— Да, уже легче, — ответила я и спросила: — Я что, потеряла сознание? — У него дёрнулись губы так, словно он пытался сдержать улыбку.

— Лукьян~

Я расхаживал по комнате, то и дело возвращая взгляд на дверь, ведущую к женщине, которая спала за ней. Какого хрена? Никто не противился моему принуждению, никто. Но эта ведьма уже дважды такое провернула. И я ещё больше захотел проникнуть в её разум. И увидеть, что там внутри, узнать её слабости и недостатки. Я много чего хотел провернуть с Леной — и от большинства пунктов она бы вся закрылась и покраснела до корней волос.

Её сердцевина… Увидев, что её ничего не прикрывает, едва не разрушило решимость. Вкус Лены… проклятье, я хотел зарыться в него и слушать её крики наслаждения от ласк моего языка. А вот момент купания оказался шоу ужасов. Лена не осознавала, как сильно обгорела, или что плоть местами слезла, обнажив повреждённые мышцы сочных бёдер. Возможно, это к лучшему. Лена не обращала внимания на опасные для жизни ожоги, как и на мои попытки исцелить её. Она надышалась дымом, и я боялся, что мы её потеряем. Но она плевала на всё и переживала за семью. К счастью, к моменту, как она проснётся, уже поправится. Благодаря мази и соли из лей-линии.

Смертные слабы, их подводят родные и близкие. Любовь и привязанность сами по себе грёбаная болезнь. Больше я так не буду страдать. Однажды, думая, что влюблён, я позволил себе слабость, и был предан и проклят. Так что больше никогда.

У меня дёрнулся член, который был твёрдым, как сталь, умоляя оказаться в мягкой, манящей плоти Лены. Я беззвучно рассмеялся, ненавидя себя за то, что был так возбуждён из-за того, что не должен желать. Больше всего мне хотелось трахнуть Лену, да так, чтобы она до конца своих дней забыла, как меня зовут.

Я обхватил член и провёл ладонью по нему один раз, воображая губы и рот Лены, в который мой член вряд ли бы поместился. Но её можно научить, будь у меня время. А этого нет. Возможно, мне хватит времени просто трахнуть её до потери сознания, а потом сделать то, ради чего сюда приехал — убить их всех. Я устал от игр, и на этот раз выживут очень немногие. И каждый будет тщательно отобран. Самые слабые — лёгкая мишень, когда она переродится. Я хмыкнул, желая, чтобы всё было так чертовски просто. Но так никогда не было.

Я мог бы легко уничтожить их всех; однако всегда существовал шанс, что она переродится в новом ковене. Такой сценарий только усложнит поиски, до достижения совершеннолетия. Последняя охота за Катариной была сложной до такой степени, что пришлось воспользоваться помощью извне, дабы убедиться, что я нашёл верный ковен. Обычно она перерождалась примерно раз в два поколения. По какой-то непостижимой причине последнее её появление было более ста двадцати лет назад, и с тех пор ковен хорошо прятался.

Я не хотел бы тратить силы на бесконечные поиски.

Я открыл дверь прежде, чем Бейн постучал. Он посмотрел мне на промежность, и я зарычал. Мои глаза покраснели, когда его голубые сделали то же самое.

— Привести их сюда было плохой идеей, босс. Надо было позволить им сгореть. Не пришлось бы убивать. Убийство — грязно и отнимает чертовски много времени. Я устал хоронить трупы и вообще ведьм. Нужно сходить в клуб, найти девушек, трахнуть пять или шесть, может быть, двадцать. — Он рассеянно почесал голову, на которой тёмно-русые волосы были собраны в пучок. Он действительно должен прекратить это дерьмо или просто, чёрт возьми, отвалить.

— Нет, — прорычал я и посмотрел на дверь, за которой скрывалась спящая женская плоть. — Уверен, сегодня, меня может осчастливить лишь одна, — огрызнулся я.

— Трахни её и сотри память, а потом ещё раз. — Его рассуждения просты, но он всегда таким был. Вот только его голод было нереально утолить — ему необходимы девки. И его партнёршам позволялось никогда не позволялось руководить.

— Всё не так просто, она другая — умнее и сильнее. И мне нужно понять, почему. А ещё с помощью неё подобраться ближе к Кендре, и времени всё меньше. Она тоже не такая, как все, и была в группе, которая установила защиту.

