И, в конце концов, она не верила, что Энди общался с ней исключительно из расчета – интерес в его глазах казался неподдельным.

Наконец, такси остановилось у знакомого дома. Торопливо расплатившись, Кэролин выскочила на улицу и побежала по ступеням вверх, к дверям.

Администратор за стойкой приподняла брови при виде взволнованной Кэролин, которая буквально подлетела к ней.

- Чем могу… - начала она, но Кэрри перебила ее:

- Мистер Уинслоу вернулся?

- Сожалею, но я его не видела, - покачала головой девушка. В груди Кэролин начал разливаться леденящий страх за Дерека, но тут раздался голос швейцара:

- Мисс Хьюитт, он поднялся к себе около получаса назад.

- Должно быть, я отходила на минуту… - принялась оправдываться администратор, но Кэролин ее уже не слышала – она бросилась к лифтам. На ее счастье, один из них как раз стоял на первом этаже.

Когда створки лифта закрылись, отгораживая ее любопытных взглядов обслуживающего персонала, Кэрри выдохнула и прислонилась спиной к стенке кабины, закрыв глаза. Что ж, по крайней мере, он дома.

Когда лифт доехал до нужного этажа, Кэролин вышла в коридор и только тут внезапно поняла, что Дерек был зол на нее, как черт. Не совершает ли она ошибку, кидаясь за ним следом? Быть может, лучше пока оставить его в покое…

Кэролин закусила губу и решительно пошла к двери его квартиры. Ей было страшно снова увидеть его глаза, полные ярости, но еще страшнее ей было бросить его на произвол судьбы. Она не сможет быть спокойна, пока не убедится, что с Дереком все в порядке.

Кэрри отперла дверь и осторожно вошла в квартиру. Стояла тишина, и она быстро огляделась в поисках Дерека, но его нигде не было видно. Свет в гостиной не горел, и Кэролин зашагала в сторону выключателя.

Через пару шагов она поняла, что под ее ногами что-то хрустит, похожее на стекло. Но вот, наконец, гостиная и озарилась светом, представив ее глазам творившийся в ней погром.

Стекла в дверях, над барной стойкой и зеркальный столик у дивана были разбиты – вот откуда были все эти осколки на полу. Один диван был опрокинут на спинку, стулья валялись на полу, все, что было на столах, было просто сметено и раскидано вокруг. Тонкий телевизор, стоящий бешеных денег, лежал экраном вниз, и Кэролин подозревала, что и он был расколот. В довершение всего один из динамиков стерео-системы был раскурочен, словно его вспороли ножом.

Кэрри прижала ладони к щекам и зажмурила глаза, на которые навернулись слезы. Господи, в каком он должен был быть состоянии, чтобы сотворить все это… Что же с ним происходит?

Ее руки мелко дрожали, и она машинально принялась подбирать осколки, которые лежали у ее ног. Один из осколков врезался острым краем в ее ладонь, и Кэрри, отбросив его в сторону, безучастно смотрела, как по ее ладони разливается ярко-алая кровь. Она чувствовала острую боль, но еще большая боль бередила ее сердце. Любимый ею человек рушил свою психику, а она не знала, как и чем помочь ему.

Но, прежде всего, надо было найти его самого. Кэролин обмотала руку кухонным полотенцем, чтобы не запачкать все вокруг кровью, и пошла наверх. С каждым шагом ее ноги наливались тяжестью, а дыхание сбивалось все больше. Что она увидит там…

Кэрри думала, что ее сердце вырвется из груди, когда ей пришлось поднять руку и толкнуть дверь в его комнату. На мгновение все потемнело перед ее глазами – а потом она увидела Дерека.

Он лежал на спине на своей кровати, наискосок, почти поперек, в той же одежде и обуви. На полу стояла пустая бутылка из-под виски, в воздухе витал тяжелый запах алкоголя. Грудь молодого человека мерно вздымалась и опускалась, и Кэролин поняла, что он спит.

Облегчение разлилось по ее телу такой стремительной волной, что она ухватилась рукой за косяк, чтобы не упасть. Он здесь, он в порядке… Большего ей не было нужно.

Во сне Дерек чуть пошевелился и застонал, и Кэролин тут же стряхнула с себя оцепенение. Подойдя к нему, она села на постель рядом и коснулась его лба рукой, убирая наверх прядь непослушных темных волос. Ее пальцы дрожали, но она не могла сдержаться – он все равно спит.

Дерек снова пошевелился, и Кэролин поняла, что ему просто неудобно. Она стащила с него ботинки, поставив их в стороне, отстегнула часы, браслет которых впивался ему в запястье, и отложила их на столик. Потом расстегнула пару верхних пуговиц на рубашке. Больше она ничего не могла сделать – стащить со спящего парня пиджак было ей не по силам.

Кэрри подсунула под его голову подушку, а самого Дерека накрыла пледом – она знала, что с утра его будет бить озноб, как всегда, в состоянии похмелья. Оглядев его, спящего, она уже собиралась встать, чтобы уйти. Но внезапно слезы, душившие ее, рванулись наружу.

Разрыдавшись, Кэролин припала щекой к его плечу. Внутри нее все рвалось и переворачивалось, она не могла видеть его боли, не могла наблюдать, как он убивает себя, с каждым днем… Едва соображая, что она делает, Кэролин обняла его одной рукой и крепко прижалась к нему. Как бы она хотела защитить его, пусть даже от самого себя! И отдала бы все, лишь бы увидеть его улыбку – не язвительную, не холодную, а полную тепла и радости.

Она не знала, сколько пролежала с ним так – может, час, а может быть и больше. В каком-то оцепенении Кэролин поднялась на ноги и, не глядя на Дерека, ушла к себе. Она была совершенно опустошена, и не знала, что ждет ее завтра.

Но, в любом случае, следовало выспаться, ведь никто, кроме нее, делать ее работу не станет.

***

Кэролин проснулась от пиликания будильника, но не могла заставить себя пошевелиться. Ее словно избили вчера – все тело болело, голова раскалывалась, а во рту пересохло. Запоздало Кэрри сообразила, что у нее тоже похмелье – все-таки, она немало выпила накануне. Для нее это было превышением нормы.

Почти как зомби, Кэролин поднялась с постели и побрела в душ. Прохладная вода немного взбодрила ее, но она по-прежнему плохо соображала. В ее мозгу одна картинка стремительно сменяла другую – вечеринка, улыбка Энди, выступление группы, смех друзей, ярость в глазах Дерека… Пока ей плохо удавалось склеить это воедино, и Кэрри решила разобраться с более насущными проблемами.

Она привела себя в порядок, потратив на это больше времени, чем обычно, выпила пару таблеток аспирина, а потом раскрыла свой ежедневник. Обычно она помнила наизусть все мероприятия, тем более утренние, но сейчас Кэрри боялась, что ее собственная голова ее подведет.

В ежедневнике было не так много записей на сегодня, как ей казалось, там должно быть. Но главным было то, что в графике была запись в студии. Кэролин прекрасно понимала, что Дерек сегодня не сможет петь ни при каких условиях. С иронией она подумала, что Мэнни иногда, все же, дает маху – это ж надо было догадаться назначить запись альбома на день после вечеринки! Что ж, она даже переживать на этот счет не будет – Линстред должен был знать, что Дерек будет не в том состоянии.

С утра у него стояла встреча на радио станции, но Кэрри решила перенести ее – это будет не прямой эфир, а просто запись для рекламного ролика, в преддверии тура. Она набрала номер менеджера студии и оставила на автоответчике сообщение, что мистер Уинслоу прибудет через два часа после назначенного времени.

Теперь, наконец, пора было будить и самого мистера Уинслоу. Кэролин направилась к его двери, чувствуя горечь во рту. Но, как она подозревала, горечь эта была вовсе не от выпитого накануне.

Постучав для порядка – она всегда так делала – Кэролин распахнула дверь и вошла. Дерек, разумеется, спал, закутавшись в плед, и даже не пошевелился. Кэрри с некоторым сожалением оглядела его мятый костюм, затем подошла к окну и распахнула его. В спальню ворвался поток свежего воздуха и шум машин с улицы, шторы податливо заколыхались от сквозняка. Кэрри решила не открывать их пока – у него будет ужасно болеть голова, когда он проснется.