— О чём задумалась? — слова Кендры вернули меня к настоящему. Я улыбнулась, обнимая сестру.

— Я так по тебе скучала, — прошептала я.

— Я начала думать, что мы тебя потеряли, но всё равно знала, что ты вернешься, когда будешь готова.

— Магдалена, — прошептала мама через слёзы, — ты дома! — Она заплакала и обняла меня и Кендру на лестнице, не заботясь о том, что мы могли упасть. Я укрепила стены, сдерживая эмоции, и крепче обняла маму и сестру, боясь проснуться на побережье в одиночестве. Ощутив, что на нас все смотрят, я отстранилась. Наверху лестницы в тени стоял мужчина, который меня целовал, а под нами полная комната зевак. Большинство уже знали, кто я. На мгновение наши взгляды с этим мужчиной встретились и его глаза замерцали, хотя он стоял в тени. Я моргнула. Иллюзия? Я не была уверена и не склонна предполагать, но что-то меня беспокоило. А что именно, не знала.

— Мама, ты превзошла себя, — сказала я, не отводя взгляда от незнакомца.

— Это большая честь, что именно у нас проводится празднование Вознесения. Поэтому я и старалась, — призналась она. — Обошлось в копеечку, — Вероятно, эта копеечка была весомая, но мама не могла отказаться от такой чести.

— Тут так красиво, — похвалила я, гадая, что другие думают о нас, мама тоже это поняла и сказала, что нам стоит присоединиться к остальным.

— Ты успела к моменту изобличения, — объясняла мама. Я откладывала его, в надежде, что ты успеешь.

— Изобличение? — спросила я, держа маму и сестру за руки. По дороге к толпе, я посмотрела на Кендру и улыбнулась. Я знала всё о церемонии, но когда проводилась последняя, была ещё маленькая. Я понимала важные пункты, которые держала в голове, но ни в них, ни в длинном голосовом сообщении старейшины такого не было. Очевидно, я должна была вернуться домой раньше, чтобы подготовиться.

Мама отпустила мою руку и громко хлопнула, привлекая внимание толпы. Через несколько секунд все успокоились, и другие девушки присоединились к нам в центре огромного бального зала.

— Я хотела бы поприветствовать ведьм и колдунов, которые одарят нас следующими поколениями и пожелать им силы богини Гекаты и детей. Благословление, — сказала она, и толпа повторила это слово. — Я хотела бы призвать тех, кто имеет право участвовать в ритуале в этом году, к изобличению перед теми постулатами, которые приехали в Хевен Крест на Вознесение.

Около тридцати молодых мужчин и женщин вышли вперёд и встали рядом со мной и Кендрой. Я отметила, что Кэссиди, Кэт и София тоже вышли. Я искала в толпе Каролину, но её не было или же она стояла вне поля моего зрения. Однако Тодд стоял прямо передо мной, смотря на меня с нежностью и чем-то похожим на сожаление в карих глазах. Я мысленно нанесла ещё больше ментального раствора на ментальные кирпичики. Стены, не подведите меня.

— Без дальнейших отступлений, я посвящаю вас в претенденты на Вознесение, — произнесла моя мать и вошла в круг, встав рядом с человеком, который наблюдал за нами. К счастью, на этот раз он не смотрел на меня.

Я подняла руку и развязала тесёмку, удерживающую серебристую маску на лице, и Кендра сделала то же самое. Те, кто был не из города, замолчали и уставились на мужчину впереди группы. Незнакомец выглядел сбитым с толку, переводя взгляд с меня на Кендру и обратно, прежде чем остановить взгляд на мне. Интересно, он заметил разницу между нами? Она была, правда едва заметная.

— Кто тебе больше нравится? — спросила Кендра, обводя взглядом мужчин.

— Никто, — ответила я, косясь на, поцеловавшего меня, мужчину.

— Только не он, — прошептала Кендра. — Это Лукьян Блэкстоун, и он здесь не для того, чтобы найти себе пару. У него дела в ковеном и старейшинами. Дрейвен, кстати, неплох, — продолжила она.

— Почему Лукьян здесь? — спросила я, дрожа всем телом.

— Недалеко от Металайн Фолс у него есть клуб. Всё произошло немного безумно и, казалось, в один миг. Старейшины приняли его, а ты знаешь правила.

— Ты не оспаривает решение старейшин, — проговорила я.

— Тодд спрашивал о тебе, и он ни с кем не встречается, — прошептала Кендра, положив руку мне на плечо.

