– А... дорсийских платьев у меня здесь нет, не знаешь? – неожиданно для самой себя закапризничала я. Кто бы мог подумать – в Талафе мне было плохо без любимого, но вот жизненный уклад оказался комфортным до мелочей и незаметно вошёл в привычку. Одежда тоже!

 Дрей понимающе хмыкнул. Да... Валентайн-то, конечно, давно догадывался, что в земном двадцать первом веке Элис Меликова – сбоку припёка... Я-то всегда считала, что просто родилась не в своё время, оттого и увлекалась историей искусства и реставрацией. А вот мой суженный просто знал, где мне место.

– Они в моей старой спальне. Эйо убрал туда до времени, когда ты поначалу сердилась даже от простого упоминания Сиата или Безмирья.

– А мне можно хотя бы дома носить… нормальные платья? Вечер. Я ведь никуда сегодня не собираюсь? Или лучше не пугать Айрин?

 Но тут же я вспомнила, что внизу какой-то гость, сникла и вернулась к вешалкам.

– Ирину Петровну длинным платьем точно не напугать, – засмеялся Дрей, – и её гостя тоже. Она с Эйо.

– О! – только и смогла вымолвить я и попятилась к выходу: искать нужный шкаф в другой комнате... Минуточку!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Какая комната – твоя старая спальня?

– Та, что с витражным эркером, – поднял брови Дрей. – Ты что же, не знала?

 Я помотала головой. Не знала. И слава Богу! Страшно подумать, что было бы, знай я тогда, когда даже остывающий в кухне кофейник сводил с ума и вгонял в краску...

 Уже взявшись за дверную ручку, я вдруг вспомнила, как любимый хмурился, читая письмо Лея.

– Там есть плохие новости для меня? – моментально скиснув, уточнила я и кивнула на листы в его руке.

 Дрей снова посерел от напоминания, но тут же качнул кудрями, словно отгоняя дурные мысли. Просто расстраивается, узнавая подробности?.. Ну нет же, я ведь чувствую, что дело в чём-то ещё!

– В письме нет. Но, пожалуй, будут, когда встречусь с Леем. Боюсь, очень плохие, – не стал скрывать Дрей.

– Спасибо, что сказал! За три месяца я очень устала от того, что все юлят и от всего меня берегут.

 Я вздохнула и вышла. Да уж! Пусть разлука и позади, но проблем осталось много: Левис, приговор, наши первые Древа… А ещё какие-то политические игры, влияние в Совете, честь и репутация Семьи…

 Спустившись, я пошла на голоса в гостиную, хотя в первые секунды ноги сами понесли в сторону кухни, на запах: пироги Веры Ивановны явно были таким же опасным оружием, как трюфели Тии.

 Айрин с Эйо сидели за любимым ломберным столом Дрея друг напротив друга, тихонько переговаривались и смеялись. С ума сойти, она ведь видит Сущего впервые в жизни!

 Я подошла к бабушке сзади и обняла её. Моя железная леди даже не вздрогнула.

– Вот уж не чаяла увидеть тебя раньше завтрашнего утра, дорогая… после урожая пуговиц в холле,– изрекла она, ласково потрепав меня по руке, оставшейся на её плече.

 Я загорелась. Да уж! Айрин всегда отличалась прямотой, но… прямота по поводу моей личной жизни была даже и мне в новинку!

– Вы смущаете свою девочку, Ирина Петровна, – мягко пожурил Эйо.

– Вот именно – мою, – ревниво возразила бабуля. – Кабы я не имела такой привычки, одному Богу известно, что бы из девочки выросло. А так – только гляньте, какое чудо, Эйо! Не стыдно и в достойнейшую из Семей второго мира замуж отдать. Пуговицы в оценке однозначно сбросим со счетов, если она маялась в разлуке хотя бы вполовину так, как мальчик. Но замечание Алиса заслужила: они были мужские, от рубашки Дрея.

 Я переглянулась с Сущим. Ну да… знакомься, это Айрин! Так похвалить умеет только она.

– Однозначно чудо! – согласился с бабушкой Эйо, игнорируя мои мысленные страдания. В васильковых глазах плясали смешинки.

– Ты так говоришь, Айрин, словно знала, куда я пойду замуж, – беззлобно парировала я, чтобы перевести разговор со своей персоны на более важные темы, и тоже села.

 Одновременно взгляд мой упал на сукно, и я засмеялась: они использовали стол по прямому назначению, играли в бридж! Я снова подняла глаза на Эйо. С укором.

