Хоть бы все получилось.

Лешак пальцами-ветками пошевелил, что-то на незнакомом языке произнес и закружила меня воронка. В тело возвращаться неприятно и больно. Кряхтя как смотритель еле села, лешак головой покачал, но с ушибом он мне ничем не поможет. Стараясь сильно не двигаться, достала из сумки флягу с водой храмовой и, встав с лавки у дома лешака, подошла к столу полила щедро нарезанные гриб и ягоду, подождала пять минут, чтобы пропитались они как следует, а остатки вылила на землю.

— Можно звать, — я встала так, чтобы привидения вначале меня увидели с полной тарелкой еды, а огород оказался за их спинами. Незачем раньше времени радоваться.

Лешак прикрыл глаза, а когда открыл вся пятерка стояла передо мной. Хмурые.

— Тихой ночи, — я широко улыбнулась. — Я ваше требование исполнила: вот еда. Но и вы мне пообещаете больше по ночам не шуметь и мне не пакостить.

Привидения замерли, внимательно смотрели на содержимое тарелки в моих руках. Постепенно их глаза округлялись, рты открывались и, казалось, вот-вот слюна потечет. Как я их понимаю, сама еле сдерживалась на той полянке, чтобы не впиться в мякоть гриба или ягоды. Не знаю что это, но действует гипнотически, пробуждает неистовый голод.

— Ну вот, а говорила, что это невозможно, — пузатый разбойник первым пришел в себя и наглой походкой подошел ближе, протянул руку к кусочку гриба.

— А чего это ты первый? — тощий разбойник хлопнул по руке своего соратника. — Я старше.

— А я умнее, — пузатый оттолкнул друга и потянулся за лакомым кусочком.

— Милейшие, вообще-то, это все наше, верно, Дарна? — герцог так не вовремя решил проявить свое благородство, что хотелось рычать.

— Вроде бы и верно, а неверно, — я отошла от Казимира, его не хочу убивать. В принципе никого не хочу убивать, но разбойники как болезнь, либо ты ее, либо она тебя. — Первым всегда главный ест, а после все остальные. Я с вами три дня побыла и заметила, что разбойники у вас за главных. А кто из них главнее так и не смогла понять. Вроде тощий.

— Что?! — пузатый разбойник в размере увеличился, даже плотнее стал от злости. — Как это он может быть главным, когда это я всех в страхе держу? И тебя мы из тела выгнали, потому что я всех заставил. Не может тощий быть первым!

Жадность всегда некрасива хоть среди живых, хоть среди мертвых. Я с трудом удерживала глупое выражение лица, а так хотелось поморщиться и отвернуться. Но мне выгодна их ссора, чем сильнее они разозлятся, тем больше шансов, что съедят одновременно и оба умрут.

— Почему же не может? — я еще и ресничками похлопала для большей убедительности своей недалекости. — Он красивый, умеет приспосабливаться под обстоятельства и его больше уважают другие.

Последнее зря сказала, оставшаяся не у дел троица дружно сжалась и побледнела. Простите, но мне для дела надо. Потом спасибо скажете.

— Да никто это ничтожество уважать не может! — пузатый ногой топнул и достал нож из голенища сапога.

— Ах, так! — тощий в долгу не остался, достал точно такой же нож и встал в стойку.

Драка никак не входила в мои планы, как-то не учла я их взрывной характер и привычки.

— Вы же не собираетесь драться здесь, при хозяине леса? К тому же вы оба мертвы и ваш поединок ничего не докажет.

— И то верно, — пузатый ухмыльнулся, вернул нож на место. — Первым должен есть тот, кто умнее, чтобы мозг лучше работал.

— Нет, всегда делят по старшинству, — тощий не хотел уступать. — А старший я!

Надо срочно что-то придумать.

— Мне неважно кто из вас старше, а кто умнее, пока вы все не пообещаете больше вредительством не заниматься никто не получит ни кусочка. Быстро пообещали! — я топнула ногой и спрятала тарелку за спину.

Разбойники зло прищурились, но пообещали. Я посмотрела на оставшихся привидений и дождавшись вернула тарелку. Теперь я в безопасности, нарушить слово данное при хозяине леса никто из них не решится, даже разбойники.

— А теперь, раз уж вы никак не можете решить кто главнее, может, попробуете одновременно? — я осторожно приблизила тарелку к разбойникам.

