— То есть как это? — девка падает на диван, берёт пачку жвачки со стола и вынимает новую.

— То есть я не умею извиняться! — эмоционально объявляю я. — Никогда! Никогда не извинялся! А тут решил! Решил! Сам! Понимаешь?!

— Ну-у, — протягивает Карина, — вообще-то ты уже извинялся передо мной.

Я пытаюсь вспомнить. Вспоминаю. Блин… Точно. Ещё лучше! Уже второй раз получается.

— Так или иначе, это ненормально. Ненормально для меня. Я никогда не делал этого раньше. Что за херня! Как я до этого докатился?!

На последних словах девка вздрагивает так, что чуть не роняет резинку. Откладывает жвачку обратно.

— Так, ладно, то есть ты сейчас не шутишь? Не издеваешься надо мной? И вообще, типа… реально хочешь извиниться перед Эвелиной?

— Да!

— За что? — совсем недоумевает девка.

Я мотаю головой, пожимаю плечами.

— За то, что пресса поливает её грязью.

— О! здорово ты придумал. Конечно, идея хорошая, но ты не думал, что она не захочет с тобой разговаривать?

— Думал. Конечно, мать твою, думал! Поэтому и пришёл к тебе, чтобы ты посоветовала что-нибудь.

— Хочешь совета?

— Да.

— Тогда давай я дам действительно полезный совет, — она ёрзает на диване, усаживаясь поудобнее. — Если хочешь, чтобы она хотя бы поговорила с тобой, попробуй не извиняться, а исправить ситуацию.

— Исправить?

— Исправить!

— Как же?

— Реши проблему с прессой, — она трясёт головой. — Что за странный вопрос. Это же очевидно.

— И как мне её решить?

— У меня спрашиваешь? Ты, вроде, тут звезда мирового масштаба. Бывшая… В любом случае, тебе лучше меня известно, как решаются проблемы с прессой.

— Никак, — как ни в чём ни бывало отвечаю я. — Я не решал никаких проблем. Меня всегда всё устраивало.

Девка важно откидывается на спинку, раскладывает руки и говорит:

— Ну тогда забей.

— Как это.

— Слушай, — отодвинувшись от спинки, говорит она. — Либо ты решаешь проблему, либо принимаешь её. Других вариантов нет. Неужели ты на столько тупой, что не можешь понять таких простых вещей? Всё, — снова откидывается на спинку, — я закончила. Свободен, — она машет кистью, указывая на выход.

Я готов взорваться от такой наглости. Сжимаю губы, челюсть, напрягаю мышцы. Но… в итоге решаю просто уйти.

Эвелина.

— Приходил ко мне твой дружок, — говорит Карина, — Говорил, что хочет извиниться.

Мы сидим на кухне и пьём чай, после небольшого ужина.

— Какой дружок? — спрашиваю я.

— Кристоф.

— Кристоф? — удивляюсь. — Тебе точно не приснилось?

Она уводит взгляд в сторону, будто воображает. Смотрит в окно, за которым наступила ночь. Уже почти ничего не видно. Тихая улочка, шелест деревьев, высаженных вдоль дороги, редкие проезжающие авто и не менее редкие парочки, прогуливающиеся по тротуарам — это всё, что можно встретить сейчас на улице.

— Да нет, — говорит она. — Но я послала его.

— Ну и правильно сделала, — я поднимаю чашку и делаю глоток.

— Только не совсем в том смысле, — Кариана возвращается ко мне. — Послала его исправлять ситуацию.

— Это ещё как?

— Сказала, что, если он хочет извиниться по-настоящему, ему следует решить проблемы с прессой.

— И он согласился?

— Сначала попытался как-то возразить, но потом ушёл с недовольным видом. Я вообще думала, что он меня побьёт.

— Это так на него похоже, — киваю я, откусывая кусок печенья.

— Я, конечно, не могу судить его. Почти его не знаю. Но мне кажется, что он изменился.

Интересно, с чем же это связано? С чем связаны подобные мысли Карины и с чем связаны его изменения, если такие действительно есть. Я и сама, по правде говоря, заметила это уже давно. Только не хотела обращать внимания. Думала, что мне показалось. Что это пройдёт. Но это не проходит. Каждый день Кристоф ведёт себя… нормально. Нормально на столько, на сколько это вообще можно сказать про него.

