— Если что — просто позови меня.

Оборачиваюсь.

— И, что тогда? Ты примчишься, как рыцарь на белом коне? — говорю не без некоторой язвительности в голосе.

Он ухмыляется.

— Нет…

Я в недоумении и одновременной заинтересованности заламываю бровь.

— Прибегу, как кролик с часами, чтобы перевернуть весь твой мир с ног на голову.

Уголки его рта поднимаются в лукавой, насмешливой улыбке.

Я киваю, сдерживая свою улыбку, чувствуя при этом странный трепет, напоминающий порхание бабочек, показывая, что оценила его юмор по достоинству. Но затем снова становлюсь серьезной.

— Как бы там ни было, нам не по пути. Я прекрасно знаю, чего хотят такие парни, как ты. В особенности, как именно они этого добиваются. Поэтому расставим сразу все-все точки над «и». Я не участвую в таких играх. Даже не пытайся.

— Не понимаю о чем ты. — С совершенно невинным выражением лица, он пожимает плечами. А затем неожиданно добавляет: — Как на счёт дружбы? Как ты знаешь я — новенький. И заводить знакомых не так уж просто в нашем то возрасте. — Он едва усмехается, словно что-то вспоминает, но затем снова сосредотачивает взгляд своих глаз на мне.

Честно говоря, услышав эти слова, я теряюсь.

Что мне делать?..

Принять его дружбу? Но при этом пытаться влюбить в себя в совершенно ином обличие?..

Чушь какая-то…

— Эй, Алиса…

Я поднимаю взгляд на него, останавливая себя от поспешного действия в виде закусывание губы. Ведь несмотря на то, что корочка уже давно сошла, маленький след до сих пор красовался на моей губе. Поэтому приходилось корректировать и прятать его под косметикой. Иначе бы Ковалевский мог в два счёта догадаться кто я.

— В конце-то концов, я же не предлагаю тебе со мной переспать…

В удивлении округляю глаза, чтобы затем высказать своё возмущение. Но он опережает меня, сказав:

— Расслабься. Просто покажешь мне город, расскажешь о жизни здесь, м? А я в свою очередь могу помочь в случае необходимости.

— И чем же, например?

— Например, могу предоставить услуги частной охраны? Знаю парочку видов единоборств. Поэтому, если кому-то потребуется свернуть шею — могу сделать это быстро и аккуратно.

Я смеюсь, не в силах сдержаться. Кажется, его не переубедить в отношении Вольского.

— Да ты страшный человек, Ковалевский.

— Только, если меня не кормить, — усмехается в ответ. — Ну так, как? Побудешь моим другом, Алиса из страны чудес?

— Эти приколы уже давно устарели, — говорю я, едва улыбнувшись. — Н-но, ладно. Хорошо. Мне не трудно показать тебе город.

В конце то концов мне надо поддерживать свой образ милой и дружелюбной девушки.

«Просто признайся, что не смогла устоять перед этим щенячьим взглядом» — усмехается внутренний голос, и я мысленно шикаю на него, чтобы он заткнулся.

— Отлично. Тогда увидимся?

— Да. Я позвоню тебе.

— Но…

— Я глава студ. совета. Это не проблема, — тут же говорю я, пресекая его очередной вопрос.

Найти его номер действительно не так сложно. Однако говорить о том, что он у меня уже есть — по большей мере странно. Поэтому я спешно прощаюсь и наконец следую в сторону остановки.

Мысли не перестают грызть меня всю дорогу. Сомнения не дают покоя.

А правильно ли я поступила, что согласилась на встречу с ним в виде себя другой, зная, что он явно симпатизирует мне второй. Мне! А не Вике!

— Ох, ну почему все стало так сложно! — рассержено бурчу я, пиная камешек под ногами. Однако, когда подъезжает автобус, я обо всем забываю, желая поскорее занять свободное место.

Я возвращаюсь в квартиру около четырёх. К этому моменту в моей голове окончательно устанавливается хаос, который я всячески подавляю, пытаясь концентрироваться на более важных вещах. Например…

— Я дома! Ты ещё жива?

Захожу в гостиную и замечаю умопомрачительную картину, где Акимова валяется пол пледом на диване, смотрит последнюю часть сумерек и ест мое любимое мятное мороженое.

— Какого лешего?.. — недоумевая, с нотками возмущения, говорю я.

Девушка оборачивается и обводит меня странным, пристальным взглядом.

— Ну, как?

— Что, как? Вообще это я хотела спросить тебя — как ты. Но вижу — в порядке. Даже слишком.

Она закатывает глаза и отворачивается со словами:

— Не утрируй. На самом деле мне действительно было нехорошо. Но таблетка, которую мне дала Лариса Георгиевна — помогла.

— Я, конечно, рада. Но знаешь, Акимова, что-то ты не тянешь на больную.

— Наверное, потому что у меня всего лишь раскалывалась голова.

— Что? Так ты не отравилась?..

— Нет. Наверное, перепутала.

— Слишком много «наверное» сегодня в твоём лексиконе! — зло парирую я и встаю напротив неё, чтобы она не смела отводить взгляд.

— Черт. Да говорю же — голова болела.

— Тогда зачем солгала?

— М-м-м, чтобы ты потом не читала мне лекции на тему того, как плохо пропускать занятия?

— Ну ты и задница! — обиженно говоря и тут же кидаю в неё подушку.

Она не успевает её словить, и та приземляется прямо ей в лицо.

— Так то, — удовлетворённая своей маленькой местью, произношу я. А затем плюхаюсь рядом, отбирая мороженое.

— Ну так, как?

— Да, что как-то?!

— Как прошёл очередной диалог с Ковалевским?

Я настораживаюсь и перевожу взгляд на неё.

— Откуда ты знаешь?

Она усмехается, махнув рукой.

— Это слишком предсказуемо. Его взгляд, стоит лишь увидеть тебя, говорит куда больше. Кажется, ему не терпится затащить тебя в постель.

— Прям уж-таки… — фыркаю и зачерпываю ложкой холодную субстанцию, цвета лайма.

— Именно. — На этот раз усмехается Акимова и нагло отбирает у меня мороженое, а затем и ложку, едва ли не выдернув её у меня изо рта.

Я хмыкаю, но тут же перевожу взгляд на экран.

Белла наблюдает за тем, как Эдвард учит Рэнесми играть на пианино. Его пальцы так ловко перепрыгивают с клавиши на клавишу, рождая удивительную мелодию, что это движение завораживает.

— Давай. Колись уже, Лисцова. О чем вы говорили на этот раз?..

— Ну…я вроде как согласилась с ним встретиться.

— Свидание?! — в ужасе восклицает она, едва не уронив ложку.

Я тут же мотаю головой.

— Нет! Ещё чего…

— Тогда — что?

Закатываю глаза. Но зная любопытство этой мисс, принимаюсь за краткий пересказ нашего диалога.

— Молодец. Ты самолично роешь себе могилу. Точнее себе — второй. Можем действительно заочно закончим наш спор, где ты проиграла, а?

— Ещё чего! — Я обратно выхватываю своё мороженое и сердито тыкаю по нему ложкой. — У меня все под контролем.

— В самом деле? — В её голосе улавливается отчётливая ирония. — Потому что видя картину целиком — я могу сказать, что Алисе Лисцовой он симпатизирует куда больше.

— У меня ещё есть время.

— Удивительно, как так вышло, что этот парень клюнул на обеих.

— Ты же сказала, что я вторая ему не нравлюсь. — Перевожу на неё придирчивый взгляд и вздёргиваю одну бровь.

— Ну, не скажи. Ведь он спас тебя от тех придурков, не так ли?..

В памяти снова всплывают обрывки драки, и я кривлюсь.

— А взамен попросил услугу. Вот так нравлюсь. Ничего не скажешь.

— В одном этот парень прав. Люди, вообще любые, как и он сам — ничего не делают просто так. Возможно он и потребовал должок, но знаешь, думаю, тогда он руководствовался совершенно иными мотивами.

— Неважно. — Я тут же отмахиваюсь от этих мыслей, не желая вдаваться в подробности и размышления, которые могли бы дать ответы на подобные поступки парня. Потому что-то мне подсказывает, что чем больше я раскрываюсь перед ним, раскрываю свою душу, тем больше начинаю чувствовать. И, кажется, совершенно не то, что должна.

Это пугает.

Пугает меня до дрожжи в коленях. Именно поэтому я отсчитываю дни до конца нашего спора. И именно поэтому я продумываю план по тому, как перейти к третьему шагу, о котором я прочла на очередном форуме.