Захожу в помещение, дверь сзади закрывается.

— Воркуйте, голубки, — Карина улыбается, лопает очередной пузырь и уходит в соседнюю комнату.

Эвелина молча сидит на диване, недовольно уставившись в телевизор.

— Эй, — говорю я, огибая диван. Девка даже не смотрит на меня.

— Я тебе уже всё сказала, — наконец говорит она.

Останавливаюсь. Думаю, как бы так начать. Что бы такого сказать, чтобы не оказаться за дверью. Мне нужна её помощь. Отрицать это — глупо.

— Извини, — вдруг непонятно с чего говорю я. Думаю, это должно возыметь какой-то эффект. Раз уж сработало с её подружкой, то и с ней может сработает?

Эвелина дерзко поворачивается ко мне. В глазах — огнь. В сердце — холод. Встряхиваю головой. Что за чушь лезет в башку?

— Что ты сказал?

Закатываю глаза.

— Ты чё, глухая или как? — не выдерживаю я.

Она поднимается с дивана, сжимая в руке пульт. Подходит ко мне, замахивается и бьёт по груди. Мне — как слону дробина. Вообще пофиг. Она бьёт снова. Потом замахивается опять, и тут я уже понимаю, что не могу унижаться на столько. Хватаю её за руку, а второй вынимаю пульт из цепкой хватки. Отбрасываю его на диван.

— Что значит твоё идиотское прости? — спрашивает она, даже не пытаясь вырвать руку обратно. — Хочешь извиниться за то, что испортил мне карьеру?

— Я испортил? — усмехаюсь. — Шутишь? Я наоборот дал тебе возможность.

— А потом забрал!

— Не так громко! — доносится из соседней комнаты.

Мы оба оборачиваемся на закрытую дверь. Тишина. Снова возвращаюсь к Эвелине. Смотрю на неё. Она снова слишком близко. Вдыхаю её запах. На этот раз более естественный и более притягивающий. И ни одной мысли о том, чтобы трахнуть её… Да что вообще со мной такое? Отпускаю руку девушки.

— Прогуляемся? — спрашиваю я.

— А ты ещё не наговорился? — спрашивает она.

Мотаю головой.

— Нет.

— И чего тебе надо?

— Уже же сто раз повторил.

Она кривит губы.

— Так и не услышала конкретного ответа. Если скажешь, может ещё подумаю.

Сжимаю челюсть. Закрываю глаза. Делаю глубокий вдох. Открываю глаза.

— Хочу, чтобы ты помогла мне.

— Помогла? — удивляется девка. — Ну допустим. Допустим, я тебе помогу. Чем поможешь мне ты?

Мотаю головой, пожимаю плечами.

— Проси.

Чуть опускает голову, смотрит на меня недоверчиво.

— Что угодно?

— Это не слишком много? — спрашиваю я.

— Смотря что хочешь попросить ты.

Играет со мной? Думает, что я жертва? Издевается? И как реагировать? Раньше я бы отвесил её хорошую пощёчину, чтобы не выпендривалась. Но теперь мне действительно нужна помощь. Теперь, пока моё самолюбие не взяло вверх, я могу сказать только:

— Хорошо, проси что угодно.

— Хочу, чтобы ты убрался из моей жизни навсегда, — тут же говорит она, прищурившись глядя прямо в глаза.

— А вот я не хочу, — отвечаю я.

— Что? Что опять это значит?

Не хочу, чтобы она исчезала из моей жизни — вот что это значит. Только ей я конечно об это не скажу. Я и себе-то непонятно как смог это сказать. Хорошо, что пока только мысленно. И всё же я быстро нахожу выход из сложившейся неловкой ситуации.

— Если я уберусь из твоей жизни, ты не сможешь помочь мне.

— А я должна?

— Таковы условия договора, — пожимаю плечами я.

Она мотает головой. Видно, что расслабилась. Уж не ненавидит меня так сильно.

— Ладно, договоримся, что я помогаю тебе, а ты, как только всё будет закончено, уберёшься к чертям. Чтобы я больше никогда тебя не видела.

— Такой вариант меня устраивает, — киваю я.

Эвелина.

Мы прогуливаемся по ночным улицам города. Идём молча. Я разглядываю дома, вывески, достопримечательности, стараясь не думать, что в паре метрах от меня вышагивает самый ненавистный мне человек в мире. Но в какой-то момент мне всё же надоедает эта неловкость. Надоедает, что он молчит. Зачем тогда знал, раз молчит?

— Так о чём ты хотел поговорить? — спрашиваю я.

Впервые вижу, как он колеблется. Не уверен? Что это вдруг?