— Наверное, он просто понимает, что, если не будет меняться, его карьере конец, — наконец делюсь соображениями я.

— Или просто хочет произвести на тебя впечатление.

Я хмыкаю. Делаю глоток, опускаю кружку и говорю:

— С чего бы?

— А ты что, не видишь, как он вертится вокруг тебя?

Я отмахиваюсь, поджимая губы.

— Глупости. Если он и вертится вокруг меня, то только потому что мы просто коллеги.

— Тебе виднее, — говорит Карина и встаёт из-за стола. Она ополаскивает стакан, ставит его в шкаф, поворачивается ко мне и говорит:

— Ладно, подруга, поздно уже. Мне завтра рано вставать на съёмки, поэтому пойду отдыхать.

Я усмехаюсь.

— Не говори мне про рано.

— Ну-да, ну-да, — качает головой она, — ты-то у нас вечно ранняя пташка. Постоянно на съёмках. Главная роль, всё такое.

Я улыбаюсь, глядя на подругу. Карина подмигивает, шлёт воздушный поцелуй и напоминает:

— Не забудь включить посудомойку.

— Не забуду, — говорю я.

Девушка улыбается.

— Не засиживайся, — говорит она, после чего уходит в свою комнату.

Я же ещё некоторое время сижу на кухне, размышляя об изменениях Кристофа. Зачем я это делаю, не знаю. Наверное, просто не могу понять его мотивов. Да и к чему мне это? Поняв, что думаю совсем не о том, я поднимаюсь, подхожу к раковине, ополаскиваю кружку и запускаю посудомойку. Выключив свет в кухне, иду в свою комнату.

Сон приходит быстро. Мне не о чем волноваться. Единственное, что волновало меня раньше — это Кристоф с его идиотскими приставаниями, шуточками и насмешками. Но теперь, когда я разорвала с ним все связи, помимо рабочих, мне совершенно плевать на любые поползновения с его стороны. Либо я просто к нему привыкла, либо… он действительно изменился. Нет! Хватит думать об этом ненормальном! Я переворачиваюсь на другой бок, как бы убегая от ненужных мыслей и уже через несколько минут засыпаю крепким сном.

Утром нас с Кариной уже ждёт микроавтобус, который должен увезти на место очередных съёмок. Подъезжая к соседнему дому, авто останавливается. Внутрь входит Кристоф. Он ведёт себя тихо, занимает место, надевает наушники и включает музыку так громко, что слышно всем остальным.

— Посмотрите на него, — кивает Карина, попутно лопая пузырь жвачки, — звезда мирового масштаба. Никому не пожелаю такую популярность.

Она явно измывается.

Почему-то я решаю заступиться:

— Не говори ерунды. У него всё ещё впереди, — переводя всё в шутку, отвечаю я.

Карина смеётся. Я смеюсь тоже.

Дорога занимает час. Индонезия невероятная страна. Стоит только выбраться из каменных джунглей на несколько километров, как перед тобой открывается настоящий зелёный рай, разбавленный чудными пейзажами водной глади. Идеальное место, отражающее дух Арвельского королевства. Думаю, когда Карвин писал свою книгу, он вдохновлялся именно этим местом. Вообще, учитывая его кропотливый подход к работе в плане съёмок, не удивлюсь, если он жил здесь во время написания романа и писал, так сказать, с натуры.

Сразу по прибытии мы покидаем микроавтобус и собираемся с остальными работниками площадки на утреннее приветствие. Режиссёр и продюсер произносят напутственную речь, желают хорошего дня, персонал хлопает в ладоши, одобряя прекрасное начало рабочего дня, после чего звучит команда разойтись по местам. Я принимаюсь перечитывать сценарий, чтобы освежить воспоминания. Через полчаса нужно явиться к гримёру, затем — поход к костюмеру. Сегодня предстоит трудный день. Придётся впервые блеснуть всем, чему я научилась за две недели уроков по верховой езде. Сцена непростая и длинная — главная героиня отправляется в путешествие по королевству, пытаясь собрать войско для помощи главному герою. Благо, на сегодняшних съёмках Кристоф практически не задействован. Хотя и с ним тоже придётся отснять несколько дублей, но уже ближе к концу. Сегодня нужно успеть отснять всё, что будет происходить в данной локации.