— Да, но кто-то пытается их убить. Нужно выяснить, почему. Её бабушка баллотировалась на пост верховной жрицы ковена, а мать — нет. Словно могущественная магия минула поколение, из-за чего девушки стали могущественнее, — размышлял он.

— Магия избирательна в зависимости от того, кто ею владеет; возможно, они обе сильны, а может одна. Близнецы — странность в ковене, даже они не понимают, почему такое происходит. А у этой семьи двое близнецов… это не просто совпадение.

— Опять-таки, дело может быть в генетике.

— Такое возможно, будь у кого-нибудь из них генетическая предрасположенность. А такого нет. Поэтому, нельзя это игнорировать. Если только её брат не воскрес… или не умирал, — размышлял я вслух. — Я держу Хелен на коротком поводке, но, если она вскоре не заткнёт свою глотку, скоро исчезнет.

— У неё слюнки текут на место, которое ты ей обещал — Верховная жрица ковена.

— Этого не будет. Она хитра, честолюбива и ленива в постели, — проворчал я. Девиант упомянул, что она даже отсосать нормально не могла. Я чертовски ненавижу лодырей.

— Влад был в клубе, стоял за стойкой так, будто это место принадлежало ему. По какой-то конкретной причине ты это позволил? — спросил он, ища взглядом ответ, будто тот написан у меня на лице.

— Он не скрывал, кто он. Лучше, если мы сможем следить за тем, что он видит в клубе, а не за ним, рыскающим там. Я бы предпочёл контролировать то, что он может увидеть и передать фейри. Мне он нравится и заслужил уважение, но вот репутация честного человека беспокоит. Вообще фейри меня беспокоят. И мне не нравится, что я их уважаю. Впрочем, они могут понадобиться. Теперь всё иначе, они не станут задавать лишних вопросов, если понадобиться помощь. Я нахожу их полезными, смертельно опасными, но полезными. Кроме того, мы им нужны не меньше, чем они нам. Возвращаясь к делу, я хочу, чтобы Дев был на месте, готовый очаровать мою маленькую ведьму. Если её нужно отвлечь, он подойдёт.

— Он уже здесь. Хелен внесла его в свой список как одного из сыновей старейшины ковена в Юте. Родословная происходит из Салема, — осторожно заметил Лейтон. — Думаешь, они пойдут на празднование, если будут думать, что их девочки в опасности?

— Ведьмы придерживаются традиций, даже если чёртово небо рухнет. Они думают, что от этого зависит их магия.

— Думаю, ты должен починить их дом, убрать их из-под нашей крыши. Ты уже помог им в клубе.

— Нет, я не могу допустить, чтобы эти ведьмы что-то заподозрили. Я хочу, чтобы эта семья была на глазах, и это лучшая пьеса для этого. — Я прищурился на него, когда меня осенила мысль. — Ты считаешь, что я не должен с ней трахаться.

— Да.

— Плохо, — прорычал я, не сводя с него глаз. — У меня стояк с момента, как я поцеловал её. Даже мысли об Элейн и её навыках не уменьшили влияния Лены на меня. Не говоря уже о том, что она нужна мне, и я хочу её. Неважно, что она мой враг.

— А если она забеременеет, ты убьешь её? — сердито огрызнулся он.

— Ты, кажется, забыл одно из проклятий, которые наложила на меня первая реинкарнация Элейн — неспособность зачать детей. Это первая жалкая попытка защитить от меня свой ковен. Это новый мир, Бейн; теперь женщины могут предотвратить беременность. Магдалена Фицджеральд уже на противозачаточных, если коробке в её аптечке можно доверять.

— Я думал, смысл празднества — трахаться, как кролики и рожать детей. Что, если она сойдёт с ума?

— Похоже, эта ведьмочка — бунтарка и не собирается рожать малышей. Возможно, у неё есть план, как подыграть ковену и своим предкам. Она не первая ведьма, готовая сделать то, дабы получить силы и избежать всей этой суеты с детьми. — Я улыбнулся, вспомнив, как она со злостью порекомендовала мне наделать детей и исчезнуть. В ней скрыт огонь и прекрасный хаос.