— Короче, я, блин, не знаю как сказать…

— Говори как есть, — чувствуя своё превосходство перебиваю я.

Он смотрит на меня. В его глазах проскакивает жалость. Не ко мне — к самому себе. Он пожимает плечами.

— Хочу стать как ты.

Я останавливаюсь. Не знаю, почему мне приходит в голову именно это, но первое, что приходит…

— Совсем что ли с ума сошёл со своими извращениями? Хочешь пол сменить?

— Что? — он отодвигается, напрягает брови. — Ты совсем что ли дурная?

— А что это ещё значит?

— Чёрт! — выплёвывает он. Нет! Конечно нет! Как тебе такое вообще в голову-то залезло? Это кому тут ещё лечиться надо?

Я мотаю головой. Хорошо, что оказалась не права. Отворачиваюсь и продолжаю идти дальше. Слышу, как Кристоф стоит, но потом, буркнув что-то под нос, всё же начинает нагонять меня.

— Тогда что? — спрашиваю я, как только он оказывается рядом.

— Тебе обязательно нужно устраивать допрос? — недовольничает он.

— Нет, ну если ты хочешь закончить, можем закончить.

— Я этого не говорил.

— Тогда как мне, по-твоему, нужно прочитать твои мысли?

Он вздыхает и расслабляет плечи.

— Короче, — говорит он. — Хочу стать… типа… ну…

— Ну…?

— Ну чтобы не только о деньгах и тёлках думать, а… хрен знает, как сказать.

— Нормальным человеком стать?

— Я нормальный человек!

— Я бы так не сказала.

— Короче, мне надо избавиться от зависимости. Хочу ну с людьми нормальными общаться, а не с завистливыми мудаками. Не с теми, кому от меня только деньги нужны. Сечёшь?

— Что, карьера пошла под откос, деньги закончились и все твои друзья разбежались? — пытаюсь язвить я.

— Бесишь ты меня прям сильно.

На секунду меня даже веселит его ответ. Но, вспомнив, что я всё ещё разговариваю с редкостным засранцем, я перестаю смеяться.

— Но это факт, — говорю я, — прежде, чем бороться с проблемой, нужно её признать.

— Ты унизить меня хочешь или как?

— Господи, — не выдерживаю я, оборачиваясь к мужчине и начиная активно жестикулировать руками. — Ламбер, мир не крутиться вокруг тебя. Ты может и был когда-то обожаемой кинозвездой, но сам же понимаешь, что это время закончилось. Ты сам признаёшь своё поражение тем, что просишь меня о помощи. И кого! Меня? Да мы с тобой знакомы несколько дней и ненавидим друг друга больше, чем кого-либо ещё! А в итоге оказывается так, что, когда тебя все бросили, тебе больше не к кому пойти, кроме меня. Признай уже, что ты виноват во всём, что происходит с тобой! И не говори, что все бросили тебя. Вспомни Майка, которого ты сам уволил. Какой реакции ты ожидал, когда увольнял его? Хотел, чтобы он приполз к тебе на коленях? Ты хоть знаешь, как он расстроился? И я приняла его не для того, чтобы тебе насолить, а потому что мне стало его жалко. Я увидела в нём человека, чего совсем не вижу в тебе. Ты неисправимый козёл, Ламбер, вот ты кто!

Он молчит. Я молчу. Мы молча идём по ночному городу.

— Ну так ты поможешь? — снова спрашивает Ламбер.

Я мотаю головой.

— Чем я могу помочь? Если ты хочешь измениться, то всё только в твоих руках. Я тебе в этом никак не помогу.

— Тогда есть одна проблема.

Я оборачиваюсь к мужчине, смотрю на него.

— Какая?

— Наш договор оказывается недействителен, если ты не в состоянии исполнить свою часть.

Вот это действительно раздражает. Если бы он поставил факт в другом ракурсе, я, быть может, среагировала бы иначе. Но заявить, якобы это я виновата в том, что не могу исполнить свои обещания… это так в его стиле. Так нагло и эгоистично.

— Я свою часть исполнила, — твёрдо заявляю я. — То, что тебе не помогло, уже не моя проблема. Всё, что в моих силах, я сделала.

— Да ты гонишь? Ты даже не попыталась. Просто облила меня грязью.

— Я не психолог! — остановившись, срываюсь я. — Уже говорила, что тебе нужен психолог! Если действительно хочешь вправить себе мозги, иди к профессионалам! Не надо липнуть ко мне, делая вид, что ты такой бедный! Я на твои дурацкие сказки не куплюсь! Понял?! — отворачиваюсь и, не дожидаясь ответа, иду дальше.