Анна еще пыталась оказывать сопротивление, но тонкие струи пульверизатора не могли тягаться с напором водомета. К тому же ей было слишком смешно, чтобы продолжать игру.

Полминуты — и победа за Лео. Он выхватил пульверизатор из рук Анны и швырнул на пол. Туда же отправился водный автомат.

— Я завоевал тебя... — Лео перемежевывал слова с поцелуями.

— Битва была недолгой... — Анна обвила его шею руками.

— Долгой... Очень долгой...

Казалось, их мокрые после сражения тела, соприкасаясь, сплавлялись.

Жар и холод. Нежность и страсть. Осторожность и настойчивость. Контрасты сбивали с толку, кружили голову. Лео снова стало казаться, что происходящее — сон.

— Вот чего мне не хватало в ту ночь, когда я облил тебя шампанским, — прошептал Лео. Анна закрыла глаза, когда его дыхание коснулось ее уха. — Я хотел сорвать с тебя одежду еще тогда, прямо в парке, — он потянул вверх ее мокрую насквозь маечку.

— Лео... Подожди... Остановись!

Лео замер, но не разомкнул объятий, даже на сантиметр не отстранился от Анны.

— Это тоже месть? За то, что я остановил тебя сегодня в подъезде? — Лео легонько укусил Анну за мочку уха.

— Я отомстила бы и себе.

— Тогда что? — он отвел мокрую прядь ее волос за ухо, заглянул Анне в глаза.

Ну что же?

Что?!

— Я хочу насладиться моментом, Лео. Я хочу почувствовать — пережить — каждое твое прикосновение. И чтобы ты почувствовал и пережил мои.

— Это сделает тебя счастливой? — Лео улыбнулся, провел пальцем по ямочке на ее подбородке.

— Я абсолютно в этом уверена.

— Тогда пусть так и будет, — Лео протянул ей руку. — Пойдем со мной.

Шторы в спальне были задернуты, сквозь них тускло просачивался солнечный свет.

Лео вывел Анну на середину комнаты, развернул лицом к себе. Их пальцы тотчас же переплелись.

— Закрой глаза, — попросил он и медленно отпустил ее руки.

Сейчас Анна по звукам пыталась угадать, что он задумал. Тихий скрип пола — Лео подошел к окну. Писк пластмассовых колец, скользящих по деревянной штанге, — отдернул штору, комната наполнилась светом. Короткий пронзительный скрежет рам — Лео открыл окно, впустил в спальню пение птиц и аромат сирени.

Анна по-прежнему стояла с закрытыми глазами. Беззащитная. Красивая и такая желанная! Лео протянул руку, чтобы дотронуться до ее лица, но остановил себя. Предвкушение было настолько жгучим, что заставляло медлить, продлевать удовольствие.

— Что ты чувствуешь? — спросил Лео, легонько щекоча ее ухо щетиной.

— У меня... — Анна глубоко вдохнула. — У меня все горит внутри. А мокрая одежда холодит кожу. Еще я чувствую, как от каждого твоего прикосновения мое тело будто пронизывают солнечные лучи. Настоящие солнечные лучи я тоже чувствую, они льются на меня из открытого окна. Еще я слышу шум ветра, который запутался в липах. И мне очень хочется вот так же запутаться пальцами в твоих волосах.

— Ты можешь делать все, что хочешь. Абсолютно все.

Не открывая глаз, Анна нащупала край его майки и потянула Лео к себе. Медленно провела руками по его торсу, чувствуя каждую напрягшуюся мышцу. Скользнула ладонью по подбородку, коснулась губ, висков — и зарылась пальцами в его волосы.

— Ты этого хотела? — Лео вглядывался в ее лицо, запоминая каждое мимолетное изменение, каждое доказательство ее удовольствия: полуулыбка, дрожь ресниц, легкий румянец.

— Я словно впервые касаюсь твоих волос... Это так приятно...

Лео рывком притянул Анну к себе. Он вложил в поцелуй и страсть, и нежность, и обещание наслаждения. Он не давил, не напирал, а лишь предлагал следовать за ним. Анна отвечала ему с той же горячностью.

— Мне кажется, на тебе слишком много мокрой одежды, — интонация была игривой, но уголки губ робко дрогнули.

Волнуется?

— Открой глаза.

