— У меня не гостиница, — Катерина перенесла автолюльку со спящим Матвейкой через порог, обернулась. Тарас поднимался вслед за ней. — Сладких снов!

Доберман остановился на пару ступенек ниже Катерины. Скрестил с ней взгляды — и только после этого поднялся на крыльцо.

— Даже чаем не угостишь? — в его ласковом голосе звенело напряжение.

Катерина устала: от поездок по городу, мыслей, сигарет, присутствия Тараса. Особенно угнетало последнее. Рядом с ним она словно все время была при исполнении, постоянно держала планку, а хотелось просто погрузиться с головой в теплую воду джакузи. Просто выпить бокал вина…

— Кофе. И ты сам приготовишь.

Нет, она не могла сопротивляться его опасному обаянию. Пусть игра с Тарасом и выматывала, но удовольствия она доставляла больше.

— Договорились, — довольным тоном ответил Тарас и прошел на кухню.

Смотреть, как он двигается, было особым, пробирающим до сердцевины, удовольствием.

Катерина сидела на стуле у самой стены и, медленно выкуривая сигарету, наблюдала, как Тарас заваривал кофе. Она испытывала дразнящее, свербящее диафрагму чувство неудовлетворенности. Словно уже держала пса за поводок, но еще не могла им управлять. Доберман не выполнял команды. Как заставить его подчиниться? Что действеннее поводка?

Не так давно здесь мыл посуду Лео. Воображение легко дорисовало возле раковины второго мужчину, без рубашки. Катерина отчетливо видела, как двигались у Лео мышцы спины, когда он протирал тарелки пенной губкой. Как на лопатке выделялись четыре родинки, будто ковш Большой Медведицы.

Оба мужчины принадлежали Анне, но управлять ими была способна лишь Катерина. Таилась в этом какая-то глубокая философская мысль, только постоянно звонящий телефон Тараса мешал ее сформулировать.

Мысленный щелчок пальцами — и Лео исчез.

Реальный Тарас поставил на стол большие кружки с кофе. Рядом положил мобильник.

— Что ты здесь делаешь? — Катерина улыбнулась своему Доберману.

— Кофе пью, — Тарас сделал глоток, не отрывая от нее взгляда. — Общаюсь с красивой женщиной.

— Одной из тех, с кем ты переговорил за последние полчаса?

— Ревнуешь? — он хищно улыбнулся. — Это делает тебя похожей на мою жену.

Катерина закатила глаза — еще эффектней, чем раньше.

— Иронизирую. Твои постоянные звонки раздражают. Раньше ты выключал телефон, когда приходил ко мне. Теперь освоился?

— Ворчишь! Сейчас ты похожа на мою жену еще больше.

Тарас сказал это специально, Катерина знала, но кровь все равно прилила к щекам.

— И что делает твоя жена, когда ее достают звонки?

Тарас пожал плечами. Достал сигарету из пачки Катерины, прикурил.

— Ничего. Терпит.

Это случилось быстрее, чем Катерина задумалась о последствиях. Будто руки действовали сами по себе. Она схватила со стола телефон Тараса и сунула в его кружку с кофе.

Вот что действеннее поводка: эмоции, которые испытывал Тарас. Пока он сдерживал себя, управлять им было невозможно. Но теперь, глядя в его пылающие яростью глаза, Катерина чувствовала, что побеждает в этой схватке. Голос, Доберман!

Тарас швырнул ей в лицо такое тяжелое, грязное слово, что Катерина отвернулась, будто получила пощечину. Выдохнула. Подняла на Тараса насмешливый взгляд.

«А теперь апорт, Доберман!» — мысленно приказала она.

Выхватив телефон из кружки, Тарас бросился вытирать его полотенцем.

Катерина, все еще чувствуя послевкусие его слов, выскользнула из кухни.

— Не включается, паскуда! — орал Тарас из-за двери, пытаясь реанимировать телефон. — Если пропущу звонок жены — по стенке тебя размажу!

Катерина торопилась.

Она быстро разделась, отыскала в комоде, в ворохе нижнего белья, черные кружевные чулки и корсет. Оделась молниеносно — ничего, что не все петли застегнуты. Вряд ли Доберман сможет сосредоточиться на таких деталях.

