— Давай я все же заварю чай.

Анна сбежала в дом. Тарас сел дожидаться ее в плетеное кресло на крыльце.

Да, здесь было где разгуляться малышне. Анна готовила чай, дети играли во дворе: копошились в песочнице, будто колорадские жуки в банке. Возможно, дом был бы решением его давних проблем с женой. Но тогда это даже в голову не приходило.

Анна притащила самовар. Тарас помог освободить для него место на столе.

— Надолго уезжаете? — словно между делом, спросил Тарас, поворачивая туда-сюда ветку крана.

Какой же примитивный механизм, но что ж в нем так цеп­ляет?

— На неделю. А там посмотрим.

Разлили кипяток по кружкам.

По ногам Тараса беспардонно прошелся толстый дымчатый кот.

— Как ты, Анна?

— У меня все отлично. Занимаюсь любимой работой, зарабатываю деньги. Машина, дом, люди, которые меня любят. Дети, тьфу-тьфу-тьфу, — она трижды постучала по своей голове, — не болеют. В сад и школу вожу их на машине, здесь близко. Остался единственный нерешенный вопрос, но я собираюсь разобраться с ним в ближайшее время. А ты как?

— Я тоже отлично. Вроде как. Семь журналов, одиннадцать филиалов по всей стране. Сотрудников почти двести чело­век. Все дышит, развивается, радует. Правда, никак в отпуск не соберусь. Но, может, в этом году съездим на море.

Анна поставила чашку на стол.

— Как поживает Катерина? — похоже, ей пришлось поработать над собой, чтобы все же задать этот вопрос, глядя бывшему мужу в глаза.

— Вроде успокоилась. Теперь она даже менее строптивая, чем была ты перед разводом. Катерина всегда стремилась к роскошной жизни и вот теперь ее получила. У нее есть все, что она пожелает. И я при ней. Не нужно покупать второй автомобиль, чтобы создавать видимость присутствия мужчины в ее жизни, — Тарас подавил в себе ухмылку. — Матвей ко мне привык, называет папой. Мы живем в разных квартирах — все же мне с детьми сложно — но в соседних домах. Идеальный расклад, как оказалось, — он замялся. Слишком личное. Продолжать ли? Уже не родные люди. — Я так себя и не переборол: мне по-прежнему нужно, чтобы моя женщина находилась под контролем. У нас с ней, знаешь ли, такая... странная любовь. Но убрать Катерину из моей жизни — это как выбить костыль из рук хромого. Она мой стабилизатор.

Анна нахмурилась, но морщинка между бровями тотчас же разгладилась.

— Я не консультант по счастью, но все же мне кажется, что контроль и счастье несовместимы.

— У обычных людей — да. А у нас с ней все на этом и держится. Так что в моей жизни все хорошо, — закрыл Тарас эту скользкую тему. — Только по вам скучаю.

— Пап?.. — раздался позади голос сына.

Тарас оглянулся. Вышел из-за стола.

Маша подбежала к брату и застыла с округленными глазами.

— А у меня нет для вас подарков! — с вызовом сказал Тарас.

Он мог поклясться: пока длилась пауза, птицы кричали громче.

А потом, не сговариваясь, дети бросились к нему. Едва он успел присесть, раскрыть объятия, как его обхватили две пары рук. Слезы из него вышибли. Точно: стареет. Он чмокнул их в чумазые, разгоряченные солнцем щеки.

— Пошутил я! Есть у меня подарки! Я такой Кубик Рубика тебе купил, сын, закачаешься! С подсветкой! Я даже не знал, что такие существуют! — с жаром говорил Тарас, ведя за руки детей к пакетам, оставленным у калитки. — А тебе, Машка, я привез столько кукол Лол, что тебе до школы хватит! Кстати, хотел спросить. Позовешь меня на выпускной в садике? Платье будем выбирать вместе. Договорились?..

Катерина стояла возле барной стойки в лобби-баре гостиницы Рэдиссон Ройал и, не отрывая взгляда от двери, нервным движением стряхивала с сигареты пепел в пепельницу.

Если он опоздает, это будет плохим знаком. Очень плохим. Год жизни с Тарасом научил ее различать все оттенки доминирования. Опоздание на встречу с женщиной — это как взгляд на нее сверху вниз. С таким человеком она дел иметь не будет.