— Тодда нет в моем списке, — заявила я.

Я посмотрела на Лукьяна, и сердце забилось чаще. Он не сводил с меня глаз. А рядом с ним стоял Тодд, который также наблюдал за каждым моим шагом, ожидая, что же произойдёт дальше.

Я ожидала, что, увидев Тодда, боль будет рвать меня на куски… Но ничего не почувствовала. Я всё ждала порыва, того момента, когда холодная, режущая боль, которую почувствовала, застукав Тодда с Кэссиди, накроет с головой… Но ничего такого не произошло.

Я перевела взгляд на Лукьяна, который пристально наблюдал за мной. У меня ёкнуло сердце, а потом забилось быстрее. Я испугалась, что он мог услышать этот бешеный ритм. Я физически ощущала, как он взглядом скользит по моему телу, даже не потрудившись скрыть голод в чернильных глубинах. Возникало ощущение, что я смотрю на волка, наблюдающего за своей добычей. Я залилась румянцем, когда поняла, что также осматривала его, оценивая и не находя недостатков. Его костюм был безупречен, и даже в тускло освещённой комнате был виден каждый изгиб тела Лукьяна.

Я так увлеклась этим мужчиной, что не заметила, как Тодд подошёл ко мне, пока не почувствовала, как он положил руку мне на щеку. Я повернулась и посмотрела на него, а он прижался к моим губам своими, прежде чем я поняла его намерения. Инстинкт самосохранения заработал, и я оттолкнула Тодда.

— Какого чёрта? — яростно прошептала я, утёрла рот тыльной стороной ладони и ощутила, как на глаза наворачиваются слёзы, понимая, что теперь все в зале, включая Лукьяна, смотрели на нас.

— Магдалена, я наложал, и знаю это. Но и дня не прошло, чтобы я не думал о тебе.

Я всё ждала, чтобы у меня защемило сердце, но нет, я чувствовала лишь злость, и то, потому что он меня поцеловал посреди толпы мужчин, каждый из которых мог стать моей парой. Прежде чем я успела ответить, Тодд схватил меня за руку и потащил на танцпол. При виде нас, народ зашептался.

— Плохая идея, — прошипела я.

— Мне плевать, что они говорят, — возразил Тодд, пытаясь вновь меня поцеловать. Я отвернулась.

— Поцелуешь меня ещё раз, Фланаган, и я тебе губы отрежу, — предупредила я.

— Лена, я хороший выбор для ритуала. Твоя мать одобрит, и я уверен, что предки благословят нас, — заверял он.

— Я не хочу тебя, — проговорила я, едва справившись с гневом, и тряхнула головой. — Ты не просто наложал. Ты меня потерял навсегда. Не имеет значения, что скажут предки… ты и я больше не будем вместе. Никогда. Думаю, что предки примут это во внимание во время ритуала; они не настолько жестоки.

— Нет. Я буду сражаться за тебя. Ты станешь моей женой.

— Ты потерял всякую надежду, когда кувыркался с другой бабой в моей постели. И тебе придётся сражаться со мной, потому что между нами лишь я стою. Мне потребовалось много времени, чтобы понять это, но я больше не люблю тебя. Я думала, если встречу тебя сегодня, будет больно. Но ничего не чувствую. Боли больше нет, так что, возможно, ты спас нас обоих от огромной ошибки.

— Мы не ошибка, — прорычал он, впиваясь пальцами мне в бока. — Я не сдамся, как, по-видимому, ты.

— Тодд, я тебя прощаю, но не хочу возобновлять наши отношения. Между нами всё закончилось в момент, когда ты переспал с Кэссиди. Ты сделал выбор, и это нормально. Да, сначала, у меня разбилось сердце. Если бы ты любил меня, не переспал бы с ней. Всё в прошлом, так что, забудь.

Я оттолкнула его и направилась к дверям, ведущим в сад. Я чувствовала его взгляд на себе, но мне необходим свежий воздух, и убраться от Тодда. Всё, что я когда-то чувствовала к нему, исчезло — в животе больше не порхали бабочки, когда Тодд целовал меня, не было непреодолимой потребности обнимать его. Я почувствовала облегчение, почти сочувствовала ему и, как ни странно, была благодарна за то, что он сделал то, что сделал. Если бы Тодд не переспал с Кэссиди, мы бы поженились, и потом поняли, что были глупыми детьми, которые считали себя влюблёнными и разошлись бы. Я улыбалась, протискиваясь сквозь толпу к дверям.