— Тебя это не беспокоит? Твой отец… — Я отрицательно покачал головой.

— Папа — засранец и не заслуживает нас, — огрызнулась я. — Он ушёл, когда стало совсем плохо, и я не вижу ни единой причины, чтобы Олден поступил так же. — В конце подъездной аллеи, где ждала бабушка, раздался автомобильный гудок, и я съёжилась. — Сила ударила в голову этой леди, клянусь, — прошептала я, когда мама прикрыла смех рукой.

— Мы тянем время, и это невежливо, — протянула она, пока мы шли к машине. Как только мы уселись и пристегнулись, мама и бабушка начали спор о том, каким путём быстрее добраться до кладбища ковена, и о других делах ковена. Я перестала их слушать, когда разум прокручивал сон о глазах цвета индиго, которые преследовали меня. Когда мы, наконец, добрались до кладбища, я поняла, что забыла цветы в машине, и подала знак маме, что возвращаюсь за ними, а она протянула руку и обняла мать Тодда. Мне жаль его маму, но этот придурок изменил Лене, и она ушла. То, что он умер, отстойно, но я не могла найти в себе силы простить его за то, что он отвернул её от нас.

Я завернула за фургон и буквально врезалась в кирпичную стену. Я попыталась удержать равновесие, но проиграла и начала падать. Вот только меня подхватили на руки. Я начала рычать, но в момент, когда мои глаза встретились с его, потеряла все связные мысли. Он уставился на меня, словно искал, что бы сказать, и не нашёл.

— Я… э… вау, — пробормотала я и вырвалась из его рук, чтобы отойти. Его прикосновение заставило покраснеть, и мне пришлось отодвинуться, чтобы вернуть способность говорить. Он окинул взглядом платье и посмотрел мне в глаза.

— Бабочки, — прошептал он.

— Возражаешь против бабочек? — язвительно спросила я, отметив, что довольно быстро перешла к обороне. Зуд в голове усилился до болезненного состояния, и я заметила, что его поза напряглась, когда он наблюдал за мной.

— Вовсе нет, — осторожно ответил он. — Я нахожу их самыми восхитительными, когда они взлетают.

— Правда, — сказала я, поднимая руку, чтобы коснуться лица. Что, чёрт возьми, у него под рубашкой, чёртов стальной лист? — Стоит смотреть, куда идёшь, — пробормотала я, отметив, что ничего не кровоточит и не сломано.

— То же самое можно сказать и о тебе, — возразил он.

— Эти похороны только по приглашению, — уклончиво ответила я, догадываясь, кто он, хотя и не видела его раньше. Все в ковене и в городе не могли не говорить о нём.

— Меня пригласила верховная жрица.

— Тогда ты, должно быть, Лукьян, — ответила я, прищурившись. Он мне не нравился. Он кидал в нас уйму денег, будто думал, что нас можно купить. Нельзя.

— Верно, — мягко ответил он, улыбаясь. — Ты, должно быть, Кендра, — он выплюнул моё имя, словно это проклятие.

— В плоти, — ответила я с дерзкой улыбкой. — Теперь ты можешь идти, — добавила я, отходя в сторону, чтобы дать ему пройти, будто могла остановить его, если бы захотела.

— Ты меня отшиваешь? — удивлённо спросил он.

— Ага. — Я подмигнула и направилась к машине.

— Меня не отшивают, это моя прерогатива.

— Правда? Я почти уверена, что только что тебя отшила, — ответила я с широкой улыбкой, наслаждаясь его раздражением из-за того, что маленькая девочка не была впечатлена его огромным банковским счётом, красивой внешностью или модным костюмом. Он был действительно восхитительным, и более чем вкусным.

Он вызывающе смотрел на меня, провожая к пустой стоянке. Я позволила ему, но только потому, что хотела больше о нём узнать, и иметь возможность судить, будет ли он проблемой.

— Испугалась? — спросил он.

— Взволнована, — язвительно ответила я.

— Тебе надо бежать, — прорычал он из глубины груди.

— Ни за что, — возразила я, чувствуя, как моя задница ударилась о бампер блестящей машины. Я понятия не имела, что он так горяч, и мне было всё равно. Он чужак, которого старейшины решили впустить. Они слишком доверчивы, а я нет. Он пришёл по причине, которую я намеревалась вытянуть.

— Ты играешь с огнём, — предупредил он.

— Может, мне нравятся ожоги, — сказала я, и он закрыл глаза.

— Ты даже не представляешь, как жарко бывает, малышка, — прорычал он, подходя ближе.

