Окончательно Громовержца добило то, что отвоевать опекунство официально удалось только после месяца баталий. Главный Советник потрясённо шептал, вернувшись с решающего заседания: «Перевес в один голос! Уму непостижимо!.. Откуда у Левиса столько сторонников?.. Когда и как он запудрил мозги половине Совета?!».

 За этим последовали тихие тревожные разговоры с сыновьями за обедами и в гостиной, от которых Зора неизменно бледнела. У меня самой не было никаких сил вникать в политику Дорсы, но самую суть я уловила: Имидоры уже всерьёз боялись войны с Каирой. Левис подталкивал к ней страну, последовательно выдвигая на голосование Совета различные вопросы, незначительные по отдельности, но складывавшиеся в путь, однозначно ведущий к конфликту с могущественными и непобедимыми соседями. Никто не мог взять в толк к чему это Левису, и все постоянно сетовали, как не хватает сейчас Дрея.

 Связаться с Дреем или хотя бы с Айрин не получалось и сердце моё от этого болело и ныло. У Имидоров не было ни зеркальной Семьи, ни переходов на Землю, а никаким посредникам мой новый опекун в сложившейся ситуации больше не доверял.

 В конечном счёте, мне осталось уповать лишь на тот самый Путь сердца. Загадочный и опасный. Едва я пришла к этому выводу не на эмоциях, а сознательно, как поняла, что поддерживает меня только Ника. Она много раз горячо спорила с отцом, братьями и Зорой из-за главного своего аргумента: она не сама вспомнила легенду, ей подсказали Сущие. Для меня это было однозначным призывом к действию, но вот остальные наотрез отказывались рисковать.

 Оказалось, что разлучённая с женихом по приговору девушка имеет право объявить, что не ищет для себя другой судьбы и не хочет жить с ним в долгой разлуке. У такой исправившейся и осознавшей важность Связи невесты всегда было традиционное право уйти к наречённому через Безмирье. Но мои надежды сразу же разрушили из самых добрых побуждений: этим правом за всю историю Дорсы пользовались всего лишь несколько раз. Не пережив позора. Как способом красивого самоубийства, добровольного ухода за грань раньше смерти: ведь отправляться отчаянная должна без Света и без Сущего, от судейского Доступа.

 Пуще всех ругалась Зора. Она, не сказавшая ни слова, когда я пошла со Скифом к каирам или сбежала к Титу в Совет, в этом случае была непримирима. Я даже второй раз в жизни увидела слезу на щеке несгибаемой старушки, когда она дрожащим голосом пыталась взять с меня обещание никогда не пользоваться своим правом уйти.

 В день моего приезда в дом Имидоров, явившаяся к вечеру Зора громогласно внушала мне и Нике, что мы зелёные романтичные дурочки, потому что имена человеческих пар, которые любовь связала до брака, хотя бы помнят по сказкам и балладам, а вот имен девушек, прошедших Безмирье без Света Сущего, в легендах нет. Потому что таких героинь попросту никогда не было. Всего лишь узаконенный способ уйти из жизни, освободив родные Семьи от наказания и позора, вот и вся легенда…

 Меня это ни капельки не убедило, но научило осторожности. Я обдумывала Путь сердца и пыталась узнать про него всё, что можно... Но узнавать было нечего и не у кого. Я рвалась к Дрею всей душой, но твёрдо помнила, что рисковать нельзя. Ошибка может стоить Древа Меликовых.

 Мой брат родился два месяца назад и пока непохоже было, что ему что-то грозит. Но я всё равно боялась… Как бы Левису не пришло в голову, например, взять малыша в заложники, чтобы обменять на меня!

 Я постоянно носила в кисете газетную вырезку: земную прессу Имидоры могли поставлять исправно и в любых количествах. Заметка начиналась с фотографии Айрин, по которой я уже очень сильно скучала, и сообщала о появлении нового наследника бизнес-империи. Со снимком Ирины Петровны соседствовало фото Сибил и весь материал был посвящён тому, что старая леди, ранее открыто враждовавшая с невесткой, простила ей все грехи после появления внука. Папина вдова как и прежде блистала на светских мероприятиях и даже вновь собиралась замуж, а Айрин забрала ребёнка в Шропшир. Всё, как просчитал отец. Скорее всего, они с Эйо там даже не удивились, что нечаянную радость бабушки назвали Андреем.