– О, Ирина Петровна не выдаёт себя мыслями, Элис, – заверил тот. – Я в полном восторге и готов теперь хоть каждый вечер!

 Да, это тоже в духе бабули…

– Разумеется, я знала, Алиса, – ответила тем временем Айрин и смело выдержала моё изумление. Крайнее изумление! – Все знали и все ставили только на тебя. У меня тоже иной надежды не было: сама я была уже замужем, когда сообразила, а затем и убедилась наверняка, что всё это гораздо больше, чем семейные легенды. И даже дочь уже тогда не могла родить. После Эндрю, по медицинским причинам.

 Вот как? Ладно, понятно. Почти всё понятно, кроме одного: мне-то почему она никогда не говорила?! Даже когда я уезжала в Григорьевское! Да даже когда звонила после ссоры с Дреем и аварии!!! Я запыхтела и открыла рот, чтобы начать возмущаться вслух, но Айрин опередила:

– Уволь, дорогая! Всё написано на твоём лице. Только вот знала я не только о Сиате, Приграничье и Связи, но и о том, что наша Нить многие века держится на любви.

 Я сдулась, как лопнувший шарик, но всё же проворчала:

– Надо же, какие все вокруг мудрые!

– Изволь возразить, если есть что, – с ухмылкой отрезала Ирина Петровна и прищурилась на веер карт в своих руках. – Пас, Эйо. 

 Сущий недоверчиво покосился на единственную скинутую карту и цокнул языком.

 Я улыбнулась и… возражать не стала. Но задала важный вопрос:

– Откуда же ты узнала наверняка, что не легенды? – я вздохнула, всё же не удержалась и добавкой попеняла: – По телефону-то ты мне говорила только о дневниках Анны. Легенды – это ведь они, Айрин? А сведения откуда-то ещё. Откуда?   

– По телефону ты первая взяла тон, решив морочить мне голову, – отбила претензию старушка. Справедливо, ничего не скажешь. – А сведения от Миллеров. 

– Ирина Петровна, Каспер... – похолодев, начала я...

– Считешь меня дурой, которую можно всю жизнь водить за нос? – усмехнулась бабушка.

– Конечно, нет!

– Тогда об остальном поговори с ним сама, будь любезна. Ты же видишь – у нас партия. А Каспер вроде был совершенно свободен, поищи в библиотеке. Он зануда и всё равно расскажет лучше, мне терпения не хватит.

 Смесь недоверия с робким ещё облегчением сделала своё дело: я послушно встала и молча побрела к двери.

 Ох... но что, если Каспер всё же предатель?! Точно ли Ирина Петровна до конца знает и понимает, что происходит?.. Я оглянулась на Сущего. Тот пожал плечами и с обожанием поглядел на Айрин, ожидая ставки. Хм... Тоже отправляет поговорить с поверенным? Или сам ничего не знает? Он ведь только что явился…

 В конце концов, я решила, что разговор не помешает, а там будет видно. У меня теперь есть Дрей, Эйо и Айрин. С таким тылом ни капельки не страшно!

 Выйдя в холл, я вдруг услышала возню на крыльце снаружи. Разве у нас... не все дома?

 Следом дверь открылась, впуская холод вперёд посетителя, и я тут же убедилась, что отворилась она... от пинка ногой. И пнул её... Виталий! Я набрала воздуха, чтобы закричать...

– Знаю, деревяшка намного старше меня. Не надо опять пилить! – обречённо выдохнул риэлтор и покосился на свои занятые объёмными пакетами руки. – С бабулей всё равно не сравнитесь. Бабуля – огонь!

 Одновременно с этим на лестнице показался Дрей. И непохоже было, что появление противного агента его хоть капельку удивило!

– А Тиф у вас тут не гостит случаем, Дрей?! - прошипела я, уперев руки в бока. – Почему мой дом полон предателей?!

– Положи сумки и на сегодня свободен, – муж никак не отреагировал на моё возмущение, кивнул Виталику и спокойно спустился вниз.

 Риэлтор по стеночке двинулся к правому коридору, переводя настороженный взгляд с меня на Дрея. На углу Виталик заботливо примостил пакеты возле банкетки и завистливо втянул носом наступавший с той стороны дух сдобной выпечки, ставший совсем густым, сладким и горячим. Следом он вернулся к выходу, подняв руки ладонями вперёд, словно пленный. А в дверях обернулся и проворчал: