– Поняла правильно, голубушка, но на Дрея не стоит обижаться. Ничего он не знал, сам растерян. Хотя, уже явно не просто догадывается, – покивал Эйо. – Из-за лодки и после того, как один приходил. Но я к нему не вышел тогда, хотел ещё на тебя тут посмотреть.

– Зачем? Что ты увидел? – окончательно растерялась я.

– Нить увидел, хоть и не пойму… как вы так сумели. До сих про не пойму! – протянул Эйо.

– А что, это разве не должно было случиться? Дрей ведь забрал Связь. Эйо, я совсем запуталась!

– Ты-то ладно, вы меня запутать умудрились! – рассмеялся Сущий.

– Да почему же ты тогда веселишься, если что-то пошло не так и получилось даже для тебя странно?

– Оно может и необычно, Элис, но замечательно, – возразил Эйо. Снова – с весьма довольным и хитрым выражением лица. – Неожиданно, однако... Как же мне не радоваться любви и красивой Связи? Такое, чтобы без брака и его скрепления под Древом Безмирья, у живущих людей бывало только в молодых Мирах. И ведь без обручения даже! – кажется, Сущий искренне восхищался.

 А вот я вдруг очень смутилась.

 Дрей мне нравился… Нет: больше, чем просто нравился. Хорошо, даже так: я влюблена, мне от него давно уже крышу снесло! Пора это признать...Но любовь? Это ведь… немножко другое. Это же когда чувствуешь человека глубоко, понимаешь без слов. А я-то ведь Дрея совсем ещё не знала и всё это время боялась!

– Любовь у всех разная, – философски отозвался на мои мысли Эйо. – Но для вас обоих именно это и верно, да. Вот и пойдём уже к Дрею, выясним до конца, в чём тут соль, – постановил он. – Тяни ручку, время вышло!

 Мне стало снова очень страшно. В придачу к противным кошкам в висках застучало. 

– Что значит – выясним?! А если я… не готова?

– Выходи, трусиха! – фыркнул Сущий. – Корчась от тревоги и одиночества в отдельном пространстве, ты уже ни от себя, ни от него не убежишь. И ничего не отсрочишь!

 Дрей сидел на скамейке прямо в беседке.

 Он встретил меня долгим взглядом, от которого я тут же присела напротив, перестав дышать. Глаза его были немного виноватыми, но в них… тоже лучилась радость. А ещё: смущение и затухающий отголосок тоски, в которой я тут же узнала свою, взявшую за горло в Григорьевском.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  Ему здесь тоже было плохо… одному? Его тоже мучали противные кошки?

 Мысль эта... оказалась очень волнительной!

 Эйо же был удостоен не только взгляда Дрея, а кривой улыбки.

– Спасибо, что хоть Элис проводил.

– Ты и без меня почти всё сообразил, – отмахнулся от вежливой претензии Сущий.

– Тоже верно, – хмыкнув, признал Дрей. – И что же теперь?

– Теперь хочу понять, как это у вас вышло, – улыбнулся Сущий в ответ и прищурился. – Или и ты у нас тоже ничегошеньки не знаешь?

– Знаю.

 Дрей развернулся к Эйо. С минуту они молчали, и брови Сущего ползли вверх, а улыбка становилась всё шире.

– Один скажешь? Или сейчас, пока я не ушёл? Она ведь может и рассердиться, пока хорошо не подумает, – волшебные синие глаза посмотрели на нас по очереди, хитро и весело.

– Один.

– Это правильно, это молодец! – одобрил Сущий. – И какой ведь молодец, даже Эйо за столько лет не понял! Элис, береги его, он у тебя умница! – мне он подмигнул и снова повернулся к Дрею: – Здесь останетесь или туда?

– Туда, – твёрдо ответил Дрей, – если, конечно, ты не против, Элис. Здесь меня отвлекать могут. А нам нужно спокойно поговорить.

  Он встал со скамейки и протянул мне руку. Я с опаской посмотрела на неё.

 Что опять за секреты и путаница, от которой голова кругом?!

 Но выбора у меня особого не было, да и… давно пора было начать доверять Дрею не только в уме и задним числом. Он ни разу ещё не сделал мне ничего плохого.

 Я тоже поднялась и положила трясущиеся пальцы на его ладонь.

 Ладно... буду теперь доверять, раз решила.

