Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Так вот, значит, вы какой, княжич Владимир Андреевич.

— И вам не хворать, — начиная раздражаться, ответил я. — Сделайте что-нибудь с этой клятой кобылой. Если я ее сейчас отпущу, она же сразу умчится.

Инструктор что-то сказал белой как полотно девушке, та кивнула, явно стараясь взять себя в руки. Получалось скверно, но спасибо, что хотя бы пыталась. Людмила отошла к лошади инструктора, а мужик тем временем приблизился к кобыле. Довольно бесстрашно действовал, надо сказать, я бы не рискнул подходить так близко.

— Что вы с ней сделали? — спросил мужик, обернувшись ко мне.

Сейчас я его разглядел. Лет тридцати с небольшим, но казался старше из-за обветренного смуглого лица. Волосы немного выгорели на солнце и отливали рыжиной. Коротко подстриженная борода казалась смоляной.

— Стихийная сила. Ветром держу.

Он кивнул. Ну хорошо хоть, не стал сыпать новыми вопросами. Потому что я чувствовал, что на это заклинание уходили мои последние силы. И все сделанные Тамарой и Ленкой бутерброды я только что тоже сжег!

— Опускайте понемногу, — попросил инструктор. — Но плавно. Я подстрахую…

Почуяв близкую свободу, кобыла снова взвилась на дыбы, но мужик ловко ухватил ее под уздцы.

— Отпускайте.

Я уже почти не чувствовал пальцев — через них прошло столько силы, что мне казалось, что они сами начинали растворяться в воздухе.

— Сиятельство! — до нас наконец-то добежал Минин, а за ним мелкими шажками семенила Ленка. — Эй, ты как? Чет бледный…

— Нормально, — хрипло ответил я, понимая, что беззастенчиво лгал. — Устал просто. Надо бы прилечь, прикорнуть на часик, потом поесть… И буду огурцом.

Широкое, почти круглое, лицо Мити Минина исказилось испуганной гримасой.

— Ты чего…

Я не смог закончить фразу. Казалось, собственный рот перестал меня слушаться. Не вынесший перенапряжения организм дал сбой. У меня в голове словно что-то лопнуло, и плотина, сдерживавшая накопленную усталость все это время, прорвалась в один миг.

Я перестал ощущать не только пальцы, но теперь просто не чувствовал боли. Глаза сами собой закатились, рот перекосился.

Я падал, но ничего не мог с этим поделать.

И лишь перед тем, как рухнуть на распаханную копытами землю, я услышал злой крик Минина и почувствовал, что меня кто-то перехватил.

Но было поздно. Сознание отключилось.

* * *

— Да говорю тебе, кабздец это полный! Четвертый час в отключке…

— Погоди пока.

— Ну а что? Сам видел, его до корпуса на себе тащили. Точно случилось что-то серьезное. Еще док приходил, капельницей с сахаром его накачивал…

— Было б что серьезное, док бы его в лазарет отправил. А так тут отлеживаться оставили. Значит, жить точно будет…

Я ненавидел это состояние. Когда тело еще спит, оцепенело валяясь в одном положении, а голова уже проснулась и начинает работать. Не сонный паралич, но все равно не самое приятное. Голоса доносились словно из-за толщи воды. Какие-то фразы было трудно разобрать — как и узнать тех, кому они принадлежали.

— Да бросьте. Все с ним будет в порядке.

О, Олег, ты ли это?

Я с трудом приоткрыл один глаз и вперился им прямиком в Вяземского. Ну точно. Вражина собственной персоной. С ухмылочкой этой неприятной. Судя по состоянию его одежды, трудовые часы и свободное время он коротал за какой-то очень непыльной работенкой.

— Рано хороните, — прокряхтел я и наконец-то сфокусировал зрение.

Так-так, кто у нас тут…

Кантемиров собственной персоной, Лаптев, Игорек — с самокруткой за оттопыренным ухом… И еще двое незнакомых парней.

— Я вам не Папа Римский на смертном одре, — я попытался жестом разогнать эту делегацию. — Разойдитесь, а.

Горец навис надо мной и показал два пальца.

— Что видишь?

— Вижу, что в Англии за такой жест тебе бы по морде дали, — ухмыльнулся я. — Отстань, Максим. Ей-богу, все нормально.

— Какое нормально? Ты опять всех на уши поставил.

