— В этом я с вами всецело согласен. И все же позвольте мне взглянуть на вашу печать. Это безболезненная процедура, ваше сиятельство.

Я вздрогнул, когда он вежливо назвал меня по титулу отца. А ведь правда — теперь я стал сиятельством. По крайней мере вне стен Академии. Теперь отец — князь, а старший брат — его наследник. И теперь у них проявятся особые дары. А у меня… Видимо, у непутевых сыновей всегда особая дорога приключений.

— Разумеется.

Я сбросил одеяло и поднялся с кушетки. Брат Луций подошел ближе, протянул руку и, беззвучно шевеля губами, дотронулся ледяными пальцами до моей печати. Сила в ней отозвалась, и причудливый серебряный кулон на шее диспилинария вспыхнул.

— Не может быть сомнений — это мощное проявление Темной энергии, — важно заключил он. — И потенциал весьма впечатляет, ваше сиятельство. Боюсь, у меня для вас две новости.

— Начинайте с плохой.

— Там плохо кормят, — кисло улыбнулся он.

Я тяжело вздохнул.

— А хорошая?

— С таким потенциалом взлет по карьерной лестнице весьма возможен. Тем более у вас столь влиятельная родственница в Ордене. Признаюсь, мне даже в некоторой степени неловко из-за того, что именно мне, а не Матери Друзилле, выпала участь сообщать вам столь важные новости. Но, боюсь, вам, Владимир Андреевич, придется сменить место пребывания. Вариантов нет. Таков закон.

— Значит, Орден, — выдохнул я.

— Орден, — кивнул брат Луций. — Но прежде, чем я выполню то, зачем сюда прибыл, боюсь, придется навестить Исправительную академию. Признаюсь, мы с коллегами явились на Ладогу не только по вашу душу. Впрочем, все это я смогу объяснить вам и по дороге. Вас не затруднит одеться?

Я развел руки в стороны с нагло-виноватой улыбкой.

— Боюсь, именно в таком виде я и оказался в Назии… Разделся, чтобы переплыть пролив, когда убегал с острова.

Брат Луций по-хозяйски распахнул один шкаф, второй… И не найдя ничего, кроме запасного белого халата, протянул его мне.

— Еси застегнетесь на все пуговицы, вид будете иметь нелепый, но хоть срам прикроете.

— Тогда я уж лучше возьму с собой одеяло…

Ну, выбирать здесь было не из чего. Это ведь был аналог ФАПА из моего мира, даже не жилой дом. Так что, облачившись в халат и набросив на плечи одеяло, я прошлепал босыми ногами по крашенному бурой краской полу. А еще сунул в карман своей новой одежки жемчужину — пусть и правда останется на память об этом приключении.

— Должен предупредить, в Академию сейчас будет очень трудно попасть.

Брат Луций снова улыбнулся.

— О, поверьте, ваше сиятельство. Уж я-то знаю…

Мы вышли на крыльцо, и я с удивлением уставился на припаркованный у ворот черный внедорожник. Почти что родной «козлик», только покомфортабельнее. Крыло автомобиля украшал такой же символ, что болтался на шее у темного брата. Больше никаких опознавательных знаков не было.

За рулём и на переднем сидении находились двое мужчин в черном. Увидев нас с братом Луцием, водитель тут же выскочил к нам.

— Как прошло?

— Отлично, — коротко бросил дисциплинарий. — Вызвали по делу, да и юноша оказался здравомыслящим. Впрочем, иного варианта я не рассматривал, учитывая обстоятельства.

Я покосился на Луция.

— А бывают эксцессы?

— Разумеется. Владимир Андреевич, прошу в автомобиль. Я отвечу на ваши вопросы, пока едем.

Я залез в на удивление комфортабельный салон, брат Луций разместился рядом. Водитель с недоумением таращился на мое одеяло, но от комментариев воздержался. Когда мы тронулись, он тронул сидевшего на переднем пассажирском кресле мужчину.

— Поговорил с рыбаками?

— Да, — отозвался он. — Это наш клиент вызвал «Десятку». Так что, считай, повезло.

— Не совсем. Теперь они тоже захотят с ним пообщаться.

— Прошу прощения, — вмешался я. — Вы говорите обо мне? Что за «Десятка»?

— Десятое управление, — пояснил дисциплинарий.

— Мне это ни о чем не говорит.

Внезапно темный брат ударил себя ладонью по лбу.

— Точно! Совсем ведь из головы вылетело в этой суматохе. Вы ведь тот самый внук князя, который…

Я широко улыбнулся.

— Ага. Который разбился и чудом выжил. А за свои грешки был направлен в Исправительную академию их отмаливать и становиться правильным подданным. Так что, если вас не затруднит, я жажду подробностей.

Водитель и брат Луций молча переглянулись в зеркале заднего вида. Ну пусть играют в гляделки, я хотя бы поваляюсь в теплой машинке. А там разберемся. В конце концов, после всего, что случилось за эту неделю, Орден начинал казаться едва ли не курортом.

— Десятое управление, сокращенно «десятка» — орган надзора за одаренными. Подразделений много, но основная степень ответственности — своевременная регистрация проявившихся даров, целевое использование оных и поиск следов Тьмы. Так что мы вынужденно сотрудничаем.

— И я вызвал эту «десятку»…

— Рыбак рассказал о вашем странном звонке. Уже через час в Назию съехались отряды особого реагирования. Приехал этот их дознаватель… Ну, брюзгливый такой, как его…

— Самойлов?

— Точно. Он. Уже на месте, как мне сказали. Там сейчас всем руководит.

Луций покачал головой.

— Плохо. Самойлов специалист хороший, но нашего брата не жалует. Полон предубеждений. Ладно, договоримся, надеюсь.

Я внимательно ловил каждое слово. Сперва мне показалось, что информация, что я передал от Романа, предназначалась для Ордена. А сейчас выходило, что Орден-то по иному поводу приехал. Значит, наш Рома служил в этой «десятке»? Государев человек, выходит. Видать, заслали его на остров, чтобы пособирал сведения под прикрытием. Наверняка пасли Лазаря. Но все вышло из-под контроля…

Да уж, умеешь ты эффектно всем спутать карты, Хруст.

— Господа, не сочтите мое излишнее любопытство наглостью, но я бы хотел понимать, что сейчас происходит.

— Много интересного, Владимир Андреевич. И самой любопытной находкой за сегодняшний день являетесь вы. Вы выбрались с острова — что, к слову, уже обратит на вас внимание всех заинтересованных лиц. Передали послание о тревоге «десятке» — царские псы сорвались с цепей и примчались сюда. Причем, судя по уровню подготовки, они намереваются брать остров штурмом. Что само по себе внушает тревогу: там куча несовершеннолетних одаренных аристократов, среди которых есть настоящие преступники. Не нравится мне, к чему все это идет. Еще и Самойлов… ну не того они прислали. Он же мясник.

Я удивленно слушал брата Луция. Пока он казался мне вполне живым и адекватным мужиком — даже о детках непутевых заботился. Хотя не исключено, что у него во всем этом был шкурный интерес.

— Вы говорили, что приехали не только по мою душу. Я ведь все-таки из Академии. Может я смогу что-то подсказать. Вдруг видел или слышал…

Дисциплинарий обменялся многозначительными взглядами с сидевшем на переднем пассажирском безымянным темным братом. Тот отмахнулся — дескать, поступай как знаешь.

— В последнюю неделю на местности, которую занимает Академия, обнаруживалась повышенная активность силы. Яркие всплески, выбросы Тьмы. Разумеется, мы не могли обойти это обстоятельство стороной. По нашим данным, из носителей тьмы там зарегистрирована всего одна воспитанница. Но один человек столько активности проявить не мог, особенно с учетом наложенных запретов. Значит, есть кто-то еще.

Неужели они знали о Катерине? Тогда почему не пришли ей на помощь раньше?

— Ну у меня дар проснулся, — отозвался я. — Этого мало?

Хотя ведь был и третий человек. Тот, кто пытался меня убить, но не смог. И ведь он все еще оставался на острове…

— Наша сестра-провидица увидела три различных конфигурации выхода Тьмы, — сказал дисциплинарий. — И мы должны отыскать всех троих.

Тащившийся по колдобинам сельской грунтовки внедорожник наконец-то выбрался на финишную прямую к деревне Леднево. И мы уперлись в перекрытую дорогу. Настоящий блокпост, черт возьми.

— Вот об этом я и говорил, — проворчал безымянный темный брат. — Самойлов вечно перегибает.