— Ты же ничего плохого не задумала, смертная? — пузатый внимательно всматривался в мои глаза. На мгновение стало страшно, вдруг догадается или решит другим предложить.

— Я хочу быть свободной от ваших пакостей. Вы пообещали мне не вредить. Все. Если не хотите есть, то и не надо, могу выбросить и домой идти. Это вы без сна можете, а я устала невероятно, пока добывала для вас это, — я сделала вид, будто собираюсь уходить, а содержимое тарелки выбросить.

— Ну ладно, ладно, — тощий преградил мне дорогу. — Ишь обиделась.

— Давай сюда, свою тарелку, — пузатый протянул руки, но я покрепче ее обняла.

— Тарелка материальная, вы не удержите ее. Угощайтесь хоть грибами, хоть ягодами, — я поместила тарелку между разбойниками и улыбнулась.

Время пока разбойники жадно, желая быть первым, хватали куски гриба и заталкивали в рот, показалось мне вечностью. Я успела умереть от неудачи и рассыпаться фейерверком от победы. Привидения прозрачные я надеялась, что увижу как еда исчезает в них, и какой путь проходит, но ничего не увидела. Это для меня они все прозрачные, но для них вполне материальные.

Довольные улыбки слишком долго озаряли лица разбойников. Я начала нервничать. Неужели ничего не получилось и я ошиблась. Снова.

— Вкушно, — тощий громко чавкал, потянулся за куском ягоды.

— Ага, ничего вкуснее не ел, — пузатый двумя руками взял кусок ягоды и гриба и оба сразу засунул в рот.

Я едва не плакала. Как же так, ведь все пропитано чистой храмовой водой, а вода эта самое верное средство от всего темного.

— Милейшие, позвольте и нам отведать грибов и ягод, — Казимир вновь подошел к нам. — Мы все просили, прекрасную Дарну помочь нам.

А у меня сердце замерло, нельзя ему это есть, никак нельзя. Для него и купца с родственником смотрителя на огороде все. Если не дам вызову подозрения, а если дам, то помереть может.

Что же делать?

— Погоди, мы еще не наелись, — пузатый оттолкнул герцога, вновь двумя руками схватил куски гриба.

— Но нам же ничего не останется, — Казимир начал поднимать рукава камзола, недобро прищурившись. — Вы не оставляете нам другого выхода, милейшие.

— Ой, вот только не надо тут геройствовать, — пузатый отмахнулся. — В конце концов, мы договаривались, что девчонка всех накормит, значит, сгоняет куда надо еще раз.

Разбойники рассмеялись, а мне так обидно стало, губу прикусила и кулаки сжала. Хорошо, что догадалась грибов и ягод выкопать и сюда перенести, а если нет? Они бы меня опять из тела выгоняли и стала бы у них на побегушках. У-у-у паразиты.

— И вообще, она тепе… Кхк, — тощий глаза выпучил за горло схватился.

— Ах ты ж… Кхк! Кхк! — пузатый согнулся и то же одной рукой за горло схватился, а второй за живот. — Зара… Кхк-кхк…

Казимир попятился, с ужасом смотрел на меня. Для них я убийца. Неприятно, если честно. И смотреть на мучения разбойников больно. Не так я себе это представляла. Думала раз и развеятся они, а на деле это мучительно и долго. Разбойники кашляли, скукоживались, оседали на землю. С каждым мгновением становились прозрачнее, пока совсем не исчезли.

"Не плачь, ты все правильно сделала" — голос лешака зашелестел в моей голове. — "Давно их Великая ждет".

Впервые я убила. Это ужасно. Как же мои родители с этим жили? Где силы брали, чтобы радоваться дню и улыбаться? Как они оставляли смерть за порогом дома?

"Хорошо лесу. Легко" — я слышала улыбку в голосе лешака, а сама улыбнуться не могу.

Обняла себя за плечи то ли защититься хочу, то ли согреться. Сама не пойму. И дела нет до разбитой тарелки у ног. Посмотрела вокруг пустым взглядом, ничего не увидела, а ноги к лавке привели, плюхнулась на нее. Столько усилий и все ради пустоты в сердце. Как же так? Я думала, если совершил хороший поступок, то на сердце легко делается. Именно так всегда определяла правильно поступила или нет. А тут…