— Для него это обычное дело, — равнодушно пожал плечами Док. — Но я тоже рад встрече, княжич.

Я приподнялся на жесткой и неудобной подушке, огляделся и уставился на двоих незнакомцев.

— А вы кем будете?

— Это Петя Смирнов и Илья Волков, — представил их Лаптев. — Были с нами на острове. Теперь нас всех перемешали и засунули сюда.

— Что, тоже не исправились? Ну, будем знакомы.

Смирнов оказался рослым и крепко сложенным пареньком, по виду помладше нас на пару лет. Почему-то на меня он взирал не то с опаской, не то с благоговением — я спросонья так и не понял, но протянул ему забинтованную руку для приветствия и спохватился.

— Эмм… Пардон.

— Да ничего, — отозвался Смирнов. — Рад.

Волков знакомиться не спешил, да и рожа его мне сразу не понравилась. Было в ней что-то такое, что сразу выдавало надменного аристократишку. Тоже хорошо одетый — почти что так же щегольски, как Вяземский, только одежда уже несла на себе стирки неумелыми руками. Значит, он здесь дольше.

Я уставился на него и, кивнув, нейтрально улыбнулся. Сразу неприязнь показывать не будем. Подождем, как станет себя вести.

— Так, ребят, сколько я в итоге продрых? — спросил я, уставившись на Игоря, единственного неодаренного в этой пестрой компании.

— Три часа точно, — пожал плечами он, вытащив из-за уха самокрутку и принявшись нервно ее теребить. — Скоро уж ужин…

Я улыбнулся.

— Отлично. Как раз есть хочу.

— Ты всегда голодный, — проворчал Лаптев.

— Именно. Так что проводите-ка меня в столовую, кому не сложно. А то я еще ни разу там не был…

— Прошу прощения.

Мы резко умолкли и обернулись на незнакомый голос. В дверном проеме застыл долговязый тип неопределенного юношеского возраста — то ли четырнадцать, то ли все двадцать. Бритый наголо, с черепом неправильной формы, этот парень напоминал неудавшуюся кинопробу на роль Носферату.

— Ты, значит, Оболенский? — смерив меня бесстрастным взглядом, незнакомец уставился на меня в упор.

Я свесил ноги с кровати и выдержал его неприятный взгляд.

— Ну допустим.

Незваный гость сверился с дешевенькими электронными часами.

— Через пятнадцать минут ужин. Глыба хочет тебя видеть. Сядешь к нему за стол.

Бдевшие у моей койки парни зароптали.

Я приподнял одну бровь.

— Не многовато ли гонора? И по какому вопросу?

— Потолковать с тобой хочет. О чем — не мое дело, — отозвался бритоголовый. — Ты только сам приходи, не увиливай. И Глыбу не зли. А то мы и ночью в гости заявиться можем.

Передав послание, долговязый парень исчез так же внезапно, как и появился. Я пожал плечами.

— Ну ладно. Это уже интересно.

Стоявший у стены Вяземский сложил обтянутые щегольскими перчатками руки на груди.

— Мне тоже, — недобро усмехнулся он. — Мне тоже.

Глава 16

Вот не нравилась мне эта гримаса на роже у Вяземского, хоть ты тресни.

Точно что-то задумал, и задумал явно по мою душу. Ему бы научиться сдерживать свои эмоции, а то от Олеженьки за версту фонило предвкушением триумфа. Только вот какого?

Горец переглянулся с Лаптевым, и оба моих старых «сокамерника» синхронно покачали головами.

— Не нравится мне все это, Володь, — сказал Кантемиров. — Хотя за такую дерзость так и хочется этому Глыбе лицо начистить.

— Ты осторожнее на поворотах, Максим, — понизил голос Смирнов. — Здесь в карцер сажать не любят, но он таки все же имеется.

Ухмылка на лице Вяземского стала еще шире и отвратительнее. Вот кому бы я с удовольствием рожу подрихтовал, да только знал, что этот негодяй только того и ждал. Намеренно провоцировал и пытался вывести меня из себя, чтобы я ошибся. Хрен тебе, Олеженька. Не дождешься. Может с прежним Оболенским такое бы и прокатило, но я давно научился держать себя в руках. Особенно с такими, как ты.

— Да что он себе позволяет? — продолжал возмущаться Кантемиров. — Самого княжича — и так…

91
{"b":"800343","o":1}