Она стала возле трюмо и, нацелив томный взгляд на дверь, схватила из пепельницы сигарету. Через мгновение в спальню ворвался Тарас. Секундный шок — о, это выражение его лица Ка­терина запомнит на всю жизнь! — и, отшвырнув телефон, Доберман ринулся к ней.

— Стой, красавчик! — Катерина выставила руку вперед. Тарас замер. От быстрого глубокого дыхания крылья его носа трепетали. — Раздевайся.

Она нарочито медленным движением стряхнула пепел в пепельницу. От эмоционального накала дрожали пальцы. Но это тоже вряд ли было заметно Тарасу.

— Это что за цирк? — сквозь зубы процедил он.

Катерина молчала — нарочно тянула время.

— Есть два варианта, красавчик. Либо ты раздеваешься, либо я одеваюсь.

Несколько долгих секунд Тарас стоял, не шевелясь. Затем, не сводя с Катерины глаз, начал расстегивать брюки. Он таким резким движением вытащил ремень из лямок, что едва не вырвал их.

— Ремень брось мне.

Тарас медлил. Но все же швырнул ремень к ее ногам.

Катерина не спеша полистала плей-лист на телефоне. Включила Дженнифер Лопес «Step Into My World».

— Теперь раздевайся, медленно.

Тарас подождал — из принципа. Обоим было понятно, что он послушается. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Еще одну.

Катерина была настолько погружена во взгляд Тараса, яростный и страстный, что не могла сосредоточиться на его движениях. Только когда он замер, Катерина поняла, что Тарас стоит перед ней обнаженным.

— Подойди ко мне, красавчик.

Тарас медленно к ней приблизился. Невозможно чувствовать себя победителем, стоя перед одетым человеком обнаженным. Но можно сделать вид, что не понимаешь этого. Он коснулся пальцами ее губ, скользнул ниже: по подбородку, по шее, под кружевную чашечку лифчика.

— Стоп!

Но Тарас больше не слушался. Грубо и резко притянул ее к себе, ворвался в рот языком — и отскочил, ощутив резкий удар ремнем.

— Какого?! — взвизгнул Тарас.

— Ты хочешь обычного секса или такого, за который отдашь не только телефон, но и машину? — ответ Тараса был в его взгляде, Катерине даже паузу делать не пришлось. — Значит, заткнись. И делай только то, что скажу я. Кивни, если согласен. Хорошо. А теперь опускайся на колени.

— За каким стеклом ресница?

— Что?.. — я невольно отнимаю телефон от уха и смотрю на экран так, будто могу увидеть на нем пояснение. Но вижу только имя Геры.

— Лео просил тебе это передать. Полагаю, он считает, что ты знаешь ответ.

Я улыбаюсь. Ну конечно!

Когда в последний раз мы бродили с Лео по улицам, я спросила его, за каким стеклом ресница. После секундного удивления он указал на правую скулу. Я замотала головой: «Не угадал! Вторая попытка». Лео не сразу понял, в чем шутка. А когда догадался, снял очки и усмехнулся — с таким особенным внут­ренним звуком, от которого мне сразу стало теплее.

Он скучает по мне — вот что означает это сообщение. А я безумно скучаю по нему! Меня мгновенно увлекают образы наших нежных пробуждений, бесшабашных прогулок, чарую­щих ночей.

Заставляю себя сосредоточиться.

— Когда ты его вытащишь? — спрашиваю я Геру.

— Возможно, его вытащишь ты.

Я коротко, нетерпеливо выдыхаю.

— И что это значит?

— Тебе надо пообщаться с чуваком, который написал заявление. Имя Тарас тебе о чем-нибудь говорит?

Я опускаю телефон. Ощущение такое, будто я вот-вот грохнусь в обморок.

Гера что-то выговаривает мне. Подношу телефон к уху и обрываю поток речи на полуслове:

— Я знаю, кто такой Тарас. Я все сделаю.

Во мне столько эмоций, что, кажется, смогла бы мановением руки разбивать стекла и обрушивать стены. Мне так сложно сдерживать этот ураган в себе, что я не с первой попытки набираю номер Тараса. Каждый длинный гудок будто проходит сквозь меня, от макушки до пяток.

— Ну, привет, малыш! — раздается в телефоне.

Я открываю рот — и закрываю.

Надо очень тщательно подбирать слова. От этого зависит судьба Лео.

Прикрываю глаза и перебираю в голове фразы. Какая из них растопит сердце Тараса?