 Но я не была слепой и глухой и понимала, что мне явно не очень-то понравится то, о чём эти двое только что переговаривались про себя и намёками. Больше даже не после слов Эйо про то, что могу рассердиться, а из-за... той лёгкой вины в глазах Дрея.

 Поэтому не только пальцы дрожали – всю меня вдруг охватил озноб.

 Не превращаться в желе окончательно помогал кураж Эйо, его задорное настроение. Я не знала, чем меня снова огорошат, но вроде можно было надеяться, что чем-то не слишком... трагичным.

– Я утром зайду. Прогуляемся вместе за садик, пора хотя бы обручить вас нормально. А теперь – ступайте!

 Меня заколотило с новой силой.

 В каком смысле утром?! Я поняла – пора поговорить… Но не всю же ночь! Мы что, на всю ночь останемся… вдвоём?!

– Навеки, – ласково поправил Эйо вслух.

 За всё время знакомства я не видела, чтобы Сущий столько улыбался.

***

 В библиотеке было снова темно.

 Правильно: Эйо что-то там говорил про пространства и реальности. В подробности вникать может и не стоит, но оно точно к лучшему: можно попытаться унять дрожь, пока иду наощупь ко входу и выключателю.

 Я дёрнула руку, но Дрей сжал её крепче и не отпустил.

– Мне нужно!.. Свет, – едва пролепетала я.

 Он молча поцеловал мои пальцы и затем тихонько дунул в раскрытую ладонь. На ней остался… белый шарик, светящийся дымок. Невесомый и не осязаемый кожей сгусток света, очень красивый: мерцавший медленно плававшими в нём крошечными частичками, отражавшими и множившими сверкание друг друга.

 Я забыла обо всём и наблюдала это чудо в собственной руке, лежавшей на ладонях Дрея. Потом наконец вымолвила:

– Это что же… и есть твоя магия? 

 Он склонился над нашими руками и дунул ещё раз, сильно. Сгусток разметался везде вокруг, частички поплыли вверх, постепенно озаряя нас мягким, но ярким сиянием, похожим на лунное.

– Просто свет, – улыбнулся Дрей. – Просто немного другая жизнь и другие правила.

 Мне стало совершенно наплевать на то, о чём мы там собирались говорить. Да и бежать от Дрея… больше было решительно некуда. Я призналась себе, что хочу сейчас только одного – оказаться ещё ближе к нему под этим сиянием. И шагнула навстречу.

 Дрей тут же притянул меня к себе и зарылся лицом в мои волосы.

 Я до сих пор его боялась, ужасно боялась. До слабости в коленках! Но странное дело – только он мне и не давал упасть теперь от этой слабости… и именно в его объятиях утих наконец озноб, я пришла в себя. 

 И тогда сознание моментально выдало беспощадный вердикт: целоваться нельзя! Главное – не целоваться, если я хочу хоть что-нибудь когда-нибудь выяснить!

– Дрей! Давай или сразу самое ужасное, или просто всё по порядку! – попросила я, прячась на его груди от него же.

– Нет ничего прям вот ужасного, Элис, – прошептал Дрей как-то осоловело, прижимая меня всё крепче. – Поэтому... давай по порядку.

– Но что-то ведь есть, Эйо сказал, что я могу рассердиться! – заупрямилась я, но сама тоже только сильнее прижалась к нему щекой.

– Что-то есть… – признал Дрей. – Но если по порядку, то сперва нужно позвонить Ирине Петровне. Два часа разницы, Элис: у неё ещё пока вечер, но уже очень поздний.

– Телефон валяется где-то под яблонями.

– Мой с собой, в кармане. Там как раз последний вызов в списке.

– Что ты ей сказал? В этот день звонил? – вздохнула я.

– Да, утром. Представился другом. Осторожно поинтересовался, не собиралась ли ты на днях в Лондон или к ней в Шропшир. Объяснил… что немного поссорились и волнуюсь, – отчитался Дрей. – Но она ведь очень умная, Элис. И внучку свою хорошо знает: с чего бы тебе давать её номер каким-то там друзьям. Конечно, она теперь переживает.

– Переживает, – согласилась я и нашла глазами часы. – Но если это всё, что ей известно, с ума от беспокойства не сходит. Ложится она далеко за полночь, поэтому звонок подождёт ещё немного.

 Решительно оторвав наконец щёку от невыносимо пьянящей своим ароматом белой рубашки, я сразу отступила на пару шагов.