щебетала с Ан Сюен и девочками Джао о чём-то своём-женском, во что я даже не пробовал вслушиваться.

— Я пытаюсь понять, что этот наркоман имел в виду… — гипнотизируя открытый томик руководства по развитию, отозвался я.

— Какой наркоман? — хлопнула ресницами северная принцесса, подбираясь ещё ближе.

— Автор техники развития Бога Звёздных Боевых Искусств, — вздыхаю, подпирая щёку рукой. — Здесь есть хорошие приёмы ближнего боя, буквально божественные, но как их делать? Вот что значит «пройти рукой путь облака»?! Почему не написать, что конкретно я должен делать своей Ци? У тебя же есть Звёздные Глаза, ты всё видишь — напиши ты как человек, а не выкидыш поэтического факультета! — у меня давно накипело, но тут впервые были слушатели.

— Э-э-э…

— Вот где Синхэ, когда он так нужен? Он понимал всю эту муть! — ещё раз вздыхаю.

— Зачем ты вообще изучаешь технику развития для Боевых Искусств Звезды? — спрашивала всё ещё Вайсс, но и остальные девочки уже отчётливо фонили любопытством.

— Изначально мысль была попробовать переделать что-то под твой стиль боя. Раз ты теперь можешь генерировать Ци, аналогичную звёздной, то логично будет попробовать освоить что-то из приёмов Звёздных практиков, которые органично дополнят твой Драконий стиль или расширят его возможности. Но, к сожалению, все древние эксперты боевых искусств были садистами, которые явно мечтали в посмертии наслаждаться истекающими из мира живых страданиями новых поколений, что будут пытаться понять, что они имели в виду, когда описывали свои техники развития. Боги, как же я ненавижу всеобщее помешательство на многозначительных и туманных формулировках… — очередной усталый вздох я запил чаем из пиалы. И, увы, тот кончился — надо было заваривать новый…

— А разве после смерти душа не отправляется на реинкарнацию? — робко уточнила Ан Сюен.

— Я уверен, что если практик писал для потомков свою технику развития так, как они их обычно пишут, то он отправляется в Ад на вечные муки и выпадает из круга реинкарнации навсегда. Во-первых, они этого явно заслуживают, потому как такие садизм и бесчеловечность заслуживают наказания. А во-вторых, это бы объясняло, почему с течением времени гениев и экспертов не становится больше — все эксперты и гении прошлого просто застревают в Преисподней… Или перерождаются навозными жуками — тоже вариант.

— … Лян Ю… ты что, не можешь понять, о чём пишут в книгах по техникам боевых искусств? — медленно и раздельно уточнила Ся Ю Нин. — Не говори мне, что такой гений, как ты, не умеет читать книги! — о, я теперь ещё и виноват. Ну да, потому как испугал и шокировал.

— Я умею читать книги, — с укоризной скашиваю взгляд на Вайсс. — Просто меня не устраивает, что для понимания техники недостаточно внимательно прочитать её описание, а нужно, иной раз, неделями медитировать над каждой строчкой, ожидая, пока тебя озарит благодаря тому, что какой-то поэтический пассаж задел какую-то ассоциативную связь, и в итоге ты не понимаешь, а угадываешь, о чём шла речь.

— Но постой… — Ю Нин требовательно выставила вперёд пальчик, мотнув головой. — Ты же можешь переделывать техники из одного искусства под другое. Только что опять сказал, что можешь! Но это же должно быть в разы сложнее, разве нет? Все могут понять техники из книг — это все делают, но переделать приём одного искусства под другое не может никто, только ты!

— Переделать технику просто, — опять вздыхаю я, опуская глаза к книге. — Всё, что там нужно — это понимать, как она работает и как работает то искусство, под которое её надо переделать — и сразу становится ясно, чего не хватает и что надо добавить. А вот понять, что крутилось в голове у старого пердуна древности, помешанного на поэзии, — это по-настоящему сложно. Мало того что он сам по себе старый пердун, который априори мыслит и видит мир не так, как человек в восемнадцать лет, так он ещё и дурак, который не понимает, что боевые искусства и литература — это разные вещи, и коли захотелось лавров крутого литератора, то пиши романы, а не лезь со своими кривыми виршами в область, где нужно максимально чётко и доходчиво описать, как бить людей кулаком в лицо.

— … — девушки переглянулись.

На лице Ю Нин так и читалось: «Вы тоже это слышали, да? Я же не сошла с ума?»; Ан Сюен, тихо-тихо вздохнув и сложив ладошки на коленях, как бы отвечала: «Прости, сестрёнка Ся, с братиком Ю такое иногда бывает. Мы не сошли с ума: жизнь — Боль, с этим надо просто смириться…»; Джао Сю, скромно опустив глазки, выдала всей позой: «Я тоже это слышала, но, может быть, нам лучше сделать вид, что мы страдаем выборочной глухотой?»; ну и старшая блондинистая сестрёнка просто пожала плечами, мол: «Талантливые люди видят мир иначе, тут ничего не поделаешь». И всё без единого звука — на одной мимике и взглядах.

— Братик Ю, — первой обратилась ко мне наследница дома Безграничных Небес, когда пауза подошла к концу, — а как долго ты обычно изучаешь новую технику по книгам?

— Ну, — я, хоть и уже догадался, что понимания и утешения тут не дождусь, всё-таки задумался, — от пары часов до пары дней, если возьмусь только за неё.

— … — девушки опять переглянулись, и опять на тему «не ослышались ли?» — А как быстро ты хочешь изучать новую технику? — продолжила мягко-мягко интересоваться моя кареглазая сестрёнка по учёбе.