— Нет, не знаю, — честно ответила я, облизнув губы и улыбнувшись. — Но не боюсь выяснить, — продолжила я, зная, что он зол и возбуждён нашей встречей. Я сама не понимала, зачем его раззадориваю. Такие мужчины доставляли слишком много хлопот и обычно искали только быстрых острых ощущений. Не то чтобы это было плохо, но у таких мужчин, вероятно, целый флот висящих на них или ожидающих своей очереди женщин. Нет, спасибо, я не стояла в очередях ни за одним мужчиной.

— Неужели? — спросил он, опустив взгляд на мои губы, которые я облизнула. — Считай, что тебя предупредили. — Он загнал меня в угол, и прежде чем я успела придумать ответ, он холодно улыбнулся. — Ты любишь играть?

— Я люблю побеждать, — легко ответила я, отказываясь прерывать зрительный контакт. Почему-то мне казалось важным не спускать с него глаз, иначе проиграю битву желаний.

— Ты не победишь меня, никто и никогда не побеждал. Я беспощаден, — продолжал он.

— Разве я выгляжу так, будто нуждаюсь в милосердии? — возразила я, позволяя воздуху вокруг нас взъерошить листья вместе с волосами, в небольшом проявлении силы.

— Ты выглядишь так, будто тебя нужно научить хорошим манерам, — ответил он.

— И хочешь научить меня? Не вариант. А теперь, если позволишь, мне нужно принести цветы и засвидетельствовать своё почтение матери Тодда. Уверена, мы скоро увидимся, Блэкстоун. С нетерпением жду встречи.

— Рассчитывай на это, ведьма, — натянуто ответил он, отходя и поправляя пиджак, а затем посмотрел, как я пытаюсь не побежать к бабушкиной машине за увядшими розами.

Я не уверена, откуда я это знаю. В глубине души я чувствовала, что он не человек. Он не нежить, не демон. У него был пульс, который ускорился, как и мой, когда он приблизился ко мне. Я решила, что Лукьян — моё дело, и я выясню, почему он здесь и чего хочет.

Я вернулась на похороны и молча встала рядом с матерью, которая повернулась и улыбнулась, когда я посмотрела через гроб туда, где стоял Лукьян. Его глаза были прикованы к моим, и дерзкая усмешка приклеена к его полным губам. Я собиралась стереть её, вместе с ним и его клубом. Этот город не продаётся, и я постараюсь донести это сообщение до того, кем бы он, чёрт возьми, ни был.

Похороны и церемония прошли без сучка и задоринки, и Тодд был погребён у лей-линии, где его душа освободилась, чтобы дать ковену силу, а также возродиться, если суждено. Мне не было грустно, что он умер, и это меня беспокоило, но у меня не было времени размышлять об этом. Я поцеловала бабушку и маму на прощание и присоединилась к Кэт вместе с несколькими другими нашими друзьями. Мы направились к заброшенной церкви, которая находилась примерно в двух милях от города, и вышли из машины; мой разум не мог избавиться от мучительного чувства, что я знаю Лукьяна, но у не было ни малейшего понятия о том, откуда.

— Ты что, передумала? — спросила Кэт, не сводя с меня глаз.

— Нет, а ты? — спросила я, сопротивляясь ей и поворачиваясь к ней спиной.

— Нет, демоны реальны, и мы должны защищать ковен. Я согласна.

— Хорошо, — сказала я, наблюдая, как остальные, вознесённые с нами, вошли в пустую церковь. — Пора тренироваться.

— Думаешь, ковен нас раскусил? — спросил Декстер, переводя взгляд с меня на Кэт. — Твоя мать, кажется, ничего не заметила, но бабушка, умнее многих.

— Блэкстоун и его люди здесь не просто так, а Каролина и Брайан подверглись нападению демонов менее чем в сорока милях от нашего дома. Никто в ковене не верил им, кроме нас, и это странно. Обычно слухи о демонах пугают, но на этот раз они словно прячут головы в песок. Нет, сейчас не время сидеть и пускать дерьмо на самотёк. У всех есть пробелы в памяти, и я, например, хочу знать, чего не хватает, — сказала я, постукивая себя по голове. — Пришло время защитить ковен, как это делали наши предки при необходимости. Мы защищаем своих любой ценой. Даже от самих себя. Если на нас нападут, мы должны быть готовы нанести сильный и быстрый удар, и потребуется нечто большее, чем магия, чтобы послать сообщение. Если демоны здесь или придут за нами, мы будем готовы ко всему.