Такой ее взгляд Лео видел впервые: благодарный, доверчивый, отчаянный, с поволокой желания. Перед таким взглядом невозможно устоять.

Лео рванул за ворот своей майки, чтобы стянуть ее через голову, но Анна перехватила его руки.

— Я сама.

Не отрывая взгляда от Лео, она потянула футболку вверх, но мокрая ткань липла к телу, футболка не хотела сниматься и застряла на груди. Щеки Анны порозовели еще больше. Неужели она чувствовала себя неловко? С ним?! Больше не будет неловкостей.

— Давай я! — засмеялся Лео.

Его искренний, беззаботный смех вернул Анне уверенность. Она улыбнулась, а через мгновение они уже оба хохотали, стягивая с себя одежду.

Анна стояла обнаженной перед Лео и с восхищением смот­рела на его тело, освещенное солнцем. От этой интимной паузы щекотало в груди. Желание накатывало на Лео с такой силой, что он с трудом заставлял себя оставаться на месте.

— Я должна кое в чем тебе признаться, — прошептала Анна. И снова в ее глазах появилась робость. — За всю жизнь у меня был только один мужчина — мой бывший муж. И сейчас... у меня такое ощущение, будто все со мной происходит впервые.

Лео едва заметно выдохнул.

— Это же прекрасно, Анна. Ведь так?

— Да, — она улыбнулась.

— Твой новый первый раз будет именно таким, каким и должен быть: радостным, непринужденным, без чувства неловкости. «Я люблю тебя», — добавил Лео одним лишь взглядом. И, возможно, Анна ответила ему взаимностью.

Они одновременно шагнули друг к другу.

Первые прикосновения были осторожными, нежными, но они обжигали, покрывали кожу мурашками.

Лео аккуратно подтолкнул Анну к кровати. Лег сверху, опираясь руками возле ее плеч.

Этот поцелуй был особенным: глубоким, тягучим, воспламеняющим. Лео прервал его, чтобы отыскать губами на теле Анны самые чувствительные точки. Каждый ее стон отзывался пульсацией в висках, закручивал внизу живота огненные спирали. Лео чувствовал, как волны его желания отзываются в Анне, как затапливают их обоих. В тот момент, когда Лео больше не смог себя сдерживать, ему показалось, будто он весь состоит из пронзительного солнечного света.

Катерина ловким движением развязала поясок шелкового халата и, улыбаясь, открыла дверь.

— Я... — она запахнула халат, — не вас ждала.

Фонарь светил мужчине в затылок — не мудрено, что она не сразу рассмотрела лицо незнакомца.

— Я ищу того, который ездит на «ниссане», — заявил он.

— Вы не похожи на частного сыщика.

Скорее, незваный гость был похож на породистого добермана. Брюки, рубашка, плащ — все сидело на нем, как влитое; во всем чувствовался вкус и отточенность выбора. Туфли блестели так, будто на крыльцо он спустился прямо с неба. Волосы такие густые, черные, что хоть снимай в рекламе шампуня. А вдобавок — смуглая южная кожа и яркие синие глаза. С такими глазами любой взгляд красноречив и пробирает до нутра. Хорош!

Катерина прислонилась к дверному косяку. Закрутила на палец короткую прядь возле уха.

— «Ниссан» принадлежит мне.

— Значит, я ищу мужчину, который пользуется вашим автомобилем, — в его голосе чувствовалось легкое раздражение.

— Не понимаю, о чем вы.

Каким же сладким оказался азарт: смотреть, как темнеет синева его глаз, как учащается его дыхание. Похоже, Доберман не привык к отказам. Особенно от женщин, открывающих мужчинам дверь в полночь.

— Не играйте со мной.

Он был слишком вышколен для необдуманных поступков, но все же Катерина демонстративно бросила взгляд на его автомобиль, припаркованный под фонарем: запомнила номер.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, конечно. Я люблю женщин. И больше всех я люблю свою жену. А вот на этом «ниссане», — не отрывая от Катерины взгляда, Доберман указал на ее машину, — ездит урод, который с ней спит. Кто он?

— Урод? Как по мне — так вполне себе красавец, — Катерина сжала губы, но улыбка все равно просочилась.

Доберман оскалил клыки.

— Вы ответите на мой вопрос?

— Только если сначала вы ответите на мой, — она выдержала паузу, но не долгую — чтобы не забродила. — Выпьете со мной кофе?