Но он так ей подходит! Пусть просто придет вовремя!

Без одной минуты полдень.

Катерина сжала губы. Казалось, дверь должна распахнуться лишь от ее взгляда.

Где он, черт подери?!

Ладно, найдет другого.

Она обернулась в поисках Матвея, который бегал по холлу.

— Катерина?

А вот и он — заместитель директора холдинга, лощеный франт в дорогущем костюме. Над ремнем выпирает брюшко. В целом — симпатичный. Ему б еще скинуть лет десять.

— Вы опоздали на две минуты, Анатолий Аркадьевич! — отрезала Катерина и затушила сигарету.

— Простите! Пробки из-за ливня. Ненавижу заставлять женщин ждать.

Катерина, наконец, посмотрела ему в глаза. Светло-карие, живые. Взгляд открытый, искренний. Если, конечно, можно допустить, что такой взгляд возможен у замдиректора холдинга.

Катерина достала из пачки вторую сигарету. Бармен тотчас же сориентировался — чиркнул зажигалкой, но Анатолий Аркадь­евич остановил его:

— Я сам.

Он даже не моргнул, пока Катерина прикуривала от его зажигалки.

Пожалуй, Анатолий Аркадьевич все же тот, кто нужен.

Они познакомились на фуршете, посвященном выпуску нового журнала Тараса. Анатолий Аркадьевич привлек внимание Катерины сразу — еще до того, как стало известно, что он управляет одной из компаний-конкурентов. Когда мужчина запал на тебя, это можно почувствовать, даже если ваши взгляды ни разу не пересеклись.

— Позвоните мне, — обронила она, проходя мимо Анатолия Аркадьевича с бокалом шампанского.

Наверняка для него это был тот еще квест: найти номер телефона любовницы основного конкурента. Но он нашел. И позвонил. И приехал. А теперь сношается с ней взглядом, забыв потушить зажигалку, хотя Катерина уже прикурила. Пожалуй, она даст ему шанс.

— С какой целью вы меня пригласили, Екатерина Андреевна? — он чуть подался вперед — сократил расстояние между ними.

— Я хочу, чтобы вы предложили мне должность главного маркетолога в вашей компании, — Катерина выдохнула в сторону струйку дыма.

Его брови приподнялись. Но он быстро взял себя в руки.

— Это очень щедрое предложение.

— Вы зря иронизируете, Анатолий Аркадьевич. Я уверена, что мой опыт и мои личные качества позволят вашей фирме существенно укрепить позиции на рынке. Возьмите меня на испытательный срок — и вы, я уверена, меня уже не отпус­тите.

Выражение его лица оставалось серьезным, но глаза смеялись.

— Решение о назначении специалиста на такую должность зависит не только от меня.

— Формально — да.

Катерина подготовилась. Она знала ответы на все его вопросы, даже те, что он еще не задал.

— Катерина Андреевна, давайте откровенно. Зачем вам эта должность?

Откуда ни возьмись, прибежал Матвейка, обнял Катерину за ноги, прижался к ней всем телом.

— Мама, домой…

Она спрятала сигарету за спину.

— Малыш, скоро поедем, иди, поиграй еще с тетей-администратором.

Матвей поплелся к девице у стойки регистрации.

— Неужели бывают послушные дети? — во взгляде Анатолия Аркадьевича появилось что-то новое. Любопытство. Или приятное удивление.

— Да. И обычно это чужие дети.

— Ваш вроде паинька.

— По-разному бывает. Но я люблю, когда у меня все под контролем. А пока что контролируют меня. Сейчас я зависима от денег Тараса, его настроения, самочувствия, порывов. Это совсем не та жизнь, которую я хочу. Мне нужна работа с очень хорошей зарплатой. Компания Тараса мне не подходит — конт­роль от этого только усилится. Работа в любой другой фирме оставляет место для его маневров и давления. Но к вам он не сунется. Независимость — вот зачем мне эта должность. И ради этого я готова на все.

— Даже отказаться от отношений с Тарасом?

Катерина хохотнула.

— Конечно, нет! Вы просто плохо знаете Тараса. Мое решение приведет его в ярость. Он будет орать, метать мебель, разобьет костяшки пальцев о стену, напьется… Но в итоге станет любить меня еще больше. Думаю, я достаточно с вами откровенна.