 Несколько раз Тит находил случай передать на Землю письма с просьбой послать их обыкновенной почтой. Верхний конверт адресовался кому-то из моих нелюбопытных и обязательных друзей и знакомых. Кому-нибудь, чей адрес я вспоминала без записей. Внутри всегда был второй конверт с настоящим письмом на имя бабушки и записка от меня с просьбой его переслать. Я всегда предупреждала в этих посланиях о предательстве Каспера и просто сообщала те новости, которые не были опасными, попади они в лапы инспектора. Но ни разу мы не имели подтверждений, что Айрин получила хотя бы одну весточку…

– Ника… – снова позвала я, хорошенько подумав и решив переходить к плану «Б». Неизвестно, что и когда выяснится про моё право ходить в Безмирье, значит нужны и другие действия. Стоило попытаться если уж не увидеться с Эйо, то хотя бы передать ему, что мне нужны наставления, как пройти невыполнимый квест. Хотя бы самое важное и через Нику! – А ты знаешь моего Сущего? Знаешь, кто он из них всех?

Подруга широко улыбнулась, буквально расцвела. Взгляд её заблестел.

– Ну… я давно уже догадалась, Элис.

 Ох… План «Б» сразу полетел в Тартар… Мои дальнейшие варианты «Б-1» и «Б-2» предполагали однозначное «да» или «нет» в ответ.

 Но я тоже улыбнулась: да уж, я нисколько не сомневалась, что Эйо и среди Сущих особенный и самый лучший!

– Он замечательный, правда? Очень-очень замечательный! – тут же отвлеклась я от своих проблем.

 Ника почему-то замялась с ответом, но моё настроение всё равно уже немножко поднялось. Я потянула на руки Скифа, крепко его обняла, уворачиваясь от горячего языка, из-за которого щёки на морозе непременно заветрятся, и вдруг… нащупала что-то странное!

 Увидев, как я нахмурилась и принялась изучать шубку олиса, Ника тоже опустила глаза на моего питомца и моментально их округлила.

– Элис, только не трогай руками! Это опасно! Какая-то магия нелюдей, точно тебе говорю!

 В густой шерсти на шее Скифа прятался ошейник с прикреплённым к нему светящимся медальоном.

***

 Несколько дней кряду я ждала вестей. Встречала Имидоров из Совета с замершим сердцем. Спускалась к ужину, затаив дыхание. Заглядывала в глаза Зоры и предлагала ей прогуляться: вдруг та хочет что-то сказать наедине.

 Даже поход Ники в Безмирье, который всё откладывался, отошёл на второй план.

 Но… Нет! Никакого объяснения новому украшению Скифа я так ни от кого и не получила…

 Думай, Элис, думай!

 В конце концов Зора приметила такую нервозность, отделила её от моей обычной потерянности и стала бдительно следить за каждым шагом. Я сделала вывод, что ей точно ничего не известно про загадочный медальон. Моя обожаемая старушка ровным счётом ничего не ждала!

 Подруга тоже внимательно наблюдала за мной и присматривала за олисом. Мне она категорически запретила прикасаться к ошейнику, но никому из семьи про нашу находку не сказала, и я поняла: она осторожна, но вовсе не считает это заведомо злым знаком.

 Спустя почти неделю после обнаружения обновки Скифа, я коротала послобеденные часы в своей комнате. Тит уехал на три дня, чтобы лично договориться о каком-то портале, через который меня можно будет при необходимости отправить поближе к Каире. Ника отсутствовала уже за завтраком и я очень надеялась услышать, наконец, вести от Сущих. А то и получить привет от Эйо, если повезёт. Ожидание нервировало, поэтому я осталась наверху и пыталась почитать. Ладно… просто делала вид, что читаю у окна, прислонившись щекой к аравису Дрея и держа раскрытую книгу на коленях.

 В дверь постучали и я обмерла, увидев вошедшего Полита Имидора, старшего брата Доминики.

– Лит?.. – севшим голосом проскрипела я, почуяв неладное. – Почему… почему не прислуга?

– Ты не волнуйся, Элис, я просто предупредить и пойти с тобой вместо папы, – он тоже хмурился и выглядел обескураженным. – Там свои, из нашего ведомства. Но почему-то лично к тебе.