— Все прочь! — Скомандовал он. — Не появляться, пока не позову!

Дождавшись, пока подельники растворятся в темноте, он повернулся к Бастет.

— Вот так неожиданность, кошечка моя! — Нарочито радостно воскликнул он. — Я даже не сразу поверил, когда мне доложили. Так зачем ты меня искала, Бастет? Неужели соскучилась?

Она презрительно хмыкнула, совершенно точно давая понять, что думает по поводу его слов.

— Так я и думал, — раздражённо бросил он, стерев с лица улыбку. — Так зачем ты здесь? По поручению Гора? Что птицеголовому от меня понадобилось?

— Если бы ты понадобился Гору, он пришёл бы к тебе сам. А так как ты разговариваешь со мной, значит, понадобился ты мне.

— И что, кроме ночи страсти, я могу тебе предложить?

— Убраться с Джепта, например.

— Только с тобой, моя киса, только с тобой, — гадко рассмеялся он.

Она на секунду опустила глаза, сделала шаг ему навстречу.

— Знаешь, Бес. Когда-то давно, в другом мире и другой жизни, я тебя действительно любила. Потом думала, что любила. Потом ненавидела. Потом я всей душой желала тебе смерти. Но ты был моим мужем и повелителем, и я ни разу не позволила Сехмет проявиться в твоём присутствии.

— Я всё ещё твой муж! — Выкрикнул Бес и попятился, увидев звериный блеск в её глазах. — Помни: я твой муж и повелитель, а ты — блудливая кошка! Но я готов простить...

— Наш брак аннулирован, так что я — свободная кошка!

Бастет прыгнула вперёд так быстро, что Бес не успел ничего сообразить. В свете фонарей сверкнули острые как стилеты когти, точным движением вцепились ему в горло. Из рваной раны хлынула кровь. Захрипев, Бес упал к её ногам. В глазах застыло удивление: он до последнего не верил, что у кошки хватит духу напасть на того, кого она когда-то любила.

— Я — свободная кошка, — повторила она, глядя в его мертвые глаза. — А ты аннулирован.

Бастет переступила через тело бывшего мужа, брезгливо отряхнула кровь с когтей. Сама не ожидала, что получится трансформировать только руку, но вышло же! Сейчас она, склонив голову на бок, с любопытством первооткрывателя наблюдала, как звериная конечность снова превращается в изящную женскую ручку. Кровь с ногтей, правда, никуда не делась. Впрочем, при наличии воды и мыла — вообще не проблема. Но сейчас ей почему-то совершенно не хотелось избавляться от пятен крови. Наоборот, ей хотелось, чтобы кровь оставалась на руках ещё как можно дольше. Чтобы время от времени смотреть на неё и понимать, что возмездие свершилось, и она сделала это собственными руками.

— Бес! Эта сучка убила Беса!

Бастет резко обернулась: переулок быстро заполнялся вооруженными людьми.

— Прочь с дороги! — Крикнула она. — Вон отсюда, если не хотите закончить так же, как он!

С места никто не двинулся, раздались характерные щелчки: с таким звуком оружие снимают с предохранителя.

— Сами напросились! — Зло рыкнула она.

В следующий момент перед людьми предстала черная львица. Кто-то не выдержал и выстрелил. Пуля отскочила от шкуры, не причинив Сехмет ни малейшего вреда, а разъярённая хищница тут же прыгнула вперёд. Зубы сошлись на чьей-то шее.

***

— Скажи, Сэт, ты этого добивался?

Арсэт не ответил. Вопрос явно не из любимых мифическим созданием сложных загадок, так что правильного ответа на него не существует.

Этого добивался? Этого ли?

Он уселся на всё ещё тёплый, влажный от конденсата металл крыши, обхватил рукой согнутое колено.

— Я просто исполнил просьбу Ра, — сказал негромко.

— Именно об этом тебя и просил Ра? — Хмыкнул сфинкс и, тяжело взмахнув крыльями, взлетел с крыши.

Арсэт проводил его глазами, потом снова посмотрел туда, где Анубис упивался мгновениями триумфа. Вот же паяц! Смешной и совсем не похожий на того грозного правителя Царства мертвых, каким Арсэт помнил его в былые времена.

Впрочем, все они в пресловутые былые времена были совсем другими. Свой долгий путь от необузданного разрушителя Сэта до загадочного и отстраненного авантюриста Арсэта Кхана он знал отлично, и без особого труда мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах с ним произошли изменения. Но почему-то он был уверен, что остальные наследники Атума остались всё теми же: самовлюбленными напыщенными засранцами, строго соблюдающими правила ими же придуманной игры.

Он несказанно удивился, когда в каком-то из далёких миров его отыскал Ра и попросил об услуге. И хоть первым порывом было послать верховное божество куда подальше, Арсэт согласился. Почему? Может, потому что в том мире ему уже стало скучно, а предложение Ра обещало очередную занимательную авантюру? И это тоже, но были и другие причины.

Где-то там, в глубине души, он всё ещё был Сэтом. Тем самым Сэтом, которого все знали как разрушителя, и относились соответственно. Сэтом, который веками сражался с Гором за божественный трон Египта не потому, что так сильно хотел править, а из-за того, что не мог отступиться и спасовать перед сопливым мальчишкой.

И этому Сэту отчаянно хотелось посмотреть в лица родственников, когда они поймут, что с ними произошло, и кто по итогу стал их спасителем. Впрочем, месть тоже никто не отменял: было, было кому и за что мстить. Правда, Ра попросил обойтись без жертв, но здесь уже как выпадут кости. Да и чего можно всерьёз опасаться, обладая такой способностью к регенерации? Вон, без вины убиенный Осирис вполне себе здоров и доволен жизнью, разве что морда позеленела.

В общем, игра обещала быть весёлой, только игроки оказались совсем не теми, на которых он рассчитывал. Первое время он просто недоумевал, глядя, во что, потеряв память и силы, превратились великие боги Египта. Но ещё теплилась надежда увидеть их прежними после того, как к ним вернутся воспоминания и сила. По итогу, прежней осталась только Маат. Все остальные слишком очеловечелись, и не укладывались в привычные схемы.

И вот на этом этапе стоит крепко задуматься: а нужно ли ему всё это? Хочет ли он и дальше бодаться с Гором, возвращаясь к своей незавидной роли главного возмутителя спокойствия?

Впрочем, думай, не думай, но талант разрушителя с ним, и нынешние беспорядки, так или иначе, прямое следствие его действий, хоть сколько не рассказывай самому себе, что Анубис всё затеял по собственной инициативе, а сам он здесь вообще не при чём.

А теперь, наверное, стоило бы определиться: влезть в заваруху, заведомо склоняя чашу весов в ту или иную сторону, или ни во что не вмешиваться, и посмотреть, куда вывезет. В конце концов, если уж всё будет совсем печально, можно будет внести в действо свои коррективы.

Но не сейчас. Вон, и Гор объявился. Похоже, с этого момента начнется всё самое интересное.

Арсэт вытянул руку, и в неё тут же легла появившаяся прямо из воздуха бутылка напитка Сладких грёз. Ну вот, теперь можно и расслабиться.

Ночь и не думала заканчиваться, хотя, если верить хронометру, давным давно должно наступить утро. Но небо оставалось всё таким же чёрным, а тьма на улицах, казалось, стала совсем непроглядной и ещё более гнетущей, чем пару часов назад.

Выйдя из «Белого Нила», Надин какое-то время стояла посреди улицы, раздумывая над тем, что делать дальше. Влажная духота — самый большой, с её точки зрения, недостаток Атона — давила на плечи, оседала мерзкими каплями на волосах и одежде. Есть вещи, привыкнуть к которым невозможно в принципе! Надин переплела волосы, завязала плотным узлом на затылке — по крайней мере, мешать не будут. Вытерла с виска капельку пота, а потом решительно свернула за угол, торопясь вернуться к охоте. Ей ещё никогда не приходилось столько убивать. Впрочем, этих не жалко. У каждого из тех, кого она отправила на темную сторону, руки в крови, а значит, наказание абсолютно справедливо. Главное, смогла спасти несколько жизней. И надеялась, что сможет помочь кому-то ещё. Тем более, что настойка тётушки Тави и вправду оказалась чудодейственной, и Надин снова чувствовала себя полной сил и энергии.