— И ты пришёл, чтобы спасти нас? — не удержалась она от шпильки.

— Нет. Только, чтобы помочь вспомнить. Спасать себя вы будете сами.

— И никакой личной выгоды...

— А вот это, моя прекрасная Маат, тебя вообще ни с какой стороны не касается, — цинично усмехнулся он.

***

Кочевники действительно оказались «своими», по крайней мере, для Бассы. Четверо лохматых, одетых в разноцветные тканые безрукавки и кожаные брюки мужчин, и с ними три девушки — не менее лохматые, в почти таких же нарядах, только дополненных какими-то побрякушками на руках и шеях.

Все по очереди пообнимались с Бассой, которая радостно кидалась на шею каждому из кочевников, при этом не замолкая ни на минуту. Потом свою порцию объятий получила и Надин. Её представили обществу как «лучшую подругу и вообще чумовую девку». Этого оказалось достаточно, чтоб компания её приняла, не задавая лишних вопросов.

Всё это было странно, непривычно, но на удивление приятно.

Понятно, посиделки пришлось продолжить, потому что это неправильно: встретить старых друзей и не уделить им пару часов. Надо же узнать, как у кого дела, и что происходит в пустыне.

Басса расспрашивала, кочевники рассказывали, Надин слушала.

— Помяни моё слово, Басс, это добром не кончится! — потрясая наколотым на нож куском мяса вещал рыжий здоровяк Иттор, — Пески становятся опасными. Помнишь кривой каньон на закатном направлении? Виго говорит, там теперь река.

— Вода — это всегда хорошо, — заметила Басса.

— Плохая там вода, солёная, — покачал головой Иттор, — у Виго товарищ напился, и всё. Не откачали...

— Анализ делали?

— Да какой анализ? У Виго из оборудования — лом да лопата. Его только артефакты Первых интересуют, остальное как соколу... Вот, группу собрал — сгоняем, проверим. А дальше что? К яйцеголовых идти? Так они на «Осирис» работают, наверное, не хуже нас знают, что происходит. Доиграются со своими экспериментами, не только солнца — воздуха не останется.

— Опять та же присказка, — сердито фыркнула его подружка, — угомонись уже.

— Действительно, Иттор, а как же: живи одним днём, и будь счастлив? — поддела Басса. — Философия кочевника, так мы это называем?

— В пустыне люди честнее, порядки проще, небо выше, и солнце светит ярче, — в тон отозвался Иттор, цитируя кодекс Кочевника. — Но солнца нет, и небо давит на плечи. Не говори, что для тебя это не имеет значения, Басс.

Кошка не ответила, лишь сердито фыркнула. Кочевники, конечно, друзья, но рассказать им как на самом деле обстоят дела она не могла. Не имела права.

— Ты согласна со мной, Басс, — вздохнул Иттор, — но будешь спорить из чистого упрямства.

— Тогда лучше сменим тему, пока не подрались, — заметил долговязый жилистый Кит, чем-то неуловимо напомнивший Надин брата по оружию Олло из её родного мира. — Куда путь держите, красотки?

— В храм кошек, — не стала скрытничать Басса, — Это не экспедиция. Личное дело.

— Личное, так личное, — пожал тот плечами, — Может, хоть проводим вас? В пустыне сейчас действительно неспокойно, тут Иттор прав.

***

Надин бы предпочла продолжить путь в компании одной Бассы, но от кочевников так просто не отделаешься. Пришлось принять «помощь». Группа из девяти гравилетов казалась Надин слишком большой и неповоротливой, но на самом деле, всё оказалось гораздо проще, чем когда едешь верхом в центре отряда. Она довольно быстро поймала ритм, и легко держалась вровень с долговязым Китом, взявшимся лично опекать новенькую. Ему, видимо, очень хотелось поговорить, но вездесущий песок да свист ветра не давали ему ни малейшего шанса.

Пустынные пейзажи, при всей своей живописности, всё же не блещут разнообразием, и Надин вскоре вообще перестала обращать на них внимание.

Мысли то и дело возвращались к Арсэту. В ответ на её сообщение он написал только одно слово: «Удачи». Немного, конечно, но хотя бы не сердится. Впрочем, он всегда говорил, что она свободна в своём выборе. Только Надин каждый раз выбирала его, и считала свой выбор наилучшим.

***

Небольшой деревянный домик стоял на самом берегу тихого озерца, окружённого высоченными горами, достававшими до облаков.

Замотавшись в шаль, Надин сидела на ступеньках и из-под опущенных ресниц наблюдала за Арсэтом. Тот, одетый только в подкатанные до колен штаны, стоял у самой кромки воды и удил рыбу. Загорелое тело поблескивало в лучах утреннего солнца, грива растрёпанные волос отливала золотом. Хорош, как сын небесного града Бальдр.

Арсэт, как и большинство мужчин, ни капли не смущался своей «неодетости». Как говорится, срам прикрыт, чего ещё надо? Сказать правду, Надин, выросшая среди воинов, голых торсов видела предостаточно, и не только торсов: в одежде в речке не купаются. Но именно вид плоского живота и рельефных мышц Арсэта заставлял её краснеть и опускать глаза.

Прошло два дня с тех Лунных боёв, разделивших жизнь на «до» и «после».

Она так и не поняла, каким образом они попали сюда прямо с арены. Арсэт не объяснял — она не спрашивала. Первые сутки Надин вообще была как в тумане, не отдавая себе отчёта, где находится, что происходит, не задумываясь, что будет дальше.

Арсэт просто был рядом. Обнимал за плечи, кормил с рук, поил теплой настойкой, от которой неудержимо клонило в сон.

Проснувшись утром второго дня, Надин обнаружила в комнате сундук со своими вещами, который оставила в гостинице.

— Подумал, ты захочешь переодеться, — прокомментировал Арсэт. — Заодно принёс молока и пирожков. Ты любишь с малиной или с яблоками?

— С малиной...

— Так я и думал, — почему-то обрадовался он.

И ещё один день, наполненный его заботой, её слезами, недосказанностью и неопределенностью. Она приходила в себя, и пока не готова была думать о завтрашнем дне. Он не торопил, и вообще вел себя так, как будто всё происходящее — самая естественная вещь на свете.

А сегодня Надин вдруг захотелось жареной рыбы, и Арсэт отправился на рыбалку. Благо, для этого пришлось отойти всего на десяток шагов от дома.

Сама Надин считала ловлю рыбы на редкость нудным занятием, скучнее только грядки полоть. А вот Арсэта процесс совершенно не напрягал. Да и вообще, создавалось впечатление, что рыба сама выстраивается в очередь, только чтобы попасть к нему на крючок.

За полчаса наловив десятка полтора крупных рыбин, Арсэт тут же взялся их чистить. От попыток Надин помочь только отмахнулся: ты, мол, в гостях, вот и отдыхай.

Она не стала настаивать и вернулась на порог.

В гостях... в гостях... В гостях хорошо, а дома... Дома у неё теперь нет. В племени её не примут. Куда идти? Как жить? Арсэт четко обозначил её место: гостья. Совсем не то, чего бы ей хотелось.

Она пыталась отогнать мысли о том, что ждёт впереди. Не думать вообще, растянуть эти минуты покоя, в которых есть дом, озеро и загадочный мужчина, зачем-то решивший о ней позаботиться. Гостья...

У них, свободных охотников, гостей привечают совсем не так. Для гостей есть отдельный дом на краю деревни, никто не оставит чужого ночевать под своей крышей. Кто его знает, этого гостя, какие духи им управляют? Вроде и с добром пришёл, но то при свете солнца. А не переменится, как серебряная луна в глаза посмотрит?

А этот ничего не боится. В дом привёл, в свою кровать уложил — сам на лавке примостился, и даже дверей на ночь не закрывает... Странный, очень странный...

Жаренная на углях рыба показалась Надин невероятно вкусной. Потом был травяной чай с мёдом — на сей раз в сон от него не клонило. А потом они просто сидели рядом на пороге и наблюдали за плавающими по озеру утками.

— Что будет дальше, Арсэт? — спросила она неожиданно.

— А что — дальше? — вернул он вопрос.

— Ты назвал меня гостьей, — Надин плотнее замоталась в шаль, словно пытаясь спрятаться от несуществующего ветра. — Хорошие гости надолго не засиживаются.

Он вздохнул, убрал от её лица упавшую белую прядь.

— Ты можешь оставаться здесь, пока сама не захочешь уйти. Я не стану ни гнать тебя